Впрочем, кое-кто из команды поздравил и Николь. Особенно после того, как сэр Макс демонстративно обнял и расцеловал ее. Но это было все не то. И она не могла понять – что она сделала не так. Чтобы заслужить такое отношение к себе. Как будто она прокаженная.

Нет, она не прокаженная. Она – Шарки.

Второй день был копией предыдущего. С той лишь разницей, что напутствие было иным.

– Вчера мне два раза пришлось переспрашивать.

– В таком случае – прочисти уши!

Отличный диалог для людей, которых принято считать одной командой.

– Пятьдесят… левый четыре… двести.

– Есть.

– Двести… трамплин… правый три… двести вверх на мост… левый четыре минус… узко… двести.

– Понял.

– Двести… автобусная… двести… знак… двести… левый два… двести.

– Дальше.

Итог второго дня – выигрыш уже в девять секунд. Кайл – лучший. Команда ликует. Николь плачет у себя в номере.

Про третий день даже рассказывать неинтересно.

Кайл триумфально выиграл открывающее сезон ледяное ралли Швеции. И закатил по этому поводу шикарную вечеринку для избранных в доме своего деда, который жил в Даларна, самом сердце ралли Швеции.

А Николь улетела в Аргентину. Наплевав на ворчание Мак-Коски, что так, дескать, не делают, и работы вагон. Впрочем, учитывая, что следующим в календаре значилось ралли Мексики, а от Мексики до Аргентины рукой подать – ворчал он не сильно.

Николь сидела у иллюминатора, нацепив на нос очки и заткнув уши наушниками. В наушниках играл «AC/DC», под очками текли слезы. Надо выплакаться сейчас, говорила она себе, сейчас, а не тогда, когда она будет с дядей. Зачем его расстраивать? Она и так удивила и насторожила его безмерно известием о своем приезде.

Кайл выиграл ралли Швеции. Он один. Как будто ее не было в машине. Как будто она была совершенно ненужный балласт.

Ники была профессионалом. И та работа, которую она проделала, и то, что узнала при подготовке к своему первому этапу, и то, как он прошел – все говорило ей о том, что она справилась на «отлично». И в этой победе есть ее вклад, ее труд, ее пот и слезы. Но, похоже, никто, кроме нее, так не считал. Да еще шеф команды. Сэр Макс пытался, как мог, утешить Николь, всячески поддерживал ее авторитет в команде. Но трудно поддержать то, чего нет. Она была пустым местом. Ее не ненавидели. Но и не замечали. Пока она не начинала задавать вопросы.

Ники тыльной стороной ладони незаметно вытирает щеки. Всего несколько месяцев назад она была счастлива, полна надежд и радостного предвкушения. Как они с Кайлом будут работать вместе. Как она станет частью такого притягательного для нее мира раллийного спорта. И как они станут чемпионами.

Нет, это все иллюзии, мыльный пузырь. Она чемпионом не будет никогда. Кайл – возможно, она – нет. Пустое место чемпионом не становится. Ники поймала себя на том, что уже ждет конца сезона. Когда у нее закончится контракт. И она сможет вернуться в ставший ей родной Буэнос-Айрес. Навсегда.

– Николь, девочка моя. Как же я по тебе соскучился!

– И я, дядюшка!

– Что-то ты бледная…

– Вспомни, каково в феврале в Швеции.

Смеется.

– Помню. Холодно.

Улыбка его меркнет.

– Ник, ты мне не нравишься. Вся бледная, круги под глазами. Ты в порядке?

– Да. Вот приехала погреться под солнышком пару дней, узнать, как у тебя дела.

– Трудно без тебя, но я научился потихоньку справляться. Вместо тебя взял пару бестолковых помощников.

– Так уж и бестолковых!

Она улыбается, он – нет.

– Ники, Кайл тебя обижает?

Вот тут надо собраться и очень убедительно соврать. Вид у дяди встревоженный, все-таки она его напугала.

– Нет, что ты! Все в порядке. Никто меня не обижает.

Он меня не обижает. Он меня убивает.

Глава 5. Гуанахуато. Леон. Ралли Мексики

В Мексике было чуть проще и легче. Там все-таки не было снега. Жара и пылища, ставшие ей за время работы в «Дакаре» почти родными. А в остальном – все то же самое. Привезший, казалось, с собой все снега Швеции и Норвегии ледяно-презрительный Кайл, сдержано-настороженное внимание со стороны ключевых «топов», безуспешные попытки Мак-Коски изменить отношение к ней со стороны команды.

Проблем добавило высказанное дядей желание приехать и посмотреть на то, «как она работает». Черт, еще только этого не хватало! Чтобы дядя Эт увидел своими глазами весь этот позор и унижение?! Этого она допустить не могла – взбунтовалась гордость, да и дядю расстраивать не хотелось. С трудом, но ей удалось его убедить: «Что я, маленькая, что ли? Чтобы меня контролировать? И вообще, мне не до тебя будет. Давай ближе к концу сезона, когда я освоюсь получше, хорошо? Обязательно приглашу тебя на один из этапов». Он сделал вид, что поверил ей. И не приехал. Хотя бы здесь она смогла добиться успеха.