— Мне так тебя не хватало… Ты не представляешь, — прохрипел Дима ей на ухо. Его пальцы уже стаскивали с девушки ту злосчастную майку, которая полетела куда-то в сторону стола. — Почему ты мне так нужна?

— Не знаю, — заплетающимся языком бездумно просипела Аня в ответ, пытаясь расправиться с ремнем на джинсах. Тот никак не хотел поддаваться.

— Что же ты со мной делаешь. Я напрочь лишился рассудка. Из-за тебя.

— Ты опять меня обвиняешь в том, чего я не делала.

— Не делала? Ты продолжаешь делать это каждый день.

— Что.?

— Сводить меня с ума. Я устал сопротивляться.

Последнюю фразу Дима прорычал как-то особенно жестко. Аня почувствовала, как ее стопы оторвались от пола, а на талии сомкнулись сильные руки. Цепляясь пальцами за шею и плечи парня, девушка жадно ловила ртом воздух, запрокидывая голову — Дима губами исследовал ее шею и ключицы.

В следующий миг Аня оказалась брошенной на кровать. Она всегда была такой жесткой.? Дима накрыл девушку своим телом, продолжая целовать особо чувствительные места и параллельно стаскивая форменную юбку. Аня, выгибаясь и часто дыша, не слушающимися пальцами высвобождала пуговицы на мужской рубашке из петель. И почему, черт подери, они такие узкие? Одной рукой Дима принялся ей помогать, и вскоре с ненужной одеждой было покончено. Как только два обнаженных тела коснулись друг друга, по спине девушки пробежал электрический ток, оставляя последствия в виде мурашек. Кожа горела, губы покраснели и опухли. Короткие ногти до боли впивались в ладони. У Ани больше не было сил ждать. Самообладание по капле покидало ее, как покидают песчинки верхнюю часть песочных часов, переваливаясь в нижнюю.

Девушка кончиками пальцев провела по спине Димы. Парень что-то глухо прохрипел и, вновь крепко сжав запястья Ани, пригвоздил ее руки к кровати прямо над головой. Брюнетка даже не пыталась пошевелиться — бесполезно; вместо этого девушка с молчаливой мольбой смотрела на парня, чьи глаза сейчас жадно блуждали по ее обнаженному телу. Все это казалось настолько естественным, что Аня не могла понять, как существовала без него все эти дни. Глупыми казались все обиды и вся та боль, что они причинили друг другу. Все меркло по сравнению с тем, как он смотрел на нее сейчас. Но, черт возьми, почему он медлит.?

— Скажи это, — прошептал Дима ей на ухо.

— Что сказать? — не слыша своего голоса, прохрипела Аня.

— Что ты хочешь. Скажи вслух.

— Дима, пожалуйста! — взмолилась девушка. Он что, издевается?!

— Скажи. Это наказание. За все то время, что я не имел права к тебе прикоснуться, — Аня почувствовала, что он улыбается. Дьявол. Точно издевается.

— Я твоя. Возьми меня. Сейчас, — как можно четче выговорила брюнетка каждое слово, находясь под чутким контролем голубых глаз. Парень удовлетворенно ухмыльнулся.

— Только если ты настаиваешь.

I wanna penetrate your lips, your hips, your heart;

I wanna do you in the backyard skid row;

I wanna love you in your parents’ bedroom;

You look so innocent, but you’re the devil! *

Комментарий к Глава 17. Безумие.

*Lord of the Lost — Black Lolita

========== Глава 18. Omnia mutantur, nihil interit. ==========

Все меняется, но ничто не исчезает навсегда.

От себя ты не уйдешь никуда. Ты — это ты.

Нужно только верить в себя.

Иначе тебя унесет во внешний, чужой мир,

и ты не найдешь дорогу обратно до конца жизни.

(Харуки Мураками)

Незаметно для всех закончилась осень, и наступила довольно суровая пора. Декабрь постепенно входил в свои права: на улице с каждым днем становилось все холоднее, солнце вставало все позже, а темнеть начинало чуть ли не после обеда.

Несмотря на начавшуюся зиму, снега как не бывало. Еще в конце ноября полдвора скрывалось под белоснежной простыней, а с первыми морозами он, как назло, будто испарился. И вот уже несколько дней с неба не упало ни снежинки.

Не хотелось делать ничего, кроме как валяться целый день под пуховым одеялом в пижаме с чашкой горячего чая в одной руке и хорошим романом в другой. Каждые выходные Аня это успешно практиковала, но рано или поздно приходилось выбираться из уютного гнездышка — близилась промежуточная аттестация по всем предметам, и надо было хоть как-то подготовиться. И если с историей, языками, литературой и прочими гуманитарными предметами все было более-менее в порядке, то что делать с математикой и экономикой девушка абсолютно не представляла. Ладно алгебра — проблемы с ней искоренить было невозможно, и Аня надеялась сдать хотя бы на «3», но непонятно откуда взявшиеся трудности с экономической теорией напрягали. Самое интересное, что предмет девушке был понятен и даже в какой-то мере интересен, но разногласия с учителем, нарисовавшиеся еще в начале года, теперь превратились в открытое противоборство. У Каменева определенно была какая-то личная неприязнь к Ане, которая с каждым днем только усугублялась. «Двойки» и «неуды» в журнале напротив фамилии «Вольф» появлялись даже чаще, чем сама девушка на уроках. И даже за последнюю самостоятельную, к которой брюнетка подготовилась просто идеально, вызубрив все правила и формулы, зануда-Каменев поставил «тройку». Оказалось, что оформление работы, мать его, не соответствует учебным стандартам! Зато у красотки Марго — высший балл в классе, что не удивительно, если учесть, что все задания за нее сделал Дима, который даже в своем варианте умудрился допустить ошибку. За это Аня с ним потом три дня не разговаривала.

Да, Дима с Марго по-прежнему «встречались». Но это выглядело настолько неправильным и странным, что Аня ни секунды не сомневалась — это не более чем фикция. С его стороны так точно. Порой эта показуха выводила из себя, и тогда девушка находила спасение в Саше. Он, как всегда, без слов понимал, что нужно сделать, чтобы довести Диму до состояния невменяемости, в которое он входил, видя, как рука парня по-хозяйски покоится на талии или плечах брюнетки. Правда, последнее время Саша вел себя довольно странно — не появлялся на некоторых уроках без причины, внезапно уходил с обеда, пропускал тренировки. Нельзя сказать, чтобы Аню это особо заботило — она не очень хотела вмешиваться в частную жизнь парня — но иногда Леша или Игорь интересовались, куда подевался ее благоверный, и каждый раз приходилось что-то изобретать. И с каждым днем все чаще.