Аня этого не понимала. Но еще больше она не понимала, почему ее это волнует. Казалось бы, все замечательно — он наконец-то оставил ее в покое. Только что-то все равно было не так. Девушка настолько привыкла к его постоянной опеке, что сейчас, в ее отсутствие, чувствовала себя незащищенной. И это ей не нравилось.

— Ты продолжаешь меня игнорировать, — Саша глубоко вздохнул и постучал карандашом по парте. — Как с вами тяжело, женщины.

— Тебе виднее, — бросила в ответ Аня

***

Когда последний урок подошел к концу, а с ним и последний рабочий день недели, девушка наконец-то почувствовала свободу. Эта неделя кончилась, а с ней должны были кончиться и все проблемы.

— Эй, Вольф! — окликнул девушку Леша, когда та выходила из класса. Аня обернулась. — Как насчет того, чтобы выпить сегодня?

— Вряд ли смогу, — начала отнекиваться девушка. Только этого ей сейчас не хватало.

— Ты серьезно? А как же отметить конец недели? — обиженно проскулил парень.

— Я устала и хочу отдохнуть.

— Поверь, ничто не расслабляет лучше, чем алкоголь, — подмигнул Леша. — Ну давай, Вольф. Соглашайся. Без тебя будет не то.

— Да ладно? — улыбнулась девушка. От слов друга стало тепло на сердце, Аня уже и забыла, что обижалась на него.

— Зуб даю. Игорян, подтверди, — Леша пихнул друга, проходящего мимо, в бок.

— Чес-слово, — закивал тот, кладя руку на сердце. Девушка рассмеялась.

— Ладно, так и быть. Уговорили.

— Тогда как обычно, где-то часов в 10. Можешь опоздать, — усмехнулся Игорь.

— Но если к тому времени уже ничего не останется — мы не виноваты, — открестился от ответственности Леша. — Хотя я постараюсь придержать бокальчик для тебя.

— Бокальчик? — Аня изумленно выгнула бровь.

— Ладно, ладно, пьянчуга. Полбутылки сойдет?

— Спрашиваешь, — фыркнула Аня.

— Договорились, значит. Какие планы на вечер?

— Спать, да побольше, — зевнула девушка.

— Мощно, — оценил Леша. — Одна?

— Я сейчас тебя ударю.

— Уж и пошутить нельзя, — пробурчал Леша, потирая затылок.

— Ты уже нашутился сегодня, — парировала Аня. — Вот скажи, кто тебя просил… — начала девушка и осеклась. Аня хотела сделать другу выговор по поводу того, что он опять вмешался не в свое дело тогда, за обедом, но поняла, что ему это может показаться странным. — Ничего. Забудь.

— Ты уже не знаешь, за что на меня накричать. Теряешь хватку, Вольф, — хохотнул Леша. — А твой Саша придет?

— Он не мой.

— Это сути вопроса не меняет. Придет или нет?

— Не знаю. Если ты так хочешь его видеть, может, сам подойдешь и спросишь? — раздраженно закатив глаза, ответила Аня.

— Вы что, уже поссорились? — понимающе покачал головой Леша.

— Нет. Не твое дело. Короче, отстань, — отмахнулась девушка. — Я безумно хочу спать, и если не лягу прямо сейчас — свалюсь здесь же.

— О, нет, тогда лучше иди. А то потом еще нести твое тело… — шутливо запаниковал Леша.

— Когда-нибудь твои шутки обернутся тебе боком. Я обещаю.

— Посмотрим, кто кого, Вольф.

***

Как и обещала, девушка сразу же легла спать и проспала до позднего вечера. За эти пару недель она настолько вымоталась, что спала как убитая и не видела ни единого сна, хотя обычно ее частенько посещали кошмары, особенно в последнее время. Кошмары эти были связаны с гибелью родителей и брата, и каждый раз Ане виделось что-то новое. Она уже устала мучиться, просыпаться каждую ночь с дрожью в теле и нехваткой дыхания, но ничего не могла поделать. Успокоительное, которое она пила, не помогало; не помогал и стакан воды, который всегда стоял на прикроватной тумбочке. Все трудности заключались в том, что Ане даже не с кем было об этом поговорить. И вовсе не потому, что ее отказывались слушать. Просто девушка не могла пересилить себя и позволить кому-то, хоть и друзьям, залезть к ней в душу. Это было глупо, Аня понимала, но вечно между ней и окружающими стоял невидимый барьер, единственное прикосновение к которому било, словно разряд электрошокера.

Единственным, пожалуй, человеком, которому она могла бы все рассказать, был Дима. Ему довелось пережить нечто подобное, и он бы понял, как никто другой, все те переживания, которые испытывала Аня. Но и между ними пролегала невидимая черта, заступать за которую было не только нельзя, но и опасно. Последствия могли быть непоправимыми, и эти возможные последствия заставляли Аню держать все в себе, позволять страхам и боли взрывать голову и делать в сердце трещины.

Но даже не это было главное. Тот взгляд, которым парень наградил ее сегодня во время перерыва, был полон безразличия. Это поставило Аню в тупик. Неужели он не притворяется? Как ему может быть все равно? Почему он — вдруг — так спокойно начал ко всему относиться? Девушка не хотела признавать, но это… задевало. Такое отношение с его стороны обескураживало и давало повод усомниться в искренности всех слов, которые он говорил до этого. Да, она повела себя неправильно. Но только отчасти. Остальная вина лежит на нем. «Ты — проблема» — вспомнила девушка его утренние слова. «Да нет. Это ты всегда был и являешься до сих пор единственной моей проблемой».

Ну вот опять. Кадры той ночи повисли перед глазами и никак, чертихподери, не хотели растворяться в небытии. Его руки. Хриплый голос. Глубокие синие глаза, в которых Аня могла видеть себя такой, какой она являлась на самом деле. С Димой не было смысла притворяться — он будто бы знал о девушке больше, чем она сама. Такое возможно?

Каким-то неведомым образом у него получилось заставить Аню подчиняться, хотя всю жизнь, всю — мать ее — жизнь девушка посвятила воспитанию в себе гордой и независимой личности, никому не поддающейся и уж точно не нуждающейся ни в ком. Но стоило ему появиться — все. Девушка уже подсознательно чувствует, что не может ничего контролировать. Вот черт. Да он действительно виноват во всех проблемах. И он за это заплатит, обязательно.