Американская разведка против Сталина

Аннотация

Антисоветская, а позже и антироссийская деятельность американских спецслужб уже давно не является секретом. В книге Н.Н. Платошкина рассказывается, как Управление стратегических служб (УСС), а затем Центральное разведывательное управление (ЦРУ), действуя по заданию американского правительства, по окончании Второй мировой войны начали активную разработку СССР. Методы и тайны американской разведки раскрываются в этой книге.

Сайт издательства www.veche.ru Король умер, да здравствует король! Американская разведка на пути от УСС к ЦРУ 1945–1947 гг После роспуска УСС начался непростой процесс нового структурирования американской разведки. Отдел анализа и прогнозирования УСС (получивший высокие отзывы в меморандуме Парка) был передан в государственный департамент. В этом подразделении было много профессоров из лучших университетов «Лиги плюща», и настроены эти люди были в основном либерально и даже прогрессивно. Лишь меньшинство аналитиков УСС считало своего недавнего союзника – СССР – глобальным противником США. Это задуманное тогда как «временное» подразделение существует в госдепартаменте до сих пор и называется Бюро разведки и исследований (Bureau of Intelligence and Research). Подразделения УСС по террористическим операциям и саботажу («Секретная разведка», Secret Intelligence; «Контрразведка», X-2) передали в военное министерство США. Эти остатки УСС были сведены там в Подразделение стратегических служб (Strategic Services Unit, SSU). После указа Трумэна из примерно 11 тысяч сотрудников УСС на государственной службе к концу 1945 года осталось 1967 человек [1] . Были закрыты 15 из 23 резидентур УСС в Азии. Однако в Европе остались (хотя и в усеченном варианте) резидентуры в Мадриде, Лондоне, Париже, Риме, Вене, Лиссабоне и Стокгольме. 1 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 13. Однако ни Донован, ни Аллен Даллес [2] , ни их креатуры из бывшего УСС не оставили планов по созданию мощной и независимой разведслужбы, существование которой можно было оправдать лишь «советской угрозой». В сентябре 1945 года подал в отставку соратник Рузвельта, военный министр и ярый противник «американского гестапо» Генри Стимсон (тот самый, который в 20-е годы был против чтения писем других джентльменов). Заместитель Донована по УСС бригадный генерал Джон Макгрудер стал убеждать новое руководство Пентагона продолжить «незавершенные операции» УСС. Макгрудера поддержал заместитель военного министра Джон Макклой. 2 После расформирования УСС Даллес вернулся к своей юридической практике по обслуживанию крупных компаний в фирме «Сэлливан энд Кромвелл». Его партнером там был брат и будущий госсекретарь США Джон Фостер Даллес. Макклой (родился в 1895 году) был из очень богатой семьи и в 1916 году окончил Гарвард. Как и Донован, он представлял в 30-е годы юридические интересы крупнейших компаний, в том числе и немецкого химического гиганта «МГ Фарбен». Именно эта компания поставляла смертельный газ «циклон Б» для массового уничтожения узников нацистских концлагерей. Будучи во время войны заместителем военного министра, Макклой не допускал бомбежек тех немецких предприятий, в которых у него или его друзей были коммерческие интересы. Не случайно, что именно этого человека, пользовавшегося большим доверием связанного с нацистами немецкого бизнеса, в 1949 году назначили первым Верховным комиссаром США в Германии (т. е. в ФРГ) [3] . 3 В 1947–1949 гг. Макклой был президентом Всемирного банка (МБРР). В 1953–1960 гг. был председателем правления банка «Чейз Манхэттен бэнк», в 1958–1965 гг. – председателем правления Фонда Форда. Характерно, что президент Джонсон назначил республиканца Макклоя в комиссию Уоррена, расследовавшую (а фактически заметавшую следы) убийство президента США Джона Кеннеди. Макклой и Макгрудер фактически сохранили самую мощную резидентуру почившего в бозе УСС – берлинскую, находившуюся в самом сердце советской оккупационной зоны в Германии. Ее возглавил оперативник УСС, любимчик Даллеса и будущий директор ЦРУ США (в 1966–1973 гг.) Ричард Хелмс. Хелмс родился в 1913 году в семье крупного бизнесмена, одного из руководителей алюминиевого гиганта «Алкоа». Дед по материнской линии был крупным банкиром с международными связями. Средства родителей позволили Хелмсу учиться в лучших школах Швейцарии (Лозанна) и Германии (Фрайбург). Излишне говорить, что Хелмс хорошо владел немецким и французским языками. Закончив с отличием унвиерситет в Массачусетсе в 1935 году, Хелмс получил место корреспондента в офисе американской службы новостей «Юнайтед Пресс» в Лондоне. Затем он перевелся в аналогичный офис в Берлин. Заменяя коллегу, Хелмс участвовал в съезде НСДАП 1936 года в Нюрнберге и даже говорил с Гитлером в составе группы журналистов. В середине 1937 года Хелмс вернулся в США. Хелмс хотел создать собственную газету и для накопления соответствующего опыта устроился в рекламный отдел газеты «Индианополис Таймс». В 1939 году он женился на разведенной женщине Джулии Бренцман Шилдс, у которой было двое детей. В декабре 1941 года, после атаки японцев на Перл-Харбор, Хелмс поступил добровольцем в ВМС США (он изучал возможные места дислокации германских подлодок в Западном полушарии), а в 1943 году был переведен в УСС. В разведку его взяли благодаря знанию иностранных языков, журналистским навыкам и опыту жизни в Европе до войны. Хелмса обучили «курсу молодого бойца» и направили в группу Фердинанда Майерса, собиравшую все доступную информацию о Германии. Там, в частности, Хелмс анализировал поступавшие от Даллеса материалы Фритца Кольбе. В группе Даллеса Хелмс благодаря своим знаниям немецкого языка отвечал за сбор информации в самой Германии (с января 1945 года он возглавлял немецкий отдел УСС, расположенный в Лондоне) и особо не преуспел. Единственным ценным источником Даллеса и Хелмса был уже упоминавшийся выше немецкий дипломат Фриц Кольбе (оперативный псевдоним «Джон Вуд») [4] , передавший УСС в том числе информацию о немецком секретном оружии – ракетах Фау-2 и реактивном истребителе Ме-262. 4 Хелмс позднее вспоминал, что с самого начала считал информацию Кольбе правдивой, а его самого – истинным героем немецкого Сопротивления. В январе 1945 года Хелмса отправили в распоряжение Германского отдела УСС в Лондон. Там он жил в одной квартире с будущим директором ЦРУ Уильямом Кейси. Кейси напоминал Хелмсу «Дикого Билла», и не только потому, что оба были католиками и республиканцами. И Донован и Кейси тяготели не к обычной разведке, а к эффектным «специальным операциям». Пытаясь любыми путями и с непонятной целью «проникнуть в Германию», и Кейси и Донован полностью «проспали» немецкое наступление в Арденнах в декабре 1944 года, едва не закончившееся полным разгромом англо-американских войск. В День Победы Хелмс написал своему сыну на бланке Адольфа Гитлера, украшенном свастикой: «Дорогой Деннис, человек, который мог бы писать на этом бланке, когда-то контролировал всю Европу – три коротких года, когда ты родился. Теперь он мертв, его память проклинают, а его страна лежит в руинах» [5] . В октябре 1945 года Хелмс возглавил резидентуру УСС в Берлине, хотя самого УСС формально уже не существовало. Вскоре вернулся в Штаты и сам Хелмс. Аллен Даллес после провала «Восхода солнца» и капитуляции Германии явно страдал без «настоящего» дела. Он съездил в Берлин и лично обследовал пятна крови на диване в бункере рейхсканцелярии, где Гитлер 30 апреля застрелил свою жену Еву Браун, с которой сочетался законным браком в тот же день. 5 https://www.cia.gov/news-information/featured-story-archive/2012-featured-story-archive/cia-museum-artifacts-letter-from-helms.html Среди сотрудников своей резидентуры в Германии Даллес помимо Хелмса выделял еще бышего юриста с Уолл-стрит Фрэнка Визнера (о нем речь впереди). Когда УСС распустили, Хелмс и Визнер попытались «осесть» в военной разведке, но места там им Даллес не нашел. 7 декабря 1945 года во второй раз в жизни сам Даллес покинул государственную службу. Он опять стал партнером своего старшего брата в юридической фирме «Салливэн энд Кромвелл». Там хорошо платили (Джон Фостер Даллес получал в год до 300 тысяч долларов, его брат Аллен – примерно в два раза меньше), но бывший «супершпион» откровенно скучал. Он так и не смог приноровиться к мирной жизни. Аллен Даллес любил поужинать с бывшими коллегами по УСС, и ностальгировавшие «бойцы вспоминали минувшие дни». В конце 1945 года Даллеса избрали президентом только что основанного Совета по внешним сношениям – мозгового и дискуссионного центра, где обсуждалась новая роль Америки в мире. Свою общественную деятельнсть Аллен Даллес посвятил очень странной тогда в США (да и во всем мире) теме «хороших немцев». На лекциях и в публичных выступлениях будущий директор ЦРУ со ссылкой на личный опыт времен войны доказывал, что не все немцы были нацистами, некоторые мужественно боролись против гитлеровского режима. Если считать всех немцев преступниками и эсэсовцами, доказывал Даллес, Германия никогда не выберется из послевоенного хаоса и не станет союзником США. Бесспорно, знавший Европу гораздо лучше, чем любой министр администрации Трумэна, Даллес призывал не бояться немецких «этаблированных» левых, особенно социал-демократов. Несмотря на свои марксистские лозунги, доказывал бывший резидент УСС в Германии, они ничем, по сути, не отличаются от Демократической партии США. Идеи Даллеса находили своих слушателей. В сентябре 1946 года госсекретарь США Бирнс произнес речь в Штутгарте, которая ознаменовала переход американских правящих кргуов к «сотрудничеству» с «хорошими немцами». Критерием «хорошести» были антикоммунистические и антисоветские взгляды. Стремясь закрепить в американском общественном мнении этот поворот, Даллес издал в марте 1947 года первую из своих шести книг – «Германское пополье». В ней он рассказывал о правоконсервативном Сопротивлении «хороших немцев» в годы войны. Даллес вроде бы верно подгадал время выхода книги в свет – в марте 1947 года президент США Трумэн выступил в конгрессе и фактически объявил войну мировому коммунизму. Даллес доказывал, что такая война невозможна без привлечения Германии, только что реально воевавшей с коммунистами. А для этого средний американец должен был забыть о нацистских преступлениях и убедиться в том, что многие немцы были «хорошими». Однако в то время средние американцы еще не готовы были воспринимать гитлеровцев как своих новых друзей – книга Даллеса потерпела сокрушительное фиаско. Книжные магазины отказывались ее брать [6] . Свою книгу Даллес посвятил жене Кловер, с которой он уже не жил вместе с начала 1947 года. Беззаветно преданная ему женщина окончательно поняла, что не нужна своему мужу, и вернулась в Швейцарию, где еще раньше с легкой руки бывшей любовницы Даллеса Мэри Банкрофт увлеклась психологией. Даллес недолго скучал и выхлопотал визу «участнице итальянского Сопротивления» своей любовнице графине Кастельбарко. В Нью-Йорке она полгода скрашивала его одиночество. 