Настала очередь нубийца задуматься.

– Знаешь, Макс, мне нравится твое предложение. Думаю, так будет значительно проще. Сколько жалованья мне ему пообещать?

– Ну сам смотри, по ситуации, но не больше сестерция в день.

Телохранитель улыбнулся:

– Ладно, скряга, поем и пойду по местным злачным местам. Раньше чем послезавтра вряд ли вернусь, так что запомни: вечером будешь бегать по второй полосе двадцать раз, а утром по первой сорок. И не вздумай пропустить: узнаю, ты меня знаешь.

– Знаю, все сделаю, учитель, – обреченно махнул я рукой.

В ворота вошел староста и удивленно замер, увидев меня сидящим на земле, а рядом Рона с палкой в руках. Его глаза округлились, и он попятился.

– Вот и Накил, вовремя явился, – жизнерадостно сказал я, делая ему знак подойти. – Присесть не хочешь?

Староста отрицательно покачал головой, не зная, по-видимому, чего от меня ожидать.

– Ну как хочешь, – заявил я и, не вставая, продолжил: – Сегодня вечером в деревне, как я и обещал, будет большой праздник в честь сбора урожая. Гулять будет вся деревня, поэтому пусть готовят еду и наряжаются, а ты пошли в трактир три телеги: я вчера отписал Шумиру, чтобы он приготовил три бочки с вином.

Староста ахнул:

– Как, господин, целых три бочки?

– Я ведь сказал, что будет большой праздник, – улыбнулся я ему. – В общем, встречаемся за час до заката.

Староста поблагодарил меня и, кланяясь, вышел из замка.

В голову мне пришла еще одна мысль: местные солнечные часы были всем хороши, но время, по понятным причинам, показывали только до заката солнца. «Нужно спросить у Дарина, как гномы отмеряют время. Неудобно без отсчета, не с песочными же часами везде таскаться».

– Ну ладно, я пошел, – заявил Рон и отправился в сторону кухни.

Я хотел пробурчать ему вслед какую-нибудь гадость, но сдержался – слух у нубийца был очень хороший. Поэтому, просто ворча про себя, я направился к кузне, чтобы умыться. Мастер был уже там и во всю мощь своей гномьей глотки объяснял Жану, какой он криворукий сын подземного червя и орки, встретившихся в норе землеройки.

Тот, шумно сопя, собирал с земли болты для арбалетов, которые, видимо, просыпал. Подойдя ближе, я попал в поле зрения мастера.

– Подмастерье, а ну-ка быстро сюда, – переключился на меня мастер.

Тяжело вздохнув, я пошел к нему, думая про себя: может, сделать ручей в другом месте, чтобы я не показывался рядом с кузней?

– Быстро надел фартук и помог мне, – проворчал Дарин. – Трудишься не покладая рук, а все помощники – бездари и лентяи.

– Я бегал! – ответил я на это возмутительное обвинение, уж кто-кто, но я с того момента, как попал в этот мир, вкалывал как каторжник.

– Ты хочешь со мной поспорить? – Глаза мастера опасно прищурились.

– Упаси Единый, мастер, – испуганно произнес я, пулей влетая в кузню, надевая фартук и хватая ударный молот.

– То-то же, – успокоился гном.

Спорить с ним было просто опасно, так как после Рона и его измывательств мастер был следующим, кто меня юзал, и вызвать его гнев значило подписаться на всю ночь работы молотобойцем. Пара таких ночей с утренним пробуждением от Рона надолго отбили у меня охоту спорить с гномом.

Делая вещи, гном одновременно рассказывал и показывал мне все тонкости кузнечного ремесла: как отличить железо одно от другого по искрам, как какое греть и ковать. Дальше этого пока он не объяснял, так как сначала требовал от меня повторения хотя бы пройденного.

Удивительно, но все, что касалось железа, впитывалось в меня как в губку, и я быстро учился всему, что говорил мастер. Тем более что дедушкины знания всегда были при мне. В целом в кузне у меня дела пока обстояли лучше, чем с Роном, тем более что с ним, кроме физических упражнений, я больше ничем не занимался.

Вечер приблизился незаметно: вот вроде бы я недавно встал рядом с мастером, и тут же солнце стало клониться к закату.

– На сегодня все, – выдохнул я, ставя молот на положенное место. – Вы пойдете на праздник, мастер?

– Пойду, конечно, – уверенно заявил гном. – Настоящий гном никогда не пропустит даровую выпивку.

Я рассмеялся и пошел приводить себя в порядок: сегодня нужно было показаться в полной красе.

Одеваясь, я посмотрел на себя в небольшую, тщательно отшлифованную пластину серебра.

«Для деревенской глуши, конечно, супершик, – с грустью подумал я, рассматривая себя, – но для встречи с королем придется прибарахлиться, в таком виде меня даже на порог дворца не пустят».

Когда мы с гномом прибыли в деревню, при виде нас настала практически гробовая тишина – никто не знал, что стоит за моими словами о празднике. Ко мне сразу же подбежал староста, одетый в новые штаны и рубаху.