– Вы только поглядите, кто к нам пожаловал! – Воскликнул Сидни. Ведь это детеныш черной коаты, они населяют влажные тропические и прибрежные леса. Видимо его мать выронила в реку или погибла, что еще хуже и, к сожалению, не редкость.

– Скорее погибла, раз не кричит и не лазает рядом.

– Вы правы, капитан. Жалко кроху, можно попробовать пристроить его в зоопарк.-Задумался Сидни, нахмурив лоб.

Тут капитан резко вырвал детеныша коаты из рук Сидни, словно обиженный ребенок игрушку. И сказал, глядя с вызовом на проводника:

– Мы его спасли, нам и дальше нужно принимать участие в его судьбе.

Сидни непонимающе сдвинул панаму на бок, почесал лоб и ответил:

– Я и говорю, в зоопарк или приемник определим, не бросать же вновь.

– Как вы не понимаете ! – воскликнул капитан.– Я его оставлю себе и буду растить.

– Вы отдаете себе отчет, как трудно поднять дикое животное, тем более, не зная о нем ничегошеньки! – удивлённо воскликнул Сидни.

Но капитан его уже не слышал. Он отвернувшись, направился к своей каюте, находившейся на корме катера, бережно укачивая обезьянку, словно убаюкивая ребенка.

– И назову его Чичей. Чича ..– тихо произнес себе под нос капитан.

Сидни лишь устало махнул рукой:

– Ладно, так и быть я помогу вам с информаций об этих приматах, подкину пару книжиц, но на этом я умываю руки. Мне индейцев хватает.

Проходили дни, катер продолжал плыть по извилистой таинственной, но отчаянно красивой реке Амазонке. Чича привыкла и окрепла, она всегда следовала за своим спасителем, либо сидела на его плече, глядя на него блестящими полными любви и нежности глазами. Капитан, чье сердце, наконец-то нашло тепло и любовь, отвечал тем же.

– Мы скоро подплываем к деревне индейцев, хотите сойти со мной на берег, обратился капитан, угощая Чичу семечками тыквы.

– Спасибо, но я лучше воздержусь, как всегда, подремлю в своей каюте.

– Как ваша работа продвигается, надеюсь вы не зря проделали столь огромный путь в этот раз?

– З наете, неплохо. Весьма неплохо. В некоторых местах индейцы оставили свои деревни, в некоторых наоборот расширили ареалы. Впрочем, как всегда, но в этом и состоит суть моей работы, просто наблюдать и записывать, не давая им выйти на цивилизацию или цивилизации на них. Иначе они погибнут.

– Отчего же.непонимающе спросил капитан.

– Они живут уединенно, обособленно. Представляете, бывали случаи, когда вымирало племя от обычного насморка, которым их заразили посетители. Ведь наши микробы и вирусы убивают их в прямом смысле, поэтому они не готовы к контакту с внешним миром. Другие племена спивались и порабощались дурными привычками цивилизации. Я считаю, они должны жить в гармонии с природой и с собой, в этом их счастье. Кстати, вот держите, я тут кратко выписал про черных коат. – Сидни протянул капитану потертую тонкую тетрадь.

– Интересно, интересно… так коаты населяют влажные тропические и прибрежные леса Амазонки. Они растительноядные. Любят есть зрелые мягкие плоды, семена,орехи, листья, цветы, насекомых, грибы и мед. К трем годам становятся взрослыми и заводят семью. – перестав читать, капитан весело посмотрел на обезьянку и сказал:

– Чича, ты слышал? Скоро наша семья увеличится, благодаря тебе. И нужно кого-нибудь тебе поймать. Жучка там или стрекозу. – капитан ласково потрепал Чичу за загривок.

Еще через несколько недель капитан простился с Сидни, довезя его до ближащего населенного пункта, откуда тот доберется до города и сдаст свои отчеты в офис.

– До свидания,Чича. До свидания, капитан. Увидимся через год, как всегда. Берегите себя. – Попрощался Сидни.

Капитан лишь уверенно помахал рукой в ответ с отчаливающегося катера. Его ждали индейцы и приключения, а на его плече сидел Чича. Они продолжали быть неразлучной парой.

Шло время. Чича возмужал, его длинная черная шерстка блестела и переливалась на солнце, упругое стройное тело с очень длинными тонкими конечностями полностью подчинялось ему, разрешая свободно прыгать от дерева к дереву, а на длинном хвосте, словно третьей рукой Чича цеплялся и весело висел головой вниз, в то время как удлиненные ловкие пальцы лущили семена. И любовь с привязанностью капитана и Чичи усиливались ежедневно. Всегда Чича был в компании, а иногда и главой веселья. Ради развлечения капитан научил Чичу ловко делать сальто назад и задорно хлопать в ладони, после чего важно кланялся публике и с достоинством уходил. Самому Чиче нравилось это проделывать, чтобы получать изумленные охи и ахи.

– Ну что, мой друг, сейчас мы отдадим индейцам необходимые вещи и лекарства, чтобы отправимся за нашим другом Сидни. – сказал капитан, глядя на приближающуюся деревню индейцев, а ты пока посиди в каюте и не шути. Притворно грозно погрозил пальцем обезьяне.

Сойдя на берег и погрузившись в душистые терпкие джунгли, команда стала не торопясь выкладывать груз на место, указанное индейцами. Им было не уютно под угрюмыми пристальными взглядами племени и их вождя, но тут из зарослей выскочил Чича и видя или скорее чувствуя напряженную обстановку, сделал сальто назад, весело захлопал в ладони и умилительно поклонился скорчив рожицу и замер счастливо поглядывая, ожидая похвалы.