6 Grose P. Allen Dulles. Spymaster. Andre Deutsch, 2006. P. 262. Скучая на Уолл-стрит и борясь за репутацию «хороших немцев», Даллес никогда не упускал из виду главную цель – воссоздание полноценной разведки с ним, Даллесом, во главе. В январе 1946 года лоббистам самостоятельной и мощной разведслужбы удалось убедить Трумэна создать на базе переданных военному ведомству разведывательных отделов УСС новый орган – Центральную разведывательную группу (ЦРГ, Central Intelligence Group). 2 апреля того же года в ЦРГ передали из Пентагона Подразделение стратегических служб, получившее название Офис специальных операций (ОSO, Office of Special Operations). Как ясно уже из названия, ОSO занимался не столько разведкой, сколько подрывной деятельностью на территории СССР и его союзников. Это было грубейшим нарушением норм международного права (что тайно тогда признавали и в госдепартаменте США), так как агенты ОSO убивали людей в странах, не находившихся в состоянии войны с США. ЦРГ впервые подчинялась непосредственно президенту США, хотя формально она докладывала некоему Национальному органу по разведке (National Intelligence Authority). Этот орган состоял из военного министра, министра ВМС, госсекретаря и представителя президента, но на самом деле на заседания почти не собирался. За первые три месяца существования ЦРГ Национальный орган по разведке заседал всего три раза [7] . В ЦРГ числилось примерно 2 тысячи сотрудников, и ее руководителем стал заместитель главы разведслужбы ВМС США контр-адмирал Сидни Сойерс [8] . 7 Ranelaugh J. The Agency. The Rise and Decline of the CIA. New York, 1987. P. 104. 8 Родился в 1892 году в Дейтоне, штат Огайо. Знал и Даллеса и Донована по тайному престижному студенческому братству «Дельта Каппа Эпсилон». Заслуги Сойерса состояли в том, что он занимался страховым бизнесом для сети магазинов самообслуживания в родном штате Трумэна Миссури и был «яркой посредственностью». Именно поэтому Сойерс и получил звонкий, но абсолютно не подкрепленный финансами и кадрами пост директора центральной разведки. Трумэн все еще боялся всесильного «американского гестапо» «а-ля Даллес» и был намерен держать ЦРГ в «черном теле». Сама процедура «инаугурации» Сойерса напоминала сатирический водевиль. Трумэн подарил ему черную шляпу, черный плащ и деревянный кинжал (намек на «рыцарей плаща и кинжала», как во всем мире насмешливо прозвали шпионов). Затем президент картинно посвятил Сойерса в вожди «Группы снайперов плаща и кинжала» [9] . Когда первого в истории США директора центральной разведки спросили о его самом сокровенном желании, тот ответил: «Побыстрее уехать домой». 9 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 14. Формально Трумэн запретил ЦРГ заниматься чем-либо, кроме обобщения поступавшей от различных ведомственных разведслужб информации. Люди Сойерса должны были каждый день готовить для президента обзор о событиях в мире на двух страницах (не слишком образованный Трумэн не любил длинные документы). Основу для обзора должны были давать разведподразделения военного ведомства и госдепартамента. Отсюда и пышный титул Сойерса «директор центральной разведки» – подразумевалось, что все остальные разведслужбы ему как будто бы подчинены. На практике Сойерса игнорировали и в Пентагоне, и в госдепартаменте, и в ФБР, а сам Сойерс считал дни до своего возвращения в любимый страховой бизнес. Даллес внимательно следил за работой ЦРГ. В начале 1946 года он продвинул в эту структуру Хелмса, который стал отвечать за разведку и контрразведку в Центральной Европе (Польша, Австрия, Германия, Швейцария, Чехословакия, Венгрия). Даллес явно готовил почву для своего возвращения в «большую игру». Но и у Даллеса бьли в Америке свои противники, не желавшие видеть его на каком-либо ответственном посту, а тем более в разведке. В январе 1947 года малоизвестная организация «Общество по предотвращению третьей мировой войны» издала буклет о связях братьев Даллесов (через «Сэлливен энд Кромвелл») с банкирским домом Курта фон Шредера в 30-е годы. Фон Шредер же был активным спонсором НСДАП. Послевоенная компания Даллеса в пользу «хороших немцев», справедливо утверждало общество, есть не что иное, как попытка спасти немецкий крупный капитал, запятнавший себя сотрудничеством с нацистами. В материале были правдивые, но малоизвестные сведения, поэтому Даллес даже нанял частного детектива, чтобы выяснить, кто реально стоит за неожиданным вбросом столь вредной для него информации. Взломав сейф организации, «детектив» доложил, что она связана с «европейскими беженцами» левых взглядов. Даллесу пришлось публично оправдываться, но его репутации был нанесен сильный ущерб. С мыслью вернуться на ответственный пост в правительстве пока пришлось распрощаться. Но именно пока. Между тем настроения в Белом доме в отношении СССР радикально изменились в начале 1946 года, хотя Трумэн и до этого был ярым антикоммунистом. Именно он, будучи сенатором, заявил по радио 22 июня 1941 года примерно следующее: если США увидят, что выигрывает Германия, то надо помогать России, и наоборот, и пусть русские и немцы убивают друг друга как можно больше. В мае 1945 года, едва став президентом, Трумэн резко и без объяснения причин прекратил все поставки СССР по ленд-лизу, а осенью 1945 года отказал в Москве в кредите на восстановление разрушенной немцами советской экономики. Но все же Трумэн побаивался «дядюшку Джо» (так американцы называли Сталина), поэтому формально «холодную войну» против Москвы объявил Черчилль, не занимавший с лета 1945 года никаких официальных должностей. Черчилль произнес свою речь о советском «железном занавесе» в колледже города Фултона, в родном штате Трумэна – Миссури – 5 марта 1946 года. При этом текст речи «частного лица» предварительно просмотрел и подправил сам Трумэн. Черчилль фактически призвал весь «свободный мир», и особенно «англосаксонские нации», сплотиться против СССР и его союзников. В ответ Сталин 14 марта 1946 года не без оснований сравнил Черчилля с Гитлером: «Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира…» Лавры Черчилля как отца «холодной войны» активно оспаривал временный поверенный в делах США в СССР Джордж Кеннан. 22 февраля 1946 года он отправил из Москвы в Вашингтон необычайно длинную шифровку номер 511, которая и вошла в историю как «длинная телеграмма» или «телеграмма 8 тысяч слов» [10] . Наукообразно, путано и без всяких доказательств Кеннан рассуждал о том, что русские понимают только силу и с ними надо так и разговаривать. Никакие реформы в коммунистической системе, по мнению Кеннана, невозможны, и ее следует уничтожить. 10 Так как все радиограммы всех посольств США, естественно, шифровались, то телеграммы должны были быть максимально короткими, чтобы их не могли перехватить и расшифровать спецслужбы других стран. Вес телеграмме обычного чиновника госдепартамента придал бывший юрист на службе крупных корпораций Джеймс Форрестол. В 1940 году, несмотря на проблемы с алкоголем и психикой жены Форрестола Жозефины, Рузвельт назначил Форрестола заместителем министра ВМС, а после кончины министра ВМС в 1944 году Форрестол занял это кресло. Форрестол, как и все люди его круга, был ярым антикоммунистом и распорядился разослать телеграмму Кеннана во все федеральные ведомства США. После возвращения Кеннана из Москвы Форрестол устроил его в Национальный военный колледж, где готовили высших офицеров вооруженных сил США. Именно Форрестол составил протекцию на пост директора ЦРГ Сойерсу, которого тоже ценил за антикоммунистические взгляды. Позднее Форрестол стал жертвой собственной антисоветской истерии. В марте 1949 года из-за «нервного и психического истощения» его сняли с должности министра. Во время лечения в психиатрической больнице Форрестол неоднократно повторял: «Русские идут! Они везде. Я вижу русских солдат!» 2 мая 1949 года он выбросился из окна больничной палаты, разбившись насмерть. Между тем Сойерс все-таки исполнил свое желание и вернулся в Миссури «делать деньги». 10 июня 1946 года вторым директором центральной разведки стал генерал Хойт Ванденберг. Ванденберг родился в 1899 году в семье бизнесмена и вопреки желанию отца решил стать военным. После окончания элитного американского военного училища Вест-Пойнт в 1923 году его из-за плохих оценок не приняли в престижную кавалерию, и Ванденбергу пришлось стать летчиком. Правда, служил Ванденберг в основном на штабных и преподавательских должностях, так как его дядя был влиятельным сенатором в Вашингтоне. Именно из-за этого дяди Сойерс и предложил Ванденберга в свои преемники – считалось, что благодаря связям в конгрессе Ванденбергу будет легче выбить деньги на все еще эмбриональную разведку. Ведь формально такого ведомства, как ЦРГ, вообще не существовало, так как учреждение любых федеральных агентств и министерств должен был утверждать конгресс. Ванденберг в отличие от Сойерса подошел к делу серьезно и поручил Хелмсу наладить поток достоверной информации из СССР и Европы. Он и правда удвоил бюджет ЦРГ за счет перераспределения средств из других ведомств. По личной просьбе Ванденберга военный министр Паттерсон и госсекретарь США Бирнс тайно выделили ЦРГ из своих бюджетов 10 миллионов долларов. Через свои связи Ванденберг смог убедить главных редакторов ведущих американских газет (например, «Нью-Йорк таймс») предоставить ЦРГ свои досье на тысячи персон, в том числе и граждан США. Вообще из Ванденберга просто били ключом идеи, в основном фантастические или незаконные. Сотрудники ЦРГ иронически называли босса за глаза «свечой зажигания». По собственным воспоминаниям Хелмса, как минимум половина всех сведений, которые собирали 228 сотрудников ЦРГ в резидентурах Европы, была чистой воды ложью или дезинформацией [11] . Но Хелмс пытался через фабрикуемые его людьми небылицы о стремлении СССР к мировой войне все же заставить Трумэна учредить «американское гестапо» с полномочиями по проведению подрывных операций против Советского Союза. 11 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 19. 17 июля 1946 года Ванденберг направил двух своих помощников к советнику Трумэна по юридическим вопросам Кларку Клиффорду [12] , чтобы получить санкцию президента не только на сбор информации, но и на подрывные тайные операции против СССР и его союзников. Такая санкция была получена в обход американского законодательства – конгресс просто решили не информировать. Все подрывные операции в рамках ЦРГ возглавил 37-летний Фрэнк Визнер, ставший шефом ОSO. 12 В 1963–1968 гг. Клиффорд был председателем экспертного совета по разведке при президенте США – President’s Foreign Intelligence Advisory Board, а в 1968 г. стал министром обороны США. Как и все «звезды» первых лет ЦРУ, Визнер родился не просто в богатой, а в очень богатой семье. Строительному клану Визнеров – Гардинеров принадлежал практически весь родной город будущего «супершпиона» – Лоурел, штат Миссисипи. Родители воспитывали Фрэнка в духе элитизма – ребенка раздевала и одевала служанка, а играть он мог лишь с родственниками [13] . Мать говорила Фрэнку, что он всегда и во всем должен быть лучшим и первым. Поэтому сверстники не помнили, чтобы Визнер ходил, – он всегда куда-то бежал. 13 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 18. В расистском и престижном (то есть дорогом) Университете Вирджинии, где почитали всех лидеров рабовладельческой Конфедерации времен 1861–1865 гг., Визнер, естественно, был членом тайного студенческого «Братства Семи». Настолько тайного, что имен его членов никто не знал. В США члены студенческих братств элитных университетов обычно помогают друг другу по жизни деньгами и связями. Они считали и считают себя людьми, избранными провидением для руководства Америкой. Как и положено американскому образцовому студенту, Визнер активно занимался спортом (бег с препятствиями), и его кандидатуру даже рассматривали в олимпийскую сборную США на играх 1936 года в нацистском Берлине. Однако отец предписал поработать летом в компании «Кока-Кола» – Визнера-младшего уже традиционно готовили на роль юриста для «большого бизнеса». Однако на Уолл-стрит Визнер скучал и в 1941 году (за полгода до нападения японцев на Перл-Харбор) записался добровольцем в ВМС США. Но там ему дали скучную «бумажную» работу военного цензора, а Фрэнк мечтал о блистательных подвигах на далеких морях. В июле 1943 года через одного из своих бывших университетских профессоров Роберта Гуча Визнер устроился в УСС. Будучи активным и довольно безрассудным дилетантом, Визнер рьяно взялся за дело. Его под дипломатическим прикрытием отправили помощником к резиденту УСС в нейтральном Стамбуле Лэннингу Макфарлэнду. Тот был так «законспирирован», что в ресторанах при его появлении оркестр играл мелодию «Буп, буп, бэби, я – шпион». Как и Даллес, Макфарлэнд был большим любителем прекрасного пола: одна из его любовниц работала на СССР, другая – на Германию [14] . 14 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 20. Из Турции в августе 1944 года Визнера перебросили в только что освобожденный советскими войсками Бухарест на должность резидента УСС в Юго-Восточной Европе. Тут мечты Фрэнка о приключениях стали наконец сбываться. Он «реквизировал» себе 30-комнатный дворец крупнейшего румынского пивовара, вместе с его «кадиллаком» и 24-летней женой. Последняя привлекла Визнера тем, что убедила его в том, что она – принцесса королевских кровей, а ее предком был сам Дракула. Познакомился Визнер и с молодым румынским королем Михаем, который тоже любил покутить в дамском обществе. В подпитии резидент УСС перед зеркалом показывал королю, как надо стрелять из пистолета, не оборачиваясь (правда, не стрелял). Визнер активно расхаживал по приемам, много пил и быстро выстроил в Бухаресте целую разведывательную сеть, состоявшую из заботливо подставленных ему советской разведкой «ценных» агентов. Визнер (выбравший себе характерный для его темперамента псевдоним «Тифоид») заботливо искал себе шанс на чем-нибудь выдвинуться в провинциальном Бухаресте и поэтому еще во время войны бомбардировал штаб-квартиру УСС сообщениями о коварных замыслах русских (с которыми Визнер охотно пил водку) после войны. Особенно сильно возмутило Визнера выселение из Румынии немцев (хотя то же самое происходило в Польше и Чехословакии с санкции всех союзников по Антигитлеровской коалиции), которое он приписал давлению русских. Ведь среди высланных было много знакомых Визнера по светским раутам. Визнер явно лгал в своих депешах в УСС – он например, сообщил в декабре 1944 года, что русские специально «выпустили» из Румынии две немецкие дивизии, чтобы те обрушились на американцев в Арденнах. Видимо, Визнеру надоела его «принцесса» или русская водка, и весной 1945 года его по собственному желанию перевели в Висбаден. Но и в Западной Германии ему не понравилось. Он писал своей брошенной любовнице в Румынию: «Здесь не то, что в Бухаресте. Нет приятных людей – ну никаких возможностей для удовольствия и расслабления после нудных и длинных часов работы за письменным столом. Я часто вспоминаю Румынию…» [15] 15 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 22. Из Висбадена Визнер тоже слал лишь антисоветские депеши. Например, он писал об антиамериканской компании слухов, которую русские-де организовали в Берлине: мол, американские солдаты грабят всех хорошо одетых немцев, особенно женщин. Знавший в то время Визнера будущий советник и биограф Джона Кеннеди Артур Шлесинджер вспоминал, что Визнер был «помешан на русских»: «Я и сам не был большим поклонником Советского Союза и уж точно не ожидал гармоничных отношений (с русскими) после войны. Но Фрэнк даже на мой вкус явно перебирал в этом вопросе» [16] . 16 Ibid. P. 23. В сентябре 1945 года Визнер с возмущением подал в отставку из УСС, когда ему отказали в приобретении 200 велосипедов для немецких агентов, которые должны были на них ездить по всей советской оккупационной зоне в Германии и наблюдать за передвижениями советских войск. Визнер поначалу опять стал обслуживать крупные корпорации в юридической фирме «Картер Ледьярд», но бывший шеф Визнера в УСС Даллес (тоже, как мы помним, вернувшийся к юридической практике на Уолл-стрит) за ужином убедил Фрэнка все же не рвать с разведкой. В марте 1947 года Визнер пришел на работу в госдепартамент как раз в то время, когда Холодную войну Москве объявил уже лично Трумэн. В качестве предлога для разрыва с советскими союзниками по Антигитлеровской коалиции американцы избрали события в Греции. Боевое крещение: греческий апокалипсис 1947–1949 гг. и фиаско в Румынии Начиная с декабря 1944 года в Греции шла гражданская война между бывшими партизанами, боровшимися под руководством компартии против немцев в годы Второй мировой войны, и королевским правительством, которое из Каира привезли англичане. Фронт национального освобождения Греции (ЭАМ), созданный компартией, в апреле 1944 года освободил от немцев половину территории Греции и сковывал больше немецких дивизий, чем англо-американские войска в Италии. В вооруженных силах ЭАМ (ЭЛАС) на сентябрь 1944 года насчитывалось 120 тысяч бойцов, и около миллиона греков активно помогали партизанам. В боях и в ходе карательных акций погибло 80 тысяч греков, немцы уничтожили 1700 греческих деревень. В октябре 1944 года британская армия высадилась в двух крупнейших городах Греции – Афинах и Салониках. Практически вся остальная территория материковой Греции находилась под контролем ЭЛАС. Англичане создали правительство Георгиоса Папандреу с участием коммунистов. Было согласовано разоружение всех вооруженных формирований и создание национальной армии. Отказ Папандреу разоружить прибывшие из Ближнего Востока и Италии правые формирования привел к политическому кризису. 1 декабря 1944 года шесть левых министров в правительстве Папандреу подали в отставку, на следующий день была объявлена забастовка протеста. 3 декабря полиция открыла огонь по участникам запрещенной демонстрации, а на следующий день коммунисты захватили в Афинах все полицейские участки. Черчилль отдал приказ английским войскам подавить выступление коммунистов, и в Афинах начались крупномасштабные бои. К 8 декабря коммунисты установили контроль над большей частью Афин. Англичанам пришлось срочно перебрасывать войска из Италии, и в январе 1945 года повстанцы были вытеснены из греческой столицы. 