Король выстрелил снова, наконечник стрелы мерцал аметистовой силой. Щит Азриэля выдержал — еле-еле. Какой бы магией король ни обернул вокруг него — Азриэль закряхтел от боли.

Но он крикнул:

— Лети, — и я развернулась по направлению пути, по которому бежала, и моя спина задрожала от попыток удержать мое тело в вертикальном положении.

Азриэль повернулся и потерял высоту на пару футов, а девушка застонала от страха — после чего он выровнялся и поднялся ко мне.

Король выкрикнул команду, и дождь стрел вылетел из лагеря — осыпаясь на нас.

Щит Азриэля прогнулся, но выдержал. Я взмахнула крыльями, и боль опять пронзила мою спину.

Я прижала руку к ране прямо тогда, когда ударилась о защитные заклинания. Они все толкали меня, будто пытались удержать меня, задержать Азриэля там, где он сейчас всем весом навалился на них, из его раненых крыльев брызгала кровь, стекая по его разорванной спине –

Я выпустила вспышку белого света Гелиона. Обжигающую, опаляющую, расплавляющую.

В защите разрасталась дыра. Отверстие получилось достаточно широким.

Мы не колебались, когда нырнули в нее, когда я хватала ртом воздух. Но я оглянулась. Лишь раз.

Тамлина окружили гончие. Истекающий кровью, тяжело дышащий, все еще в звериной форме.

Король был примерно в тридцати футах от него, источая злость — он взбесился, когда увидел дыру, которую я опять проделала в его защитном заклинании. Тамлин воспользовался его растерянностью.

Он не оглянулся на нас, когда прорвался к краю скалы.

И прыгнул — очень далеко. Дальше, чем любой зверь или Фэ смог бы. Тот ветер, что он послал в мою сторону, теперь поддерживал его, направляя к проделанной нами дыре.

Тамлин миновал ее и рассеялся, все еще не смотря на меня, после чего я схватила Азриэля за руку и мы тоже исчезли.

Силы Азриэля хватило лишь на то, чтобы перенести нас на окраину нашего лагеря.

Девушка, несмотря на ожоги и следы ударов на ее белоснежной коже, смогла идти.

Серый утренний свет озарил мир, роса оседала на наших лодыжках, когда мы пошли по лагерю. Азриэль все еще прижимал Элейн к своей груди. Все это время с него стекала кровь — всего лишь струйка по сравнению с потоком, который должен был вытекать из него. Кровотечение сдерживали лишь те остатки силы, которые он направил к ранам. Помощь — ему срочно нужен целитель.

Нам обоим. Я прижала руку к ране на плече, чтобы кровотечение не увеличивалось. Девушка дошла даже до того, что предложила использовать ее обрывки одежды, чтобы перевязать наши раны.

Я меня не хватало дыхания, чтобы объяснить ей, что я — Фэ, и что на моей коже был ясень. Мне нужно было увидеть целителя, прежде чем его щепки застрянут в затянувшейся ране. Так что я просто спросила ее имя.

Браер, сказала она хриплым от крика голосом. Ее зовут Браер.

Ее не беспокоила грязь, что хлюпала под ее ногами и забрызгала ее голые голени. Она только смотрела на палатки, на воинов, которые наткнулись на нас. Один увидел Азриэля и закричал целителю, чтобы тот поспешил к палатке главного шпиона.

Рис рассеялся перед нами до того, как мы прошли первый ряд палаток. Его глаза широко распахнулись при виде крыльев Азриэля, раны в моем плече и бледности моего лица. Он посмотрел на Элейн, а потом на Браер.

— Я не могла оставить ее, — сказала я, с удивлением обнаруживая, что сорвала голос.

Послышались бегущие шаги, а потом Нэста обогнула палатку, притормаживая в грязи.

Она всхлипнула при виде Элейн, которая все еще была в руках Азриэля. Я никогда не слышала, чтобы она издавала такие звуки. Ни разу.

Она не ранена, сказала я ей, в то помещение в ее разуме. Потому что слова... я не могла сформировать их.

Нэста еще раз побежала. Я потянулась к Рисанду, который с напряженным лицом подходил к нам –

Но Нэста добралась первой.

Я сдержала крик боли, когда Нэста обняла меня за шею и она сжала меня так крепко, что из меня вырвалось дыхание.

Она дрожала — дрожала, пока плакала и все повторяла:

— Спасибо.

Рис бросился к Азриэлю, забирая у него Элейн и осторожно опуская ее на ноги. Азриэль вздохнул, покачиваясь: