Боль немного утихла, но эльф знал, что самое страшное будет впереди. Вот он встретил Алёну. Арэл сразу понравилась принцу. Воспоминания новой волной нахлынули на него. В этот момент Алферий перекинулся.

Всё то время, которое провёл с Алёной, он переживал заново, будто кто-то отмотал время назад. У правителя Лесных эльфов произошёл мощный выброс энергии. Он слабел.

Ему так много хотелось сказать арэлу, но это всего лишь воспоминания. Ничего нельзя в них изменить, но можно изменить настоящие, а за ним и будущее.

Алферий понял свою ошибку и хотел, чтобы это кошмар кончился, но воспоминаниям будто того и надо было. Вот снова оный разговор у стен Железинска. Очи Алёны были полны боли и печали. Эльф кричал, что больше этого не вынесет, но картинки становились всё ярче и ярче. Ощущал он каждую эмоцию и свою, и Алёнину.

Браслет на его руке засиял синим светом. Это говорило о том, что любовь к этой барышне была и сейчас.

"Я могу вернуться в Эймир, когда падёт король Тьмы, и никогда не потревожу, но я всё равно люблю тебя", - сказала Алёна и взлетела.

– НЕТ!!!
– закричал Алферий, потянув к ней руку. Она улетела. Возможно, навсегда, а быть может и нет.

На этом воспоминания перестали причинять душевную боль правителю Регейлы. Он лежал на земле, свернувшись калачиком. Волосы и шерсть были в грязи, одежда рванная, глаза опухшие от слёз. В таком состоянии король Регейлы и пролежал минут сорок.

Понемногу начало легчать. Оборотень встал на ноги. Защитный купол он развеял. Конь не решался подойти к нему близко. Когда Алферий снова стал эльфом, скакун подошёл к нему.

– Теперь я готов!
– сказал правитель Лесных эльфов коню. Тот заржал в ответ и они отправились в Сишейн.

– Я вижу, тебе стало легче, - улыбнулся Смариус. Маг встретил короля Регейлы в саду.

– Да. Я будто заново родился.

– Ну заново не заново, но на тебя приятно стало смотреть. Теперь твоя судьба в твоих руках. Остановите армию Тьмы, останови Алёну. Её замок вот-вот будет построен.

– Мы освободим Аглару от Тьмы!
– с энтузиазмом воскликнул Алферий.
– Вперёд!

Мой новый дом построен. Демоны соорудили его за каких-то три дня. Быстро и качественно. Я довольна.

– Моя королева, - приклонил колено Йен.
– Каков будет ваш приказ?

– Приказ?
– улыбнулась я.
– Что ж... для начала мне нужны маги. Добудь их. И чем больше, тем лучше. Выполнять!

– Слушаюсь, госпожа. Тайнэра, Орниса, Майра! Отправляйтесь в город Юйна. Приведите королеве Тьмы всех магов. Зен, Юрн, Азонс! Вы отправляетесь в Жейлу с тем же заданием - привести магов.

– Слушаемся!
– отозвались демоны и скрылись.

– Йен, - обратилась я к сатиру, - скажи, где можно найти достаточно сильного мага?

– Вы самая сильная, госпожа, - лебезил он.

– Нет, я не об этом. Мне нужен маг для моего нового обряда.

– А-а-а! Знаю одного. Доставлю его к вам, моя королева.

– Поторопись.

Сатир ушёл, а я повернулась к алькарам и демонам. Надо двинуть речь. Например...

– Служители Тьмы! Я ваша новая королева. Это, - указала на замок, - ваш новый дом. Обживайтесь в нём, а завтра мы двинемся на Регею. Высшие эльфы падут! Мы построим свою империю!

– Да!
– крикнули мои слуги.

Алькары и демоны проследовали в замок. Я же пока оставалась снаружи, разглядывая новый дом. У меня никогда не было своего замка, а тут такая удача.

Затем я вошла в него и проследовала в тронный зал. На больших окнах красовались красные бархатные портьеры, в центе помещения в очерченном кругу бала пентаграмма. Довольно кивнула. Трон чёрный. Над подлокотниками парили два голубых шара. Они будут уведомлять меня о ворогах. Освещали зал бра, которые зажигались при помощи двух хлопков в ладоши, а гасли - при одном хлопке.

У трона стоял стол с книгами и вещами для ритуалов. Тут были: кинжалы, свечи разных цветов и форм, порошки, зелья, настойки...

Мне нравится тут. Тёмный фолиант я положила на стол, а сама села на трон и стала изучать голубые шары. Шар, находящийся по левую руку, оповещал о посторонних, а правый шар был картой. Я могла оказаться в любой точке мира. Это было даже лучше чем гугл или яндекс карты.

Через часа два пришёл Йен со связанным мужчиной по рукам и ногам. Сатир бросил его на пентаграмму.