12 февраля 1945 года было подписано Варкизское соглашение о прекращении огня. Коммунисты согласились сложить оружие в обмен на амнистию, всеобщие выборы и референдум о возвращении короля Георга II на греческий престол (компартия стояла за республику). Однако это не остановило насилие в Греции. В результате непрекращающегося террора против левых сил и участников Сопротивления, первоначально в качестве актов самообороны, а с 1946 года уже в более открытой форме, гражданская война стала охватывать всю материковую Грецию и частично острова Самос и Крит. Повстанцы и партизаны периодически отступали к приграничным социалистически ориентированным странам (Югославия, Албания, Болгария), получая оттуда моральную и материальную поддержку. В марте 1946 года состоялись всеобщие выборы, но коммунисты отказались принять в них участие. В сентябре 1946 года под давлением британских оккупационных войск прошел референдум, и король Георг II вернулся на трон. Компартию поддерживало большинство населения, в то время как в рядах королевской греческой армии подвизались в основном бывшие коллаборационисты. Гражданская война в Греции продолжалась лишь потому, что на стороне короля воевали английские войска. Сталин по неформальному соглашению с Черчиллем в октябре 1944 года признал Грецию английской сферой влияния, и СССР поначалу не оказывал греческим коммунистам никакой помощи, кроме моральной. 26 октября 1946 года левые силы объявили о создании Демократической армии Греции (ДАГ). В мае 1947 года генеральный секретарь КПГ Захариадис на советском самолете прилетел в Москву и передал две записки о потребностях ДАГ. Он заверял, что в случае адекватной помощи со стороны СССР Демократическая армия уже в 1947 году добьется серьезных успехов, которые позволят взять под контроль повстанцев северную часть страны. Сталин пообещал материальную и дипломатическую помощь греческим коммунистам. СССР и Югославия начали поставлять ДАГ оружие, включая малокалиберные артиллерийские орудия. Тем не менее небольшая советская помощь не могла изменить крайне неблагоприятное для коммунистов соотношение сил на поле боя. 120 тысяч хорошо вооруженных солдат правительственной армии боролись против 18–20 тысяч повстанцев, у которых не было ни авиации, ни тяжелого оружия. Однако ДАГ имела решающее преимущество в том виде «оружия», которым в конечном итоге и выигрываются гражданские войны: у партизан были высокий боевой дух и поддержка населения. Причем последний фактор во многом обеспечивала разнузданным белым террором сама правительственняа армия. Это признавал и американский посол в Афинах. Предлог для своего вмешательства во внутренние дела в Греции американцы стали искать еще до начала гражданской войны в этой стране. Советскому Союзу «инкриминировались» (в зависимости от обстановки) два варианта покорения Греции: – с помощью Югославии и Болгарии СССР отторгнет от Греции ее северные районы, провозгласит там славянское государство Македонию и присоединит эту новую страну в качестве союзной республики к Югославии (Тито в то время в Вашингтоне ненавидели не меньше Сталина). Такой вариант позволял американцам играть на греческом национализме и разжигать в этой стране и так существовавшие там антиславянские настроения [17] . 17 Jones H. «A New Kind of War». America’s Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece. Oxford University Press, 1989. P. 13. – СССР с помощью греческих коммунистов (еще совсем недавно успешно воевавших против немцев) устраивает в Греции военный переворот. Греция «падает», и за ней «падают» или «попадают в советскую орбиту» множество государств – от Франции и Италии до Ирана и Саудовской Аравии. Таким образом, именно на Греции была впервые отработана американцами пресловутая «теория домино», которую они использовали для своих агрессий (прямых и косвенных) все годы Холодной войны. Следует отметить, что летом 1946 года ЦРГ оценивала численность югославской армии в 300 тысяч человек, болгарской – в 65 тысяч, а албанской – в 100 тысяч [18] . 18 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod1.pdf Еще в 1946 году ЦРГ США отмечала в своем аналитическом докладе, что «падение» Греции повлечет за собой «самые неблагоприятные последствия» в тех странах, где «политические симпатии населения были до этого в пользу Запада и против советского коммунизма» [19] . Особенно в ЦРГ боялись за Италию и Францию. В документе ЦРГ (лето 1946 года) советские цели в отношении Греции определялись следующим образом: «Как минимум вывод британских войск из Греции и как максимум включение этой страны в советскую сферу влияния путем установления (в Греции) “дружественного” правительства» [20] . 19 Jones H. «A New Kind of War». America’s Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece. Oxford University Press, 1989. P. 14. 20 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod1.pdf Оценки ЦРГ разделяла и армейская разведка США. В декабре 1946 года ее глава генерал Стивен Чемберлен отмечал, что мирное «завоевание» Греции Советским Союзом станет лишь первым шагом Москвы на пути установления контроля над всем Ближним и Средним Востоком. В прямую агрессию ослабленного войной СССР не верил даже Чемберлен. Однако он писал о «закамуфлированной» интервенции с помощью антиимпериалистической пропаганды [21] . Таким образом, на судьбы Греции как таковой американцам было наплевать. Эта страна имела значение лишь как одна из фигур на мировой шахматной доске. В праве грекам играть собственную шахматную партию Вашингтон явно отказывал. 21 Jones H. «A New Kind of War». America’s Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece. Oxford University Press, 1989. P. 15. Монархофашистское правительство Греции использовало все эти американские страхи в своих корыстных целях. Уже в начале января 1946 года (когда гражданской войны в стране еще не было) премьер Греции Цалдарис попросил Вашингтон о помощи в размере не менее 100 миллионов долларов. Заметим, что лидер «народной» партии Цалдарис после оккупации Греции немцами принял 6 мая 1941 года участие в организованном оккупантами совещании и поддержал идею формирования марионеточного «правительства необходимости». Никакого участия в борьбе против немцев Цалдарис в отличие от коммунистов не принимал. Современный греческий историк Герозисис считает Цалдариса в «лучшем случае политической посредственностью» и «естественно, отсутствующим в оккупацию». Однако в личном плане, «имевшие выход на Цалдариса, спасли головы своих близких в годы гражданской войны». Герозисис пишет, что Цалдарис приспосабливался к обстановке. Связанный политически с большой буржуазной прослойкой, с группами компрадоров, с частью капиталистов греческой диаспоры по Средиземному морю, с группами спекулянтов, нажившихся в оккупацию, с банкирами, он был человеком, который был нужен англичанам и королю. Впрочем, с подобными людьми типа Аденауэра или южнокорейского диктатора Ли Сын Мана американцы сотрудничали по всему миру. Американцы и так помогали Греции по линии ЮНРРА, предоставив этой стране на 31 июля 1946 года 293 миллиона долларов. В госдепартаменте сочли, что этой действительно солидной суммы пока вполне достаточно. Поэтому в сентябре 1946 года США предоставили Цалдарису кредит всего лишь на 10 миллионов долларов. Но уже через неделю Афины получили еще 25 миллионов долларов. Особенно лоббировал помошь диктаторскому режиму в Греции [22] министр ВМС Форрестол. 22 И американские наблюдатели и посол США в Афинах признавали, что прошедший 1 сентября 1946 года в Грецуии «референдум» о восстановлении монархии был сфальсифицирован. В январе 1947 года в Грецию прибыла экономическая миссия из США во главе с Полом Портером, который во время войны работал в Управлении по регулированию цен (Office of Price Administration). Миссия должна была определить потребности Греции в американской экономической помощи. Портер был вынужден признать, что главные проблемы в стране создало само же правительство Цалдариса. В Греции процветали коррупция, черный рынок и инфляция. Греческий народ, по оценке Портера, находился в «нездоровом психологическом состоянии» – люди утратили всяческое доверие к властям [23] . Еще бы – еще в начале 1946 года британская парламентская комиссия сообщала, что в Греции без всяких оснований было арестовано более 50 тысяч человек [24] . 23 Jones H. «A New Kind of War». America’s Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece. Oxford University Press, 1989. P. 29. 24 http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/a284240.pdf В феврале 1947 года англичане сообщили американцам, что не в состоянии дальше финансировать гражданскую войну в Греции, на которую, по их мнению, требовалось примерно 1 миллиард долларов в течение ближайших четырех лет. Пребывание английских войск в Греции было крайне непопулярно в самой Великобритании, и лейбористское правительство Эттли было вынуждено принять решение о выводе почти всего контингента [25] к 31 марта 1947 года. Посол США в Москве Беделл Смит сообщил свою оценку положения в Греции: без английских войск коммунисты быстро одержат победу [26] . 25 Англичане хотели оставить в Салониках одну бригаду. 26 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 24. В своем анализе от 28 февраля 1947 года ЦРГ отмечала: «Судьба Греции может быть решена в течение ближайших недель или месяцев. В военном отношении деморализованная и плохо оснащенная греческая армия теряет позиции против партизанских сил, которые поддерживает Советский Союз и его сателлиты. В политическом отношении… правое правительство из-за своей неэффективности и узости горизонта теряет даже то небольшое доверие народа, которое у него было. В экономическом отношении так и не восстановившася после разрушений войны страна проигрывает борьбу против голода, инфляции, внутреннего и внешнего долга. С момента освобождения два фактора спасли Грецию от неустанных попыток СССР добиться доминирования через своих сателлитов и местных коммунистических элементов: (1) присутствие британских войск; (2) кредиты, в том числе и по линии ЮНРРА, от США и Великобритании. Сейчас на фоне мощных советских усилий извлечь выгоду из нынешнего кризиса британские войска (за исключением символического контингента) выводятся, и США и Великобритания сталкиваются с трудностями по изысканию средств для поддержки греческой экономики… В одиночку Греция себя не спасет. В военном отношении стране нужна помощь в виде снаряжения и обучения. В политическом отношении бескомпромиссных греческих политиков следует убедить в необходимости очистить свои ряды… В экономическом отношении Греции нужны гранты и кредиты в виде сырья, продовольствия, иностранной валюты и золота для обуздания инфляции…» [27] На фоне таких алармистских оценок американской разведки в Вашингтоне было принято решение заменить англичан на Балканах, но для этого был нужен предлог. Трумэн встретился с влиятельным сенатором Артуром Ванденбергом (дядей директора ЦРГ) и убедил его ради «спасения мира от Советов» побудить конгресс выделить необходимую для помощи Греции сумму. 27 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod1.pdf 12 марта 1947 года Трумэн выступил на совместной сессии обеих палат конгресса и объявил о начале борьбы «свободного мира» за сохранение независимости Греции и Турции (которым никто не угрожал) от Москвы. Президент, в частности, заявил: «На настоящий момент мировой истории почти каждая нация должна выбрать между двумя альтернативными образами жизни. Однако слишком часто этот выбор не является свободным. Один образ жизни основывается на воле большинства и характеризуется свободными государственными институтами, представительными формами правительства, свободными выборами, гарантиями личной свободы, свободой слова и вероисповедания и отсутствием политического угнетения. Другой образ жизни основан на воле меньшинства, который оно силой навязывает большинству. Этот образ жизни основан на терроре и угнетении, на цензуре прессы и радио, на манипулировании выборами и на ликвидации личных прав и свобод. Я думаю, что политика Соединенных Штатов должна состоять в содействии свободным народам, которые сопротивляются завоеванию со стороны вооруженных меньшинств или внешнему давлению». Что касается Греции, то президент США лицемерно пытался взвалить ответственность за дикий правый террор в этой стране на СССР и коммунистов: «Самому существованию греческого государства сегодня угрожают террористические действия нескольких тысяч вооруженных партизан, возглавляемых коммунистами, которые бросают вызов власти правительства во многих районах страны, особенно на северной границе. Тем временем греческое правительство не способно справиться с ситуацией. Греческая армия мала и плохо экипирована. Она нуждается в снабжении и в вооружении для того, чтобы восстановить власть правительства над всей территорией Греции. Соединенные Штаты обязаны предоставить Греции эту помощь. Нет никакой другой страны, к которой еще может обратиться демократическая Греция. Никакая другая нация не желает и не способна обеспечить необходимую поддержку демократическому греческому правительству» [28] . 28 http://www.coldwar.ru/truman/doctrine.php Это выступление хозяина Белого дома сразу окрестили «доктриной Трумэна». В 1947–1948 гг. в рамках этой «доктрины» США предоставили Греции и Турции 400 миллионов долларов помощи, главным образом военной (на Грецию пришлось примерно 350 миллионов). Характерно, что против политики Трумэна в Греции выступил бывший вице-президент США при Рузвельте Уоллес. Многие в Америке (например, влиятельный политический обозреватель Уолтер Липпман) считали, что помогать надо, но только по линии ООН. Однако в Вашингтоне понимали, что в ООН вряд ли удастся собрать большинство голосов в поддержку столь одиозного режима, как диктатура Цалдариса. Ведь против греческого премьера активно выступала даже буржуазная либеральная оппозиция. Между тем во исполнение «доктрины Трумэна» в США был создан межминистерский комитет для организации помощи Греции и Турции (Inter-departmental Committee for Aid to Greece and Turkey). Военная помощь должна была идти через группу американских военных советников и инструкторов в Греции – созданную в апреле 1947 года Армейскую группу США в Греции (United States Army Group Greece, USAGG). Опасаясь негативной реакции в мировом общественном мнении (в том числе и в Западной Европе), американским военным запретили находиться непосредственно в зоне боевых действий. Официально группа в составе 54 человек приступила к работе в Афинах 22 мая 1947 года. Помимо американцев в Греции продолжало оставаться примерно 5 тысяч англичан, в том числе 3500 – в боевых частях (бригада в Салониках). Хотя Цалдарис загнал в армию более 150 тысяч человек, греческие военные не горели желанием наступать против партизан, предпочитая в лучшем случае отсиживаться в укреплениях. Поэтому уже летом 1947 года Цалдарис попросил США прислать американские войска для участия в боевых действиях. Министерство обороны США в принципе не возражало и дало указание рассчитать потребность в самолетах для переброски в Грецию 10 тысяч человек с боевым тяжелым вооружением. Однако против выступил госдепаратамент – там понимали, что мировое общественное мнение повернется не в пользу Америки, и этим воспользуются коварные русские. В августе 1947 года в Грецию стала поступать американская военная помощь, и к концу года ее поставили на 40 миллионов долларов. Речь шла в основном об автомашинах, лошадях (очень важных в горной местности, где в основном шли бои). Однако американская интервенция привела на первых порах лишь к увеличению численности ДАГ до 25 тысяч человек. В этих условиях глава американской военной миссии и посол США в Афинах убедили греческое правительство провозгласить амнистию. Но тех партизан, кто поверил Цалдарису и спустился с гор, убивали, пытали или заключали в концлагеря. Американская разведка отмечала, что «доктрина Трумэна» загнала «Советы» в оборону и Москва не пойдет на прямое военное вмешательство в Греции, даже если туда прибудут американские войска [29] . Однако армейская разведка не считала посылку войск необходимой. Ведь русские ведут свою «агрессию» не военными средствами, а через образование в других странах дружественных правительств. В этих условиях прибытие американских войск в Грецию только сыграет на руку коммунистической пропаганде. 29 Jones H. «A New Kind of War». America’s Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece. Oxford University Press, 1989. P. 93. Если первоначально военная миссия США в Греции должна была всего лишь обучать греков работе с американским военным снаряжением, то уже осенью 1947 года поражения правительственных войск заставили Вашингтон расширить мандат USAGG. В сентябре 1947 года в Афины прибыл уже упоминавшийся генерал Стивен Чемберлен, чтобы дать греческому командованию конкретные рекомендации по смене стратегии и тактики боевых действий. По итогам его визита было принято решение выделить Греции из эксономической части помощи 9 миллионов долларов для сохранения на службе в течение 3 месяцев недавно призванных в армию 20 тысяч человек и для дополнительного призыва еще десяти тысяч [30] . 30 Ibid. P. 95. Кроме того американцы предложили немедленно создать Национальный оборонительный корпус – 20 батальонов по 500 человек (к концу 1947 года речь шла уже о 100 батальонах). Эти батальоны, набранные из местных жителей, должны были обеспечивать статическую оборону своих населенных пунктов и тем самым высвободить армию для мобильного преследования партизан. Не переставали в Вашингтоне строить планы и по переброске американских войск в Грецию, якобы для противодействия возможной агрессии Югославии, Албании и Болгарии. Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) в октябре 1947 года предлагал направить в Грецию ВВС США, признавая одновременно, что судьба войны решается в наземных операциях. В начале осени 1947 года американская разведка и греческие монархофашисты распространили «сведения» о готовящемся широкомасштабном наступлении партизан (в срок до 16 сентября) с помощью армий Югославии, Албании и Греции. Пошли разговоры о какой-то сформированной в Югославии «интернациональной бригаде», обученной и вооруженной до зубов русскими. Если же западные державы попытаются «защитить» Грецию, то в бой вступят советские войска [31] . Но сама же ЦРГ во внутреннем аналитическом докладе была вынуждена признать, что никаких признаков «готовящейся атаки с севера» не наблюдается, а слухи о нападении «подброшены», как часть «войны нервов». Участие в войне советских войск – «несерьезно». 31 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod1.pdf Тем не менее американская военная миссия в Греции получила право оказывать содействие в разработке конкретных боевых операций против партизан. В ноябре 1947 года по указанию Трумэна была образована Объединенная военная группа содействия и планирования США (Joint United States Military Advisor and Planning Group, JUSMAPG). Советники из этой группы были откомандированы в греческий Генштаб, командование 1-й армии, штабы трех корпусов и семи дивизий. Партизаны ответили образованием в декабре 1947 года Временного демократического правительства Свободной Греции во главе с командующим партизанскими силами, членом политбюро ЦК КПГ Маркосом Вафьядисом («генерал Маркос»). ДАГ уже довольно прочно контролировала горные районы на северо-западе Греции. В декабре 1947 года американский посол в Болгарии сообщил (со ссылкой на окружение Георгия Димитрова), что агрессия с севера против Греции начнется еще до нового года. Якобы Димиров написал (кому? – Примечание автора ), что внутреннее положение в СССР настолько плохо и советский народ в таком «мятежном» настроении, что для отвлечения его Сталину нужна война. ЦРУ отвергло эту информацию по следующим причинам: – вряд ли Димитров будет писать о таких вещах; – «приведенная источником причина такой советской акции несерьезна»; – СССР обязался до 15 декабря 1947 года вывести свои войска из Болгарии и вряд ли поставит этот срок под сомнение; – «мы по-прежнему исходим из того, что СССР не готов рискнуть начать войну против Запада» [32] . Американцы между тем пришли к выводу, что конфликт в Греции можно решить только военным путем, и заменили командующего своей военной миссией в Греции. В январе 1948 года на этот пост был назначен генерал-майор Джеймс ван Флит [33] . Глава ОКНШ Эйзенхауэр отметил, что ван Флит «конечно же не интеллектуал, но он прямой и напористый…» [34] В феврале 1948 года повышенный до генерал-лейтенанта ван Флит прилетел в Афины. Британцам поручили заниматься обучением греческой армии обращению с западным оружием, а американцы взяли на себя вопросы стратегического характера. Тем не менее примерно 50 британских офицеров работали вместе с американцами непосредственно в частях греческой армии. 