Мамина теория была такова, что будет очень, очень сложно переместить физические объекты между измерениями, но энергию должно быть достаточно легко передать. Еще она говорит, что сознание — это форма энергии. Это привело к сумасшедшим предположениям, но в основном мама и папа фокусировались на создании устройства, которое превратит путешествия между измерениями в более чем мечту. Что-то, что позволит людям путешествовать между измерениями, и, даже сложнее, вернуться обратно тем же способом.

Это был вызов. И даже опасность. Устройства должны быть изготовлены из особенного материала, который перемещается проще, чем любая другая форма материи, они должны привязывать сознания путешественника, что, очевидно, очень сложно, и еще миллиард других технических проблем, чтобы понять которые, нужно физическое образование. Коротко о сложном: устройства действительно сложны в изготовлении. Поэтому мои родители сделали несколько прототипов, прежде, чем даже стали рассматривать возможность испытаний.

Поэтому, когда они наконец-то сделали устройство, которое, похоже, работало, всего несколько недель назад, мы отпраздновали это. Мама и папа, которые обычно не пили ничего крепче чая, открыли бутылку шампанского. Они дали бокал и мне, и всем было всё равно.

— За Жар-птицу, — сказал Тео.

Окончательный прототип лежал на столе, вокруг которого мы стояли, его изгибы поблескивали, замысловатые металлические части наслаивались друг на друга, как крылья насекомого.

— Названная в честь мифической русской птицы, которая посылала героев в поиски приключений, — Тео кивнул в сторону моей мамы и продолжил:

— И конечно в честь моей собственной прокачанной машины, потому что она действительно настолько же крутая.

Тео такой парень, который говорит слова вроде "прокачанная машина" иронично. Он почти всё говорит иронично. Но, в его глазах было настоящее восхищение, когда он смотрел в тот вечер на моих родителей.

— Есть надежда, что нас тоже ждут приключения.

— За Жар-птицу, — сказал Пол.

Должно быть, он уже тогда что-то задумывал, даже тогда, когда он поднял свой бокал и звякнул им о папин.

По существу, после десятилетий усилий и провалов мои родители наконец-то заслужили уважение, и они были на пороге прорыва, который еще больше улучшит их положение. О маме будут говорить, как об одном из лучших ученых в истории человечества. Папу будут сравнивать по меньшей мере с Пьером Кюре. Возможно, мы даже сможем позволить себе летнюю поездку в Европу для меня, где я смогу сходить в Эрмитаж, и в Прадо, и во все удивительные галереи, о которых я слышала, но никогда не была там. Все, о чем мы мечтали, маячило над горизонтом.

И их ассистент, которому все доверяли, Пол Марков, украл прототип, убил моего отца и сбежал.

Он мог бы избежать наказания, ускользнув в другое измерение, где закон не мог его достать, идеальное преступление. Он испарился из своей комнаты в общежитии без следа, оставив дверь запертой изнутри.

(В частности, когда люди путешествуют между измерениями, их физические тела "не наблюдаются", это что-то связанное с квантовой механикой, и объяснение включает ту историю про кошку в ящике, которая одновременно жива и мертва до тех пор, пока не откроешь ящик и здесь все становится действительно сложно. Никогда не спрашивайте физика об этой кошке1)

Никто не мог найти Пола, никто не мог поймать его. Но Пол не рассчитывал на Тео.

Тео пришел ко мне этим вечером, когда я сидела на старом расшатанном настиле на нашем дворе. Единственный свет исходил от полной луны и светильников, которые Джози повесила на перилах прошлым летом, лампочки в форме тропических рыбок светились аквамарином и оранжевым. Поверх кружевного платья цвета слоновой кости на мне был надет папин старый кардиган. Даже в Калифорнии декабрьские ночи были холодными, и кроме того, свитер все еще пах папой.

Я думаю, Тео долго наблюдал за мной, прежде чем вышел наружу, ожидая, пока я соберусь с мыслями. Мои щеки горели и по ним пролегли бороздки от слёз. Я столько раз сморкалась, что нос болел от каждого вдоха. Голова пульсировала. Но на ту минуту я выплакалась.

Тео осторожно сел на ступеньки рядом со мной, одна нога подпрыгивала вверх и вниз.

— Слушай, — сказал он. — Я собираюсь сделать что-то глупое.

— Что?

Его темные глаза встретились с моими, его взгляд был настолько решительным, что я подумала, будто он собирается поцеловать меня.