Но я осмелилась оглянуться. Лишь раз.

Мор и Вивиан в ближайшее время не доберутся до этого лагеря. Они сдерживали большую группу воинов Хайберна, вместе с той беловолосой женщиной, которую я видела в лагере Зимы, и отрядом громадных медведей, которые разрывали воинов на части своими огромными лапами.

Амрен предупреждающе зашипела, и я развернулась, когда мы начали карабкаться по спокойной стороне серого холма. Стрыги нигде не было видно, хотя она точно останавливалась здесь, у подножия холма, на котором был установлен Котел. Я уже чувствовала его внушающее ужас присутствие — манящее к себе.

Мы с Амрен медленно взбирались наверх. Прислушиваясь после каждого шага.

Позади нас бушевала битва. В небесах, на земле и на море.

И я не думала... даже с Дрейконом и армией смертных... я не думала, что все идет хорошо.

Мои ладони вцепились в острый серый камень скалистого утеса, тело напряглось, когда я подтянулась, хотя Амрен взбиралась наверх с легкостью. Нэсте нужно поторопиться, приманивая короля к себе, или мы столкнемся с ним лицом к лицу.

Мое внимание привлекло движение у основания скалы.

Я обмерла.

Там стояла красивая черноволосая девушка. Уставившаяся на нас, щурясь и принюхиваясь.

На ее красных — окровавленных — губах расцвела улыбка. Открывая ее окровавленные зубы. Ее улыбка предназначалась мне.

Стрыга. Ткачиха выжидала. Пряталась здесь. Пока мы не прибудем.

Она провела белоснежной рукой по татуировке в виде полумесяца на своем предплечье. Метка от сделки с Рисом. Напоминание — и предупреждение.

Идти. Поторопиться.

Она развернулась к скалистой тропе, наполовину скрытой от нашего взора. Камень Ианфе, покоившийся на ее голове, был обрызган кровью. Она направилась прямо к стражникам, которые там находились, из-за которых нам пришлось взбираться по скале, чтобы не столкнуться с ними. Некоторые из них затряслись. Стрыга улыбнулась — ужасной улыбкой, полной ненависти — и накинулась на них.

Отвлекающий маневр.

Амрен вздрогнула, но мы снова начали движение вверх. Стражники сосредоточились на устроенный ей убийствах, выбегая со своих постов выше по холму, чтобы преградить ей путь.

Быстрее — у нас не так много времени. Я чувствовала, как Котел собирает силу –

Нет. Не Котел.

Эта сила... она исходит откуда-то сзади.

От Нэсты.

— Хорошая девочка, — пробормотала Амрен.

Прямо перед тем, как она схватила меня за воротник куртки и впечатала мое лицо в камень, пригибаясь.

В тот момент, когда пара сапог начала спускаться по узкой тропе. Я знала звуки этих шагов. Они преследовали меня в моих кошмарах.

Король Хайберна прошел мимо нас. Сосредоточившись на Стрыге, на отдаленном грохоте силы Нэсты.

Ткачиха остановилась, увидев, кто к ней направляется. И улыбнулась, а с ее подбородка стекала кровь.

— Как ты прекрасна, — пробормотал он, его голос был соблазняющим мурлыканьем. — Как великолепна, древняя богиня.

Она погладила свои темные волосы, переброшенные через тонкое плечо.

— Ты можешь поклониться, король. Как сделал это когда-то.

Король Хайберна подошел прямо к ней. Улыбнулся, глядя на совершенное лицо Стрыги.

Потом он взял ее лицо в свои широкие ладони, быстрее, чем она смогла среагировать, и свернул ее шею.

Так ее нельзя убить. Ткачиха — богиня смерти, само ее существование бросало вызов нашему. Так что это не убило ее, хотя ее позвоночник и хрустнул. Если бы король не бросил ее тело на растерзание двум нагам-гончим, крутящимся у подножия холма.

Они без колебаний ринулись к безжизненному телу Ткачихи.

Даже Амрен издала звук испуга.

Но король уставился на север. В направлении Нэсты.

Эта сила — ее сила — снова подскочила.

Маня, как теперь Котел на вершине этой скалы взывал ко мне.

Он посмотрел на море — на бушующую там битву.

Я могла бы поклясться, что он улыбнулся, прежде чем рассеяться.

— Сейчас, — выдохнула Амрен.

Я не могла сдвинуться. Кассиан и Нэста — даже Рис думал, что у них нет шанса на выживание.

— Ты не дашь им погибнуть понапрасну, — огрызнулась Амрен, и в ее глазах сияло настоящее горе.

Она знала, что вот-вот случиться. Шанс, который нам дали.

Я проглотила свое отчаяние, свой ужас, и поднялась на холм — на утес.