32 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod1.pdf 33 Джеймс ван Флит (1892–1992) во время Первой мировой войны был командиром батальона в составе экспедиционного корпуса США в Европе под командованием генерала Першинга. В межвоенный период он был старшим офицером курсов подготовки офицеров запаса при Флоридском университете. В годы Второй мировой войны ван Флит три года командовал 8-м пехотным полком, во время высадки в Нормандии принял участие в боях на «Омаха-бич». Продвижение ван Флита по службе долго задерживалось из-за того, что ему не давал хода генерал Джордж Маршалл, спутавший его с другим офицером, известным склонностью к алкоголизму. 34 http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/a284240.pdf В феврале 1948 года на заседании СНБ Трумэн поручил продолжить разработку планов посылки американских войск (примерно 25 тысяч человек) в Грецию. Между тем ЦРУ подтвердило 2 апреля 1948 года, что не ожидает начала военных действий со стороны СССР против Запада в 1948 году [35] . Согласно опросам 60 % американцев в начале 1948 года подерживали оказание Греции помощи, но только 25 % были согласны на отправку туда войск даже в случае «коммунистического захвата власти» в Афинах. 35 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod2.pdf В январе 1948 года американский флот провел маневры недалеко от берегов Греции. С тех пор США содержат в Средиземном море постоянную военно-морскую группировку. Ван Флит разработал оперативный план для греческой армии на 1948 год, предусматривавший к июню очистку от партизан северного приграничного региона Греции. После этого предполагалось перенести центр тяжести на Пелопоннес. Операция «Рассвет» была намечена на 15 апреля 1948 года, но партизаны упредили врага, сами перешли в наступление и прорвали кольцо окружения. Однако последующее отступление партизан несколько подняло боевой дух греческой армии, хотя, по оценкам ван Флита, действовала она очень медленно и излишне осторожно. 20 июня 1948 года греческая армия начала проведение разработанной американцами операции «Корона» с целью полного унчитожения основных сил ДАГ в горном массиве Граммос. На следующий день ЦРУ сообщило о первых серьезных разногласиях между СССР и Югославией, хотя и не предвидело полного разрыва между Белградом и Москвой [36] . Но уже 30 июня военный атташе США в Белграде рекомендовал «смело» пойти навстречу Тито, если он попросит у Вашингтона военной помощи против СССР. 36 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod2.pdf До конца июля американская разведка не верила, что Тито всерьез поссорился с Москвой. Но уже 23 июля был сделан вывод, что советско-югославский конфликт серьезен и может вызвать благоприятный для американцев поворот в гражданской войне в Греции. Так и произошло. 23 июля 1948 года ЦРУ отметило, что болгарские газеты прекратили писать о военных успехах ДАГ. Появились данные, что София приостановила поставку оружия греческим партизанам. Между тем партизаны Маркоса активно оборонялись в Граммосе (они явно знали заранее о начале наступления правительственных войск), и ван Флит решил сменить командующего 3-м корпусом, причем греческий премьер отдал новое назначение на откуп американскому генералу. Через 29 дней ожесточенных боев Марокс отдал приказ отступать. Против примерно 8 тысяч партизан было задействовано 60 тысяч солдат и офицеров, танки и 87 самолетов. 21 августа 1948 года операция «Корона» завершилась. Граммос был очищен от сил ДАГ, которые, однако, сохраняли боеспособность. ван Флит приказал наступать дальше на север к албанской границе. Но в начале сентября 1948 года ДАГ провела мощное контрнаступление, и греческая армия откатилась в полнейшем беспорядке. ван Флиту пришлось сменить им же самим назначенного генерала Китрилакиса. Однако новое наступление греческой армии в октябре 1948 года позорно провалилось. Партизаны усилили активность в Фессалии и на Пелопоннесе, чтобы отвлечь силы врага от главного, эпирского фронта. Несмотря на большие потери в 1948 году (примерно 24 тысячи убитыми и ранеными), силы ДАГ к концу года были восполнены. Только с декабря 1948 по февраль 1949 года в ряды ДАГ влились как минимум 5 тысяч новых бойцов. Две дивизии ДАГ зимой опять просочились в «очищенный» Граммос. Ван Флит рекомендовал направить в Грецию американские войска, чтобы отрезать партизан от Югославии и Албании, но администрация Трумэна была поглощена берлинским кризисом и не хотела открывать новый, очень опасный с точки зрения потерь фронт. Посол США в Афинах Грейди был возмущен тем, что греческое правительство считало свою гражданскую войну проблемой США и ничего не делало, чтобы достичь национального примирения в стране. Между тем ЦРУ 18 декабря 1948 года констатировало «первый серьезный разлом в советской империи», имея в виду советско-югославские отношения [37] . Свержение Тито силой со стороны Москвы в ЦРУ допускали лишь в случае начала третьей мировой войны. Двухлетнюю помощь США Греции ЦРУ 19 января 1949 года оценило не слишком высоко: «Хотя Греция по-прежнему свободна от советско-коммунистического доминирования, она находится в опасном состоянии войны и экономической нестабильности, несмотря на два года масштабной американской военной и экономической помощи, которая достигла примерно 750 миллионов долларов» [38] . Греческих «лидеров» в ЦРУ оценили как «посредственностей», а правительство – как некомпетентное, не способное вызвать доверие людей. Лишь под давлением США правые «для вида» включили в кабинет несколько либералов и центристов. 37 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod2.pdf 38 https://www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/books-and-monographs/assessing-the-soviet-threat-the-early-cold-war-years/5563bod3.pdf В греческой армии, отмечало ЦРУ, не хватает нормальных офицеров, а боевой дух низок. И это несмотря на то, что британская и американская военная помощь превосходили содействие ДАГ со стороны социалистических стран. Только эта помощь, отмечала американская разведка, и поддерживает на плаву греческую армию, хотя народ очень устал от войны. 21 января 1949 года по совету американцев главнокомандующим греческой армией был назначен герой греко-итальянской войны 1940–1941 гг. генерал Папагос, досточно популярный среди населения. У «генерала Маркоса», таким образом, появился достойный противник. По совету Грейди Папагоса наделили диктаторскими полномочиями [39] . Папагос немедленно пригрозил всем нерешительным командирам расстрелом. 5 февраля 1949 года, к ужасу Грейди, Папагос потребовал у американцев профинансировать увеличение греческой армии со 150 до 250 тысяч человек. Мол, Греция ведет за весь свободный мир войну против советского блока, и мелочиться не следует. 39 http://www.dtic.mil/dtic/tr/fulltext/u2/a284240.pdf Еще 19 декабря 1948 года греческая армия начала зачистку Пелопоннеса (операция «Голубь»), где находилось примерно 4 тысячи партизан ДАГ. Основные силы коммунистов, измотанные боями, не смогли перебросить подкрепления своим товарищам с севера Греции. Армия проводила массовые аресты мирного населения, лишая партизан логистической поддержки. ВМС Греции блокировали полуостров с моря. Силы были слишком неравны, и к концу марта 1949 года на Пелопоннесе осталось всего лишь около 250 партизан. В это же время (март 1949 года) ЦРУ констатировало изменение тактики Москвы в греческом конфликте, вызванное ссорой между Тито и Сталиным. Отныне СССР якобы отказывался от мысли «доминировать» во всей Греции, а всего лишь добивался провозглашения на севере страны независимого македонского государства для изоляции Югославии с юга и установления наземной связи между Албанией и Болгарией, минуя Югославию. 27 января 1949 года ДАГ (проведя успешную контратаку на севере Греции) предложила заключить перемирие, объявить всеобщую амнистию и провести в Греции свободные выборы. Но уже через неделю «генерала Маркоса» сняли с должности главкома из-за «плохого состояния здоровья». На самом деле «Маркос» разругался с лидером греческой компартии Захариадисом. Последний требовал отойти от тактики партизанских действий и начать регулярную войну. «Маркос» считал это гибельным для ДАГ в условиях громадного численного и технического превосходства врага. «Маркос» также выступал против автономии или независимости для Македонии, понимая, что в греческом народе эта идея поддержки не найдет. Правда, поначалу требование компартии о независимой или автономной Македонии привело в ряды ДАГ более 10 тысяч добровольцев из этого региона, в основном славян. Теперь «македонцы» составляли две трети ДАГ. Однако поддержка партизан в других регионах Греции сошла на нет – правительство на американские деньги успешно обвиняло коммунистов в попытке расколоть Грецию. Наконец Тито прекратил поддержку партизан: 10 июля 1949 года лидер Югославии заявил о полном закрытии границы с Грецией. В марте – апреле 1949 года в Кремле было принято решение, что гражданскую войну в Греции следует закончить мирным соглашением. Помощь ДАГ со стороны социалистических стран сократилась (особенно с мая 1949 года). Американцы решили, что русские запуганы созданием НАТО, а значит, стремление говорить с Москвой исключительно с позиции силы было правильным. В этих условиях, планируя военные операции на 1949 год, ван Флит предложил отказаться от тактики зачистки отдельных регионов и перейти к тотальному уничтожению живой силы ДАГ. Партизан следовало атаковать сразу во всех районах Греции, чтобы не дать им возможности маневрировать. 