— Год странствий? В одиночку? Мне уже нравится.

Она фыркнула непонятно почему и подошла к очагу. — Интересно, кто его кормит?

— Кория, мы осмотрели каждую комнату. Внешняя дверь открылась сама собой, ибо дом желал нас.

— Почему бы ему? — удивилась она. — Ты сказал, Джагуты не смогли войти. Сказал, они пытались долгие годы.

— Чтобы укрыть нас от того, что ты сделала снаружи. С тем желудем.

— Это был древний бог. Забытый. Маги Илнапов не знали, что творили. Но к чему Дому Азата заботиться о нас?

Они обернулись на странное шарканье, донесшееся из прохода в главный коридор. В проеме внезапно обнаружился призрачный силуэт. Бегущий-за-Псами, волосы такие белесые, что кажутся бесцветными, рыжеватая борода на слабом подбородке спутана и походит скорее на пучок сухой травы. Глазные впадины под тяжелой надбровной дугой пусты. В груди вырезана дыра, там, где должно было быть сердце. Края раны стали сухими и съежились, ребра торчали наружу.

— Призрак, — шепнула Кория, — прости нас за вторжение.

— Мертвецы не ведают жалости, — отвечал дух тонким голосом. — Вот почему нас считают неподходящей компанией. Не просите прощения, не ищите милости, не молите об одолжении и не ждите благословений. Радуйтесь, что я вас заметил, или разражайтесь леденящими кровь криками. Мне все равно.

Аратан вздохнул и выпрямился. — Чего ты хочешь от нас, Бегущий?

— То, чего нужно старикам, живы они или мертвы. Слушателей для истории наших жизней. Острого интереса, который мы можем притупить, вопросов, на которые можем дать неприятные ответы. Возможности разрушить вашу волю к жизни, если получится. Выслушивайте мудрецов, если так привержены идее жизни, которую стоило прожить.

Аратан глянул на Корию. — Ты охотно сидела у костра с такими, как этот?

Та скривилась: — Ну, те, что снаружи, еще не мертвецы. Думаю, смерть меняет образ мыслей.

— Или только усиливает то, что было раньше.

— Меня уже игнорируют, — заметил призрак Бегущего. — Как типично. Некогда я был Гадающим по костям, глупцом среди болтливых женщин, беззащитным перед их уколами… пока не заслужил уважение тем манером, которого они ждали. Стал мужем легендарного упрямства. Впрочем, скажу по секрету, я не упрямился, а скорее отупел. Видимое редко истинно, а истинное редко видят. На что же посоветую больше опираться? Иные заблуждения приятны. А истины, о, чаще всего горьки.

— Как ты попал в Дом Азата? — поинтересовался Аратан.

— Через вход.

— Кто убил тебя?

— Джагуты. Нечто вроде опытов с вивисекцией; они решили узнать, что во мне есть магического. Понятное дело, во мне не было ничего, кроме жизненной искры, как у всех смертных. Сказанные опыты потушили искру, о чем я и предупреждал во всю легочную мочь, когда опускался нож. Если снова увидите Джагутов, передайте от стража Кадига Эвала: «Я ж вам говорил». А хватит смелости, добавьте слово «идиоты».

— О, — сказал Аратан, — я так и сделаю. С удовольствием, если честно. Не то чтобы Готос…

— Готос? Я искал его здесь, в королевствах мертвецов, ведь он сказал, что готов убить себя. Еще жив? Типично. Ни на кого нельзя положиться.

— Он составляет предсмертную записку.

— Я его опередил, как вы узнали бы, если бы согласились выслушать исповедь моей жизни. Разве все подобные рассказу — не предсмертные записки? Списки деяний, преступлений и сожалений, влюбленностей, влекущих новые сожаления — что за вечная литания сожалений, подумайте! Или не надо. Довольно давно мне не было с кем потолковать. Оказалось, я плохой слушатель своим мыслям. Слишком много освистывания и презрения.

Аратан подошел ближе. — Мгновение назад, сир, вы говорили о королевствах мертвых. Видите ли, их мы ищем, Худ и его легион…

— И что теперь? Нет такого убежища, которое вы, живые, не опоганите? Я полон любви к мирам мертвых. Там ни у кого нет причины спорить, гордиться и тщеславиться. Никто не одержим жаждой сохранить лицо, никто не свершает глупостей во имя тупоумной гордыни. Никто не держится за былую ложь. Там нет ничего, достойного злорадства и зависти. Даже месть выглядит смехотворной. Вообразите, друзья. Смехотворной. Ха, ха, ха.

— Сохрани нас Мать, — шепнула Кория, отворачиваясь к очагу.

— Одна потеряна, — сказал дух самодовольно. — Но с другим еще стоит постараться. Ну, юноша, предложи мне иной обман смертных, и я рад буду его разоблачить. Нет конца тому, что окажется бессмысленным в вашей так называемой жизни.

— К чему тебе трудиться? — спросил Аратан.

Кадиг Эвал чуть склонил голову. — Что ж, тут ты прав. Прости. — Сказав так, он исчез.

Аратан тут же обернулся к Кории. — Говорят, Дома Азата имеют стражей. Гадающий по костям был стражем, пока Джагуты не убили его. Но слышала, что он говорил о мирах мертвецов? Вот доказательство: они существуют! Я расскажу Худу.