– Вдохновение, - сказал Бондаренко значимым голосом, - это ого!

– Озарение, - уточнил Бронник. – Я слышал, высший этап в мышлении как раз вот такое внезапное… бабах по голове! Как Ньютону яблоком.

Я вздохнул.

– Романтики… Труд ученого ближе к работе каменщика. Только кирпичи помельче, а здание повыше… Ладно, оставляю вас подводить итоги, а мой рейс через два часа. Нужно успеть добраться до аэропорта, когда же автоуправление будет во всех машинах!

Мещерский сказал внезапно:

– Владимир Алексеевич…

– Да?

– Сдайте билет.

– Что случилось?

– Там уже все явно, - пояснил он. – Темнокожее население вымерло, уцелевшие белые спешно стараются наладить работу аэропортов, коммунальные службы, чтобы не захлебнуться в дерьме и без воды… а в Европе сейчас красная тревога.

Кремнев прорычал:

– Я бы сказал, в этом замешаны американские спецслужбы. Они вообще во всем замешаны, но сейчас вообще пошли ва-банк. Сами знаете, почему.

– Почему? – спросил Бондаренко.

Кремнев перевел взгляд на меня с таким видом, что я обязан принять мяч, я принял и ответил:

– Первое, у них самые высококлассные генетики. Мы отстаем, как бы помягче сказать… очень, даже очень. Пожалуй, у нас даже нет таких, кто бы это сделал даже в высококлассной лаборатории и с сотней помощников. Во-вторых, их достали эти негритянские банды, эти сорок миллионов безработных, из которых девяносто процентов негры, там они афроамериканцы, что живут на пособие и тяжким бременем ложатся на экономику даже такой огромной и богатой страны.

Бондаренко сказал с уважением:

– А что, это вариант! Одним махом убрать почти всех безработных…

– Все уличные банды, - сказал Кремнев недобрым голосом, - или почти все… И виноватого нет. Чума, знаете ли. От птичек или свиней кто-то заразился, вот и пошло…

Мещерский посмотрел на меня с укором, словно я виноват в резком ужесточении отношений между людьми.

– Владимир Алексеевич, вы предсказывали нарастание напряжения? И начало сокращения населения нашей планеты?

– Я не предполагал такой вариант, - ответил я честно, - хотя, конечно…

– Что?

– Вполне, - ответил я, - укладывается в тенденцию.

– Витало?

– Да, - подтвердил я, - хотя никто вслух ни-ни! Политкорректность... Но сама по себе политкорректность – ложь, хотя и допускаем ложь в виде комплиментов или во благо, но иногда ложь во благо идет во вред, да еще какой вред!

Глава 13

Я подумал с тоской, что человек, задумавший и создавший этот вирус, вполне может считать себя работником культуры и прогресса. Дескать, без лишних ртов хайтек рванется вперед быстрее…

Все сложно в этом сложнейшем из миров, и не всегда тот, кто прав, прав на самом деле, все-таки жизнь – не математика, а в каждом из нас питекантропства хватит на сто мильенов безпитекатропных математиков.

Бондаренко заметил:

– Обратите внимание на социальные сети. Дискуссии очень интересные. Как только народ понял, что чума убивает только чернокожих, там чуть ли не ликование…

– Звери, - сказал Бронник с негодованием, но как-то чересчур громко.

– Люди, - уточнил я. – А люди пока что звери, это вам любой биолог сообщит, если еще не знаете. В соцсетях пока что можно постить под никами, анонимность обеспечивают множество програмок, так что видим подлинную реакцию общества…

– Когда соблюдена анонимность, - подтвердил Бондаренко, - кому нужна политкорректность?

– Примерно та же картина, - сказал Бронник, - во всех странах. С отличиями в один-два процента, а в странах Восточной Европы так и вовсе в доли процента..

Мещерский тяжело вздохнул.

– В каком мире живем!.. Даже не мировая война, а вот так холодно и математически точно уничтожать целые народы…

– Не народы, - уточнил Бондаренко бодро, - целые расы! А это еще чудовищнее. Я могу представить, что в Израиле, где скорее всего и создали этот вирус, следом создадут другой, который уничтожит уже всех, кроме евреев.

Бронник поморщился.

– Ты всерьез?

Кремнев сказал ему негромко, но так, чтобы услышали мы все:

– У него жена еврейка. Недавно бросила и уехала в Израиль.

– Пусть другую возьмет, - буркнул Бронник, - еврейки тоже разные.

Бондаренко сказал с напором:

– У них это в программе записано всех гоев изничтожить, а евреям отдать мир!

Мещерский покачал головой.

– Владимир Алексеевич скажет, что это технически невыполнимо. У евреев нет единого генокода, разве что оставить одних сефардов?.. А как же ашкенази и остальные, примкнувшие?