25 апреля 1949 года греческая армия начала наступление в центральных районах страны. Военные копировали тактику партизан и старались быстро продвигаться на север мобильными мелкими группами, не давая ДАГ организовать прочные линии обороны. На смену большим битвам пришли мелкие бои. К концу июля Фессалия была зачищена. Между тем 3 мая 1949 года ЦРУ в ответ на запрос администраци Трумэна высказало мнение, что СССР не предпримет «военной агрессии» в 1949 году. В Вашингтоне поняли, что в Греции можно не церемониться. 2 августа 1949 года ван Флит объявил о решающей битве – операции «Факел». Американский генерал лично присутствовал при ее начале. К тому времени лидер КПГ Захариадис приказал закрыть все тренировочные лагеря партизан в Албании и Болгарии и перебросить людей оттуда в Грецию. Партизаны хотели продержаться в Эпире до зимы, когда погодные условия приведут к приостановке боевых действий. 22 августа 1949 года ЦРУ отметило, что нет никакой вероятности применения Советским Союзом силы против Тито. То есть советские войска на греческой границе не появятся. 25 августа при поддержке 50 только что полученных из США штурмовиков «хеллдайвер» греческая армия перешла в решительное наступление. Остатки разбитых сил ДАГ отступили в Албанию. Американцы могли праздновать победу. Таким образом, в 1947–1949 годах Запад пытался навязать большинству населения Греции свой образ жизни с помощью немецких пособников, американского оружия и английских войск. Во имя свободы было убито около 200 тысяч греков, 1 миллион жителей (включая маленьких детей) был переселен в концлагеря и другие районы страны, чтобы лишить партизан поддержки. Заключенных коммунистов жестоко пытали и калечили в тюрьмах. Партизаны, ушедшие в 1941–1944 годах от немецких пуль, гибли от английских и американских. Были созданы даже тюрьмы для детей партизан, многие из которых затем нашли убежище в СССР и других социалистических странах. Примечательно, что в Греции не жалели и американские жизни. 8 мая 1948 года в Греции исчез американский журналист Джордж Полк. Он выехал из Салоник на встречу с «генералом Маркосом». Найденное тело Полка хранило на себе следы пыток. Его смерть официально не раскрыта и по сей день, но нет особых сомнений, что его убили люди греческого правительства, чтобы не допустить благоприятного освещения в американских СМИ лидеров ДАГ. Ведь еще в то время правые греческие круги публично обвиняли Полка в симпатиях к коммунистам. На самом деле Трумэн не верил в стремление СССР покорить Грецию, да для этого и не было никаких фактов. Дело было в том, что на промежуточных выборах в конгресс 1946 года большинство в обеих палатах получили республиканцы. Конгрессмен от Калифорнии Ричард Никсон в нижней палате и сенатор от Висконсина Джо Маккарти – в верхней стали обвинять администрацию Трумэна в «мягкости» по отношению к «красным» на родине и в мире. Никсон и Маккарти принялись искать предателей и советских агентов в американском правительстве, в основном в госдепартаменте. Трумэну в 1948 году предстояло избираться на новый срок, и он решил обойти своих правых оппонентов справа, показав решимость бороться с мировым коммунизмом. Таким образом, Греция и Турция просто подвернулись под руку и стали разменной монетой американской внутренней политики. Именно в такой обстановке массовой антикоммунистической истерии Фрэнк Визнер вернулся на государственную службу, перейдя на работу в госдепартамент, в Офис по оккупированным территориям (отвечал за Германию, Австрию, Японию и Южную Корею). Характерно, что его начальником был бывший глава нью-йоркской фондовой биржи и клиент юридической фирмы «Картер Ледьярд» (где работал Визнер) Чарльз Зальцман. К этому моменту ЦРГ триумфально провалило свою первую подрывную операцию против «несвободного мира». Под аккомпанемент рассуждений о свободе и демократии американская разведка попыталась создать в Румынии вооруженное антикоммунистическое подполье и развязать там гражданскую войну. Первоначально ЦРГ пичкала Вашингтон ложными данными о том, что именно Румыния избрана плацдармом для броска Советской армии против Греции и Турции. О характере такой «информации» говорит то, что источником одной шифровки был некий «пьяный советский офицер», который пил за скорое взятие Стамбула [40] . Подготовив таким образом почву, ЦРГ в июле 1946 года начала румынскую операцию и в октябре того же года усыпила и вывезла из Румынии в Австрию в мешках с дипломатической почтой лидеров правой Национал-царанистской (т. е. крестьянской) партии Румынии. Эти политики, запятнанные, кстати, сотрудничеством с немцами в годы войны, должны были стать руководством «армии освобождения Румынии». Однако из-за бездарной работы резидентуры ЦРГ в Бухаресте (там никто не говорил по-румынски) советская и румынская разведка быстро «вычислили» заговор. В ноябре 1946 года в Румынии прошли аресты, и на судебных процессах были даны подробные показания о вмешательстве США во внутренние дела Румынии. 40 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 19. Визнер, считавший себя главным специалистом по румынским делам, был возмущен бестолковостью сотрудников ЦРГ, тем более, что на скамье подсудимых оказалась вся его былая агентура. Армия Фрэнка Визнера: «перемещенные лица» и немецкие ученые в планах американской разведки В госдепартаменте Визнер отвечал за тайный проект создания «антикоммунистической армии» на территории Западной Германии из так называемых «перемещенных лиц» (displaced persons). Это были граждане стран Восточной Европы и СССР, отказавшиеся после войны возвращаться на родину (их было более 700 тысяч) и жившие в лагерях, финансируемых США. Естественно, что среди них было много тех, кто сотрудничал с немцами и опасался заслуженного возмездия на родине. Всего с территории СССР нацисты угнали на насильственную работу 4 794 087 советских граждан, в том числе 2 102 234 из Украины, 1 906 661 – из РСФСР, 399 374 – из Белоруссии. Кроме того, на момент капитуляции рейха советскими органами репатриации было учтено 2 016 480 военнопленных из рядов Красной армии. Непосредственно на территории Германии на май 1945 года находилось 3 338 583 советских граждан [41] . По оценочным данным, 75 % «восточных рабочих» твердо желали вернуться в СССР, 5 % были «невозвращенцами», а еще 25 % – колебались [42] . 41 Арзамаскин Ю.Н. Тайны советской репатриации. М., 2015. С. 6. 42 Там же. С. 15. На стороне немцев воевали в различных формированиях (вспомогательные части вермахта, РОА, полиция, охрана концлагерей и т. д.) около одного миллиона советских граждан. Эти люди свидания с родиной опасались, и именно на них и решили сделать ставку американцы. Агитация среди освобожденных западными союзниками советских граждан во Франции началась еще в 1944 году. Их пугали немедленной отправкой в Сибирь в случае возвращения в «сталинскую Россию». В сентябре и октябре 1944 года НКИД СССР выразил официальный протест правительствам Англии и Франции и потребовал прекратить препятствовать советским гражданам в их желании вернуться домой. 16 октября 1944 года Молотов в беседе с британским министром иностранных дел Англии Иденом подчеркнул, что советские граждане должны быть возвращены на родину вне зависимости от их желания. 11 ноября 1944 года уполномоченный СНК СССР по репатриации генерал-полковник Ф.И. Голиков заявил в интервью ТАСС, что «Советская страна помнит и заботится о своих гражданах, попавших в немецкое рабство. Они будут приняты дома как сыны Родины. В советских кругах считают, что даже те из советских граждан, которые под германским насилием и террором совершили действия, противные интересам СССР, не будут привлечены к ответственности, если они станут честно выполнять свой долг по возвращении на Родину…» [43] 43 Арзамаскин Ю.Н. Тайны советской репатриации. М., 2015. С. 6. 11 февраля 1945 года во время Ялтинской конференции СССР заключил соглашения о репатриации с США и Великобританией. По этим соглашениям западные союзники были обязаны отделить советских «перемещенных лиц» от вражеских военнопленных, создать для «перемещенных» специальные лагеря и «немедленно» допускать в эти лагеря представителей советской стороны. Любая враждебная пропаганда против СССР в таких лагерях запрещалась. Содержание в американских лагерях для перемещенных лиц подчас было даже хуже, чем при немцах. В одном из писем из такого лагеря говорилось: «Живем очень плохо, питание ужасное, дают хлеб триста граммов в день, натуральное тесто; горячая пища три раза в день – полтора литра наполовину с червями, с сушеной брюквой и красной капустой. Сказать по правде, при немцах мы получали гораздо лучше и сытнее. Очень многие девушки лежат в больнице, при смерти от голода. Все девочки грязные ходят, скоро заедят вши. Очень многие покончили жизнь самоубийством…» [44] 44 Арзамаскин Ю.Н. Тайны советской репатриации. М., 2015. С. 184. Американцы и англичане сразу уцепились за то, что репатриации подлежат только граждане СССР по состоянию на 3 сентября 1939 года (начало Второй мировой войны после вступления в германо-польский конфликт Англии и Франции). Таким образом, исключались белоэмигранты, жители Прибалтики и Западной Украины. Несмотря на антисоветскую пропаганду среди перемещенных лиц, уже летом 1945 года в Советский Союз вернулось более 5 миллионов человек, в том числе было принято от западных союзников 2,2 миллиона. Однако после фултонской речи Черчилля (март 1946 года) западные страны фактически прекратили репатриацию. За март – сентябрь 1946 года в СССР выехало всего 250 тысяч человек. К концу 1946 года в лагерях для пермещенных лиц осталось 61 тысяча литовцев, 47 тысяч латышей, 21 тысяча эстонцев и более 100 тысяч украинцев (в основном западных), а также 22 тысячи лиц без гражданства (среди них было много белоэмигрантов). Спустя два года после окончания войны в лагерях для перемещенных лиц в Западной Европе все еще находилось более 850 тысяч человек из СССР и стран Восточной Европы. К тому времени домой уже вернулись все, кто хотел. По оценкам советской стороны, в 1947 году в лагерях в Западной Германии находилось 270 тысяч советских граждан. СССР внес вопрос о перемещенных лицах отдельным пунктом повестки дня заседания Генеральной ассамблеи ООН (осень 1947 года). Представитель СССР в ООН Зорин подчеркнул: «Вместо содействия возвращению на Родину этих граждан американские, британские и в ряде случаев французские власти за последнее время все шире содействуют вербовке этих граждан в далекие страны и попустительствуют враждебной Советскому Союзу и ряду других стран пропаганде среди этих граждан…» [45] Советский проект резолюции, направленный на скорейшее возвращение всех перемещенных лиц на родину, был поддержан 33 странами (1 – против, 12 воздержались). 