— Неужели полезешь? — сразу обо всем догадалась жена.

— Полезу. Ты же сама… Кто посоветовал мне?

— Да я просто так, — испугалась она. — Я же не думала…

— Правильно посоветовала. Молодец и прораб, — решительно заявил он, словно отрезая себе пути к отступлению. — Пока сам не пролезу по трубе, мне очерка не написать.

— Как, ты полезешь в трубу? — изумился Олег. — Мама, он не врет, это правда?

— Не знаю, — в испуге, с недоумением смотрела на мужа она.

— Правильно, правильно, папа! — вскричал восхищенный Олег. — Не слушай, папа, ее, не слушай! Лезь, лезь!

— Все, сынок, решено. Надо лезть.

— А я бы не стала, — еще пыталась остановить его Люба. — Жутко все-таки. Да и опасно, наверное.

— В один конец проползу, — чувствуя, что жена немного права, пошутил излишне приподнято Ваня, — а назад, пожалуй, не стану.

— Ты что? — окончательно струхнула жена и обратилась за помощью к сыну:- Наш папа сдурел. Еще и назад!

— Ну, посмотрю, — вроде бы не решив еще, согласился отец.

— Я прошу тебя, — схватила его за руку Люба, — не вздумай назад. А лучше и вовсе не надо.

— Вот видишь, — насмешливо напомнил он ей, — то надо, то не надо…

— Ладно, лезь, лезь! — вдруг сообразив, какой она выставляет себя, спохватилась, перебила мужа она. — Только зачем так много? Вон, — показала она на отдельные, валявшиеся неподалеку ржавые металлические трубы-хлысты. — Тебе же только почувствовать, представление получить? По одной трубе туда и сюда — и довольно.

— Это каждый дурак проползет, — неожиданно снова вмешался Олег. Озабоченно молчал, слушал какое-то время с тревогой — а вдруг маме удастся папу уговорить, — а тут не стерпел:- Ты, папа, не слушай ее. Давай я полезу с тобой. Ты же сам меня учишь, чтобы рядом всегда кто-нибудь был — товарищи, люди…

— Еще чего не хватало! — вмиг взвилась, сразу переключилась с мужа на сына Люба. — Хватит нам одного дурака. Только дурак полезет туда. Мало что одна дура посоветовала, так другому сразу и выполнять?

— Ну так что будем делать, сынок? — не без издевки спросил довольный отец.

— Лезем, лезем! — возбужденно закричал, захлопал в ладоши, запрыгал Олег, — Не слушай ее! Зачем ты тогда сюда нас привез?

Люба перепугалась вконец, а Ваня позвал:

— А ну, подойди-ка, сынок. — Заметил, как еще больше сжалась и побледнела жена. Но, не показывая этого ей, вытянувшись на носках, заглянул в водовод. — В любом деле, сынок, всегда надо сперва оглядеться. Как нас Матушкин, взводный, учил… Оглянись вокруг себя, — покосился он озорно на жену, — не…

— Ваня! — ужаснулась, вскричала она, уже прежде слыхав от него эту безобразную солдатскую присказку.

— Что — Ваня? — огрызнулся он добродушно, с усмешкой. — Что — Ваня? Я хочу только сказать… В общем, сынок, — обернулся он снова к нему, — в любом деле, прежде чем к нему приступить, сперва оглядись: вдруг тебя кто-нибудь… Ну, плохое что-нибудь с тобой собирается сделать, — озорно оглянулся опять на жену. — Изучи сперва обстановку.

Жена покачала осуждающе головой, выразительно покрутила пальцем у лба.

— Итак, — вскочив на огромный булыжник, Ваня почти по пояс сунулся во входное очко водовода, — начнем. Вот, пожалуйста, — почти сразу же прогудел его искаженный, с гулом, гундосливый голос. — Во-первых, тесней, чем я думал. Трудновато будет ползти. — Помолчал, видимо, продолжая что-то там изучать. — Во-вторых… Это похуже… Светящейся точки на противоположном конце почему-то не видно. — Высунулся, недоуменно повел туда-сюда головой, губы поджал. — Одно из двух: или завалено там чем-то внутри, или нитка водовода искривлена. — Выпрямился, посмотрел с булыжника вдоль и поверх водовода. — Да вроде бы нет, не видно дуги.

— А земля-то круглая! — сообразив раньше всех, вдруг первым вспомнил Олег.

— Ну и что?

— Он прав, — поддержала сына жена. — Дуга может быть не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости.

— А что? — с гордостью посмотрел на сынишку отец, — дельная, в общем-то, мысль. — Потрепал по головке его. Олежка, довольный, гордо зарделся. — Так, так, так… — Посмотрел еще вдоль водовода. — Только полкилометра, пожалуй, для этого мало.

Олежка, всегда, в общем, мамин, больше связанный с ней, а сегодня, сейчас весь уже слившийся с отцом, во власти затеянной им необычной — и серьезной, и любопытной — игры, стал его торопить:

— Ну скорее, скорее, папа!

— Ты что? — всполошилась мама опять. — Да я тебя не пущу!

— Значит, так, — поддержал ее и отец, — пойду я один. Да-да! — оборвал он решительно, увидев, как Олежка сразу сник и раскис. А Люба, напротив, воспряла, как всегда, заулыбалась опять. — А у тебя, сынок, будет другое задание. Очень важное. Подстрахуешь меня. Если буду кричать из трубы или если меня долго не будет, беги скорее к людям. Понял? Зови их сюда.

— А что, на самом деле это опасно? — еще больше встревожилась Люба.