Шрифт:
Главный: Я должен знать обстоятельства аварии. Что пострадало, как вообще все произошло…
Павлов: То есть вы хотите получить информацию от командира корабля?
Главный: Да, желательно из первых рук. Павлов: Хорошо, постараемся вам это устроить. Не отходите от телефона.
Выключая канал, на котором «сидел» летчик-испытатель, наморщил лоб… «Где же толмачевский диспетчер? На каком канале?..» Нашел.
Павлов: Толмачево? Передали на борт аварийного приказ выйти на связь с ЦДС?
Диспетчер: Передал через Колпашево. Подтверждение получил.
Павлов: Ясно. Связь не обрывайте.
Снова ищет взглядом на панели селектора нужный клавиш…
Павлов: Радиоцентр! ЦДС, первый! Вышел ли на связь… – Поискал взглядом бумажку с номером самолета…
Радист: На связь вышел борт 75410. Запрашивает…
Павлов: Записывайте… – И в микрофон городского телефона главному конструктору: – Что вас интересует? Я имею ввиду командира корабля.
Главный: Соединили?
Павлов: Задавайте вопросы мне.
Главный: Так… Во-первых, как проходил пожар? Сработала автоматика или тушили вручную?
Павлов (повторяет вопросы в микрофон селектора): Видели ли пламя? Какой разрыв времени между пожаром второго и третьего двигателей?
Отводит микрофон телефона в сторону и спрашивает радиста:
– Все ясно? Записали? На магнитофон пишется?
Радист: Разумеется.
Павлов: Передайте вопросы на борт самолета. Особой срочности. Все ясно?
Радист: Ясно.
Павлов, совершенно измученный, откидывается на спинку кресла, кладет трубку городского телефона на стол, достает из кармана носовой платок, вытирает лицо… «На что намекал главный? Что за странные вопросы? Время разрыва между пожарами…» И вдруг вспомнил: «Министр!»
Дотянул руку, схватил трубку прямого телефона…
Министр: Да, товарищ руководитель полетов, сейчас двадцать два часа пятьдесят девять минут.
Павлов: Извините…
Министр: Не тратьте время, я знаю, что занимались своим делом. Посадочная полоса?
Павлов: Не нашли. Только Урал. То есть Тюмень.
Министр: И вы уверены, что он долетит?
Павлов: Гарантий главный конструктор дать не может.
Министр: Вы что – смеетесь надо мной? Сколько человек?
Павлов: Девяносто пассажиров…
Министр: Плюс восемь экипажа…
Павлов: Семь, товарищ министр.
Министр: И вы этим девяноста семи человекам не можете дать гарантий, что посадите их на землю живыми?
Павлов: Мы думаем…
Министр: Где решение? Где ваше решение, я вас спрашиваю, руководитель полетов Аэрофлота?
Павлов: Извините… Может быть, запустить один из двигателей?
Министр: Какой двигатель? Пятый? [18]
18
Пятым двигателем на Ил-18 иронически называют вспомогательный турбогенератор для запуска основных моторов. [Правильно – ВСУ, вспомогательную силовую установку]
Павлов: Вы меня не поняли. Я имел в виду один из аварийных…
Министр: Сгоревших? Павлов молчит. Министр: Что вы молчите? У вас есть какие-нибудь соображения? Какая у вас по этому поводу есть информация?
Павлов: Такие вопросы решают конструкторы…
Министр: Я знаю, что решают конструкторы, а что должен решать руководитель полетов! Автомат захода на самолете есть?
Павлов: Нет. Это модель «Б». Министр: Так… И что же вы предлагаете? Загорелась лампочка, радиоцентр. Павлов; Секунду, товарищ министр. – И в микрофон селектора: – Да! ЦДС, первый! Радист: Ответы…
Павлов: Секунду! – Кладет на стол трубку телефона министра, хватает трубку городского телефона… – У аппарата?
Главный: Да, слушаю.
Радист: Ответы: пожар третьего двигателя поту шила автоматика… Пожар второго потушен вручную. Пламя не видели. Разрыв – не более полминуты.
Павлов (повторив ответы радиста главному конструктору): У вас есть еще вопросы к командиру корабля?
Главный: Спросите: что показывали индикаторы виброперегрузок двигателей?