— И ты не сообщила мне, что вы были в Ницце?! Бессовестная! — до глубины души возмутилась Инночка. — Дени родом из-под Марселя, и мы запросто могли гостить у его родителей! Села бы в машину или поезд и тут же к вам примчалась! От Парижа до Ниццы всего пять с половиной часов на JVC!

— Правда? — удивилась Тамара. — Я не подумала… Если честно, глянула на карту, поняла, что Париж далеко, и решила тебя не беспокоить.

— Ты всегда старалась никого не беспокоить, — обиделась подруга, — И что, тебе от этого легче было?

— Не знаю, — не сразу ответила та. — Когда надеешься только на себя, вроде как легче, но подчас волком выть хочется… Ну да ладно… Придется наверстывать упущенное: давай рассказывай про это диковинное морское великолепие. Заодно покажешь, как со всем этим управиться: столько вилочек, попробуй сразу догадайся, какая нужна!

— Значит, так, — воодушевилась Инна, не разучившаяся за долгие годы разлуки быстро прощать подругу. — Устрицы добывают главным образом в проливе Ла-Манш и на атлантическом побережье. Но есть места и на Средиземном море. Кстати, родители Дени несколько лет назад продали бизнес по разведению пресноводных устриц в озере То. Добывают их так: совсем крошечные, они попадают в специальные сети, через восемь месяцев их удаляют из садков и переселяют на устричные фермы. Еще два-три года требуется, чтобы устрицы подросли, затем их помещают в специальные плантации, и только через год они попадают в ресторан.

— Ничего себе! Я думала, все куда проще: поймали — и на стол.

— Так многие думают, — кивнула головой Инна и перевела взгляд на огромное трехъярусное блюдо со льдом, сплошь покрытое разнообразными ракушками. — Вот это — устрица, и называется она…

— …И правда, вкусно, — отложив в сторону специальные вилочки, согласилась Тамара. — И вино чудесное, надо запомнить название.

— Я была уверена: тебе понравится! — обрадовалась Инна. — Устрицы с атлантического побережья пользуются самым большим спросом и особенно ценятся гурманами. А вот от шампанского ты напрасно отказалась: здесь подают не только лучшие классические сорта, но и новые, никому не известные. Даже странно: прежде ты слыла авантюристкой.

— Разве? — округлила глаза Тамара. — Впервые слышу.

— Ну конечно! Одна история с заплывом чего стоит! Знаешь, как в тот вечер тебя все зауважали? Ого-го! Мне потом Артем рассказывал.

— Надо же, а мне казалось, что все постарались об этом побыстрее забыть, — недоверчиво покачала она головой и достала сигарету.

Услужливый официант с зажигалкой тут же оказался рядом.

— Как мы все тогда за вас перенервничали! — вздохнула Инна.

— Несколько лет назад судьба снова забросила меня в тот город, — выпустив дым, задумчиво произнесла Тамара. — Выкроила время и решила прогуляться, вспомнить молодость. Знаешь, куда сразу после общежития меня ноги понесли? К реке! Кстати, парк и набережную не узнать: все перестроили, вычистили, замостили… Впрочем, зачем я тебе рассказываю? Сама небось видела — ведь это твой родной город. Так вот, дошла я до середины моста, глянула вниз — и дурно стало! Это я к тому, что если и была авантюристкой, то давно перестала ею быть. Не просчитав всех последствий, и шага вперед не сделаю. Осторожность и страх свойственны мне с рождения, как любому нормальному человеку. Ну а после того, как сын родился, еще и ответственность прибавилась!

— Ну, Сережка-то вырос почти. Сколько ему?

— В декабре родился, — сделав достаточно долгую паузу, ответила Тамара.

— Значит, семнадцать исполнится?

Опустив глаза, она кивнула и продолжила:

— С каждым прожитым годом ответственность растет как снежный ком. Порой она меня так угнетает, что цепенею, не могу с места сдвинуться, а иногда, наоборот, именно под гнетом ответственности и приходят в голову единственно верные решения. Я не только о сыне: договоры, партнеры, обязательства… Иногда, не поверишь, хочется захлопнуть дверь, послать все к чертовой матери и съехать за тридевять земель! Не на пару дней, как сейчас, а хотя бы на пару месяцев!

— Так съедь! Ты себе это можешь позволить.

— Не могу: договоры, клиенты, партнеры… Сын. Замкнутый круг получается.

— А у тебя есть кто-нибудь? — оживилась Инна. — Ну, мужчина.

Тамара хмыкнула: как и прежде, подруга могла быть как наивной, так и прямолинейной.

— Видишь ли, «кто-нибудь» меня по-прежнему не устраивает, — ответила она. — Речь идет даже не о пресловутом коэффициенте IQ, хотя и он немаловажен. Если в мужчине нет инициативы, нет завораживающей мощной энергетики — мне такой не нужен, мне с ним неинтересно! К тому же я сама так и не научилась подчиняться чьим-то приказам. Рассмотреть и принять чью-то точку зрения я, конечно, могу, но это не значит, что готова тут же сорваться с места и выполнять указание.

— Ты из-за этого с мужем развелась?

— С каким мужем?

— Когда мы виделись в Питере, я поняла, что Юра — твой муж.

— Ну что ты! Мы не были расписаны и, как принято сейчас говорить, жили гражданским браком.

— Он что, замуж тебе не предлагал?

— Ну почему же, предлагал. И не раз.

— И что?

— И ничего, — усмехнулась Тамара. — Попросила уйти.

— Почему? А ребенок? Рассказывай, я же ничего о тебе не знаю!

— Ну хорошо… Рядом с Юрой меня не покидало чувство, что мы с ним поменялись ролями: я — хозяин, а он — терпеливая, заботливая хозяйка. Его обязанности — зарабатывать деньги, содержать семью и т. д. — перешли ко мне, а мои соответственно к нему. Между прочим, кофе по утрам в постель приносил…

…С Юрой она познакомилась в отделе снабжения огромного завода, на который ее устроила тетя Аня. Достигнув должности начальника отдела труда и заработной платы, Анна Степановна без особых проблем определила племянницу в отдел материально-технического обеспечения, куда хотели попасть многие.

Одновременно с этим тетя Аня развила бурную деятельность по поиску жениха для любимой племянницы: казалось, она лучше Тамары понимала, что той пора устраивать личную жизнь. Перебрав всех холостяков, Анна Степановна наконец определилась: Юра Мотылев — спокойный, интеллигентный, без вредных привычек, да и работают они с Томочкой в одном отделе. Отправляя их в совместную командировку, а иногда даже прилагая усилия, чтобы ее устроить, она искренне надеялась, что те попривыкнут друг к другу и в результате поженятся.