Вниз спускались множество лестниц. Освещённые гирляндами подводных огней — и тёмные, похожие на длинные, узкие листья водорослей или щупальца гигантских спрутов. Мириады пузырьков цепочками поднимались из глубины. Бесшумные тени, проносясь мимо нас, закручивали вихри — и пузырьки, сверкая, устраивали сумасшедшую пляску.

Луна опускалась в океан. Слой за слоем волны растворяли луну, открывая пространства бездны — подводные течения, словно ярусы бесконечных каньонов — на них серебрились поля невиданных трав и голубели рощи глубинных фонтанов. Далеко внизу бурлили реки подземного огня.

Тот, кто катался с луны, напоследок ринулся с бешеной скоростью вниз, скользя на подводных течениях, точно слаломист на склоне гигантской горы.

В какой-то момент Океан захватил нас совсем — он был и сверху, как слой чистого, бирюзового хрусталя, и я подумал, что неба над нами больше нет. Мы шли по течениям, словно те птицы, что день и ночь парят, распахнув крылья, на воздушных потоках. Иногда Алуэ показывал нам места, к которым приближаться не следовало, течения там обрушивались вниз.

А потом мы вдруг увидели остров. Он скалой вздымался ввысь, и укрытые мглою каменные уступы терялись где-то в бесконечности... Я подумал, что достигнуть вершины не удавалось никогда никому.

Течения, словно ветроногие лани, подхватили нас, огибая скалу, за которой открылись холмы и зелёные долины.

Я уловил запахи цветов и фруктов, хвои и горячей земли.

Алуэ оставил нас на заснеженном склоне. Ровный и сверкающий, он опускался к лесам, громадные деревья которых казались нам отсюда волшебными игрушками из снов.

А потом наш проводник рассыпался вихрем сверкающих кристалликов льда, ветер унёс его в пронзительно чистое небо.

Я зажмурился. А едва открыл глаза, увидел Димку, который одной рукой придерживал за спинку красивые санки.

— Сумасшедший! — прошептал я. Себе или Димке — непонятно.

Это будет полёт, будто пробуждение. Головокружительное падение в мир. Настоящих снов.

Воронеж — Великоархангельское

март 2000 — 2 сентября 2005 гг.