—Как это? — не понял Борис.

—Если будет только добро и у человека будет всё, что ему потребно, то ни князю, ни рабу, не надо ни о чем думать. Разум оскудеет без работы, оскудеет.Зло заставляет думать, как добыть пропитание, спастись.

—Что такое зло? — ещё совсем юный Глеб пытливо смотрел в глаза Иоанна, ждал ответа.

Иоанн погасил взор, задумался.

—Зло — это когда один человек заставляет страдать другого, это когда один человек убивает другого.

—Убивая ворога, мы будем творить зло? — усомнился Борис.

—Зло многолико и едино с добром, зло нельзя отделить от добра, ибо оно может быть сразу и одним и другим.

Инок сделал паузу и продолжил:

—Печенеги делают набеги на земли Руси, убивают людей и забирают у них богатства. Они делают себе добро, землям Руси зло. Мы будем убивать ворога, делаем добро для себя, для печенегов зло.

—Как различить, где зло, а где добро, когда нет врагов, когда рядом простые люди, но они тоже убивают, отнимают богатства? — не сдавался Торчин.

—Неразумные они ещё, не ведают, что творят, не знают ничего о Троице и о Господе нашем, которые говорит нам: «Не убий и возлюби врага своего».

—Тогда почему на Руси идёт междоусобица, Русь уже познала Бога нашего? — Глеб подался вперед, ожидая ответ на свой вопрос.

Инок Иоанн смутился, но быстро овладел собой.

—Великий князь и отец ваш Владимир только начал крестить Русь и потому многие верят в старых Богов, которые еще владеют душами людей.

—Но наш отец истребил сих идолов, изрубив их, а Перуна низверг в пучину Днепра, почти хором выкрикнули отроки.

—Старых Богов можно истребить, но они продолжают жить в сердцах людей. Их не изрубишь и не утопишь в Днепре. Потребно, чтобы наш Господь завладел душами всех людей, чтобы люди поверили в него, тогда и зла станет меньше, но и добра тоже.

— Всевышний всемогущ, почему он не сделает так, чтобы все сразу поверили в него, — впервые отозвался слуга Бориса Георгий.

—Бог наделил людей разумом и позволил им поступать по жизни так, как они хотят. Если Господь заставил бы всех поверить в себя, то разум стал бы сопротивляться и люди начали бы поступать против Веры, они лишились бы возможности думать и превращались бы в зверей.

Отроки молчали, они не могли сразу понять мудрость Веры и ее противоречий. Иоанн смотрел в растерянные глаза, в которых отпечаталось непонимание и даже некое недоверие. Он засомневался, не много ли он поведал этим еще не окрепшим душам и потому назидательно добавил:

—Чтобы понять все то, о чем я сказал, надо верить в Бога, в Святую Троицу, поступать так, как нас учит Сын Божий Иисус Христос, ибо только Бог укажет вам верный путь.

—Что будет с чернецом, боярином или князем, которые не принявшими новую Веру?

—Перед Богом все равны, любой человек, погрязший в грехах, и после кончины своей предстанет перед Всевышним. Ему воздастся по заслугам, а за грехи,гореть душе его в геенне огненной.

—Властолюбие — это грех? — Торчин смотрел на инока, не мигая. Что ответит служитель Бога, ибо ответом своим он может навлечь грозу княжескую.

—Власть манит многих, желанием повелевать, вершить судьбы людей, своим богатством, но об этом и о многом другом, если это будет угодно Богу, поведаю потом.

***

Перед князем Владимиром стоял инок Иоанн, который повествовал о том, как продвигается обучение сыновей: Борисаи Глеба грамоте и слову Божьему.

—Сыновья твои, княже, проявляют большое прилежание в постижении Веры нашей. Много ведать хотят, много вопрошают меня: о жизни, о грехе и зле, о жизни дальнейшей и самой смерти.

—Слышу я от тебя такую похвалу отроков моих с великим радением. Я доволен тобой, но хочу знать, что они еще вопрошают, и чему ты ещё будешь их обучать?

—Спаси тебя Христос, княже, за похвалу великую. Рад услужить тебе и впредь старание моё не оскудеет, но я хочу испросить тебя.

—Вопрошай, — кивнул князь.

—Отроки уже испрашивали у меня о жизни Великих князей, кто они и откуда, о распрях меж братьями за престол.

Князь Владимир опустил голову, он помнил, как поступил с Ярополком, как утвердился на престоле. Молчание затягивалось, и инок уже собирался откланяться, но Владимир его остановил:

—Не спеши, отче, я отвечу на твой вопрос.

Инок Иоанн склонив, голову слушал.

—Я принял Святую Троицу, я принял Веру в Отца и сына и Святого духа, ибо только она способна направить раба Божьего по правильному пути. Многое свершилось не по заповедям Божьим, много пролито крови невинной. Я жалею о многом, но вернуть ничего нельзя. Остается молиться о прощении грехов своих. Ты спрашиваешь, открывать ли отрокам о злодеяниях предков наших, да и нас самих. Мнится мне, что они уже все знают, людская молва им обо всем поведала, к тому же поведалао том, чего и не было. Ты рассказывай всю правду, ибо надо отсечь всю кривду. Мои сыновья молоды, их ждет жестокая жизнь, где они могут стать Великими князьями или пасть от рук злых и братских.Сыновья мои получили уделы, где княжат на землях, мною завоеванных и дарованных им, но каждый из них зрит себя князем Великим, чтобы стяжать славу и богатство.