А в глубине под землей люди в напряжении застыли перед пультами. Приборы бесстрастно сообщали температуру двигателей, давление в камерах сгорания, состояние узлов и обшивки корабля. Операторы покрасневшими от бессонной ночи глазами следили за неумолимо стремящимися к нулю цифрами обратного отсчета. Напряжение нарастало. Наверху бушевал искусственный ураган, сметающий своей силой все то, что нанесла природа на некогда цветущий звездный городок, обнажая подъездные дорожки, транспортную ветку железнодорожного пути и фундаменты разрушенных войной зданий цехов, ангаров и лабораторий. Но для людей в зале управления полетом, спрятанном в толще планеты, была лишь напряженная и тревожная тишина, разноображенная метрономом последнего отсчета.

И вот, наконец, момент старта наступил. Земля уже не могла удержать упорно стремящийся ввысь корабль. Ни один механизм не вышел из строя, ни одного тревожного сообщения не пришло с контролирующих датчиков. Техника, законсервированная несколько десятков лет назад, не подвела. Приборы зафиксировали отрыв корабля от стартовой площадки, и тут же хор сигналов телеметрии наперебой стал сообщать текущие данные о начавшемся звездном путешествии. Люди не расслаблялись. Громадная башня корабля сначала медленно, застыв на столбах пламени, выросла из клубов дыма, а затем все уверенней принялась пожирать пространство, устремившись в небо по слегка изогнутой траектории. Первый шаг был сделан. Теперь для людей мерилом успеха стала высота, на которой находился корабль. Смена цифр все ускорялась, а радом застыла контрольная величина, достигнув которой, челнок избавлялся от отработанных твердотопливных ускорителей и огромного топливного бака. Когда этот момент наступил, космического посланца едва ли можно было рассмотреть невооруженным взглядом.

Наконец челнок преодолел слабеющее притяжение Земли и вышел на промежуточную орбиту. Экипаж доложил о хорошем самочувствии, и люди в зале управления облегченно вздохнули. Но все понимали, что самое сложное еще впереди. Челнок активировал маневровые двигатели и стал выходить на орбиту станции Конкистадор, затерявшейся где-то над обратной стороной планеты.

Конкистадор плыл в пространстве темной безжизненной массой. Компьютер контроля в целях энергосбережения потушил на станции все огни. Но стоило Конкистадору перейти терминатор, как лучи солнца заиграли на солнечных панелях и полированных поверхностях приборов, заглядывая в иллюминаторы и приветствуя тех, кто, возможно, был внутри звездного ковчега. Но внутри некому было встречать солнце, и постепенно станция, будто боясь света, вновь окунулась в ночь. Перед ней в темноте одна из искр среди россыпи звезд мигнула и стала медленно увеличиваться, превратившись в космический челнок.

Связь с центром управления отсутствовала, и бремя принятия решений легло на командира звездной экспедиции. Трое членов экипажа следили через иллюминаторы носового отсека корабля за приближающейся станцией, пытаясь оценить ее состояние. Еще задолго до того, как челнок оказался так близко от Конкистадора, Инженер установил радиосвязь с компьютером станции. То, о чем уже давно уведомили астронавтов сухие рапорты компьютера, теперь можно было наблюдать невооруженным взглядом. Находившийся в составе экспедиции Медик не выдержал и указал на тело Конкистадора, проплывающее сейчас над челноком:

– Пробоина в панелях оранжереи... Интересно, экипаж успел загерметизировать жилые отсеки?

Командир хмуро кивнул и повернулся к Инженеру. Тот сверился с только что расшифрованными данными:

– Сэр, по данным компьютера жилые отсеки герметичны. Давление и состав кислородной смеси внутри них пригодны для жизнедеятельности человека. Но...

– Что с экипажем? Они в статисе или...?

– Дело в том, что компьютер сообщает только об одной действующей статис-камере. Все остальные либо не заняты, либо обесточены. Это, конечно, не значит, что на борту нет живых людей, но станция в космосе уже несколько десятков лет и маловероятно, что члены экипажа, находясь вне статиса, могли прожить так долго... И потом, по всем признакам, на станции произошла авария, а экипаж не ответил на вызов!

– Хорошо, попробуем все выяснить на месте. Приготовьтесь к стыковочному маневру.
– Командир задал программу компьютеру и тихо проворчал: - Надеюсь, информационные банки, содержащие результаты исследований группы профессора Торпа, целы, и мы не зря потеряли драгоценное время и ресурсы.

Навигационный компьютер челнока, подчинившись приказу, без вмешательства людей начал выполнять маневр сближения. То на носу, то на корме корабля из сопел маневровых двигателей стали вспыхивать короткие, четко выверенные по времени реактивные импульсы. Челнок плавно стал заходить под центральный модуль станции, одновременно переворачиваясь стыковочным узлом вверх и стараясь совместить на одной оси центр своего шлюза с шлюзовым блоком Конкистадора. Неожиданно для всех компьютер приостановил маневр и выдал серию тревожных сообщений, сигнализируя о невозможности стыковки.

– Сэр, основной стыковочный узел станции поврежден! Такое впечатление, что он перестроен. Мы не сможем причалить, - Инженер выглядел обескураженным.
– Что же здесь произошло? Не похоже на разрушения. Изменения в конструкцию шлюза были внесены сознательно. Но для чего?

– Значит, мы не можем попасть на борт станции?
– Командир напряженно анализировал ситуацию.
– А если выйти в открытый космос и попытаться попасть внутрь через технический шлюз?

– Но так мы не сможем доставить на борт челнока информационные модули, оборудование и... людей, - Медик с сомнением ожидал, что скажет Инженер. Тот неуверенно ответил:

– Второй шлюз, к которому мы может пристыковаться, находится на носу станции. Но он занят спасательной шлюпкой. Вряд ли мы сможем отстыковать ее без помощи изнутри. Похоже, кому-то все равно придется прогуляться в открытом космосе, - по всему было видно, что Инженер не в восторге от подобной идеи.

– Проанализируйте данные компьютера и попробуйте проверить, не сможем ли мы дистанционно отсоединить спасательный шлюп. Пускай даже в аварийном режиме, - Командир был опытным астронавтом, и пасовать перед трудностями не привык.