45 Арзамаскин Ю.Н. Тайны советской репатриации. М., 2015. С. 60. Первоначально лагерями управляли военные власти союзников. С 1 октября 1945 года лагерями для перемещенных лиц формально управляла Администрация помощи и восстановления ООН (United Nations Relief and Rehabilitation Administration UNRRA, ЮНРРА). При содействии ЮНРРА около 7 миллионов перемещенных лиц вернулось в страны, где они проживали до войны. Были созданы лагеря для перемещенных лиц, где размещалось около 1 миллиона беженцев, не пожелавших вернуться на свою родину. Более половины всех средств поступило от США, все три генеральных директора ЮНРРА были американцами. ЮНРРА помогала пострадвшим от войны странам поставками продовольствия, медикаментов и одежды. Характерно, что Китай получил помощи на 518 млн долларов, Польша – на 478, Италия – 418, Чехословакия – 261, а больше всего пострадавший от войны Советский Союз – на 188 млн долларов. ЮНРРА прекратила свою деятельность в Европе 30 июня 1947 года. Примерно в это же время американцы прекратили прием в лагеря новых лиц. В 1947 году Бельгия разрешила въезд на свою территорию 20 тысячам перемещенных лиц для тяжелых работ на угольных шахтах. Более 80 тысяч лиц приняла Британская империя, также для выполнения грязной или дешевой работы. К 1951 году более 150 тысяч перемещенных лиц приняла Канада (в том числе большое количество украинских коллаборационистов). 189 тысяч человек уехало в Австралию (много власовцев, выходцев из Прибалтики и Польши). 33 тысячи перемещенных лиц уехали в Аргентину, 29 тысяч – в Бразилию, 17 тысяч – в Венесуэлу. 38 тысяч человек приняла Франция. В США конгресс долго сопротивлялся иммиграции евреев и интеллигенции из стран Восточной Европы (эти две категории лиц считались прокоммунистически настроенными). Но 22 июня 1948 года Трумэн подписал первый закон о перемещенных лицах, разрешавший въезд в США для 200 тысяч человек. Законом от 16 июня 1950 года был разрешен въезд еще для 200 тысяч перемещенных лиц. Из въхавших в США иммигрантов 137 тысяч были евреями. Коллаборационистов с Кавказа (чеченцы, кабардинцы и т. д.) отправили в Египет, позднее они перебрались в Дамаск. В 1951 году лагеря на территории Западной Германии были переданы под формальное управление властей ФРГ (их назвали «Правительственные лагеря для иностранцев-апатридов»). По оценкам советской стороны, на 1 декабря 1952 года за границей все еще находился 451 561 советский гражданин (советская статистика, естественно, включала в это число и жителей Прибалтики и Западной Украины), в том числе 103 тысячи в ФРГ и Австрии. Среди перемещенных было 109 тысяч выходцев из Прибалтики и 114 тысяч западных украинцев. К 1953 году в лагерях для перемещенных лиц в Европе все еще оставались 250 тысяч человек. Последний лагерь для перемещенных лиц в ФРГ был закрыт в 1959 году. Следует отметить, что советское правительство отнеслось к репатриированным коллаборационистам очень гуманно. Несмотря на то, что по закону им грозила смертная казнь, участники коллаборационистских воинских частей вермахта и СС обычно наказывались спецпоселением на срок в 6 лет (это не считалось судимостью). По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года были амнистированы все, кто был осужден за сотрудничество с врагом в годы войны. Визнер создал исследовательскую группу «Использование беженцев из СССР в национальных интересах США», куда помимо чиновников госдепартамента входили и представители военного ведомства. По замыслу Визнера из «беженцев» следовало создать боевые группы, которые затем будут переброшены на территорию социалистических стран и станут там ядром вооруженного «народного сопротивления». Давить на «перемещенных лиц» было несложно – они получали в лагерях американский паек. Американцы вербовали агентуру не только среди перемещенных лиц, но и среди немцев с явным коричневым прошлым. Еще с лета 1946 года военное ведомство США в рамках операции «Paperclip» («Скрепка») нелегально перевозило в США из Германии «полезных» немцев, главным образом ученых и технических специалистов. То, что многие «специалисты» были военными преступниками или членами СС, американцев уже тогда ничуть не смущало. Операция проводилась Объединенным агентством по целям разведки (Joint Intelligence Objectives Agency, JIOA) и в условиях разгоравшейся Холодной войны одной из целей операции было воспрепятствование передаче германскими учеными знания и опыта Советскому Союзу и Великобритании. Хотя вербовка германских ученых американцами началась сразу после окончания войны в Европе, президент Трумэн не отдавал формального приказа о начале операции «Скрепка» до августа 1945 года. В приказе Трумэна особо подчеркивалось, что исключена вербовка тех, кто «был членом нацистской партии и был более чем формальным участником ее деятельности или активно поддерживал нацистский милитаризм». Согласно указанным ограничениям, большинство намеченных JIOA ученых должны были быть признаны негодными для вербовки, среди них ракетостроители Вернер фон Браун, Артур Рудольф и физик Губертус Штругхольд, каждый из которых был ранее классифицирован как «угроза безопасности силам союзников». Чтобы обойти приказ президента Трумэна, а также Потсдамское и Ялтинское соглашения с Советским Союзом, JIOA разрабатывало фальшивые профессиональные и политические биографии для ученых. JIOA также изъяло из личных дел ученых членство в нацистской партии и причастность к неблаговидным действиям гитлеровского режима. «Отбелив» «хороших немцев» от нацизма, правительство США признало немецких ученых благонадежными для работы в США. Кодовое название проекта «Скрепка» появилось от скрепок, использованных для того, чтобы прикрепить новые политические личности «американских правительственных ученых» к их личным документам в JIOA. В 1943 году правительствот рейха начало отзыв из вооруженных сил ведущих ученых, прежде всего ракетчиков. Они были должны ускорить работы над «оружием возмездия» (в основном ракетами ФАУ—1 и ФАУ-2), которые разрабатывались на острове Пенемюнде в Балтийском море. Вернер Озенберг, инженер-ученый, возглавлявший «Ассоциацию оборонительных исследований» (Wehrforschungsgemeinschaft), записал имена политически благонадежных в так называемый «список Озенберга», что стало основанием для восстановления их на научной работе. В марте 1945 года в университете Бонна лаборант-поляк нашел затолканные в унитаз страницы списка Озенберга. Этот список попал в руки британской MI-6, которая передала его американской разведке. Майор Роберт Стейвер, шеф секции реактивного оружия отдела исследований и разведки Артиллерийского корпуса армии США, использовал «список Озенберга» для составления своего списка германских ученых, которые должны были быть задержаны и допрошены. Вернер фон Браун, главный ракетчик нацистов, возглавлял список майора Стейвера. Начальным намерением майора Стейвера был только допрос ученых, однако то, что он узнал, изменило цели операции. 22 мая 1945 года он отправил телеграмму в Пентагон полковнику Джоэлу Холмсу с предложением эвакуировать германских ученых и их семьи, как крайне «важные для успеха в Тихоокеанской войне» (т. е. в войне США против Японии). Большинство инженеров из списка Озенберга работали на балтийском побережье в исследовательском центре германской армии Пенемюнде, разрабатывая ракеты Фау-2. После пленения союзники сначала поселили их вместе с семьями в Ландсхуте, в южной Баварии. Большая часть усилий американцев по поиску «немецких мозгов» была сосредоточена на Саксонии и Тюрингии, которые были освобождены американцами, но должны были с 1 июля 1945 года войти в советскую зону оккупации. Многие из германских исследовательских центров вместе с персоналом были эвакуированы из-за бомбежек именно в этот горный регион, в частности из района Берлина. Опасаясь, что передача под советский контроль может ограничить для американцев возможность использования германского научного и технического опыта, и не желая, чтобы Советский Союз получил выгоду от этого опыта, США предприняли «операцию по эвакуации» научного персонала из Саксонии и Тюрингии посредством таких приказов: «По приказу военного правительства вы обязаны вместе с семьей и багажом, настолько большим, сколько вы в состоянии нести, явиться завтра в 13: 00 (пятница, 22 июня 1945) на городскую площадь в Биттерфельд. Вам не нужно нести зимнюю одежду. Нужно взять легкие вещи, такие как документы, драгоценности и тому подобное. Вас отвезут на автомобиле на ближайшую железнодорожную станцию. Оттуда вы отправитесь в путешествие на Запад. Пожалуйста, сообщите лицу, доставившему это письмо, насколько велика ваша семья». Вместе с учеными из отделения концлагеря Бухенвальд («Дора») в США были переброшены готовые ракеты ФАУ-2 и ракетные двигатели. Объект «Дора», где в скальных туннелях силами узников велись работы над «оружием возмездия», находился в советской зоне оккупации Германии. Американцы покинули этот район в начале июля 1945 года. 6 июля 1945 года американское военное командование издало секретный пркиаз о «присвоении» немецких технологий (вместе с их разработчиками), прежде всего, чтобы не допустить «ухода» немецких ученых к русским. Сначала операция «Скрепка» была ограничена 350 учеными, которых без семей на полгода намеревались перебросить в США, чтобы выяснить, чем они могут быть полезны. Но в начале 1946 года стало понятно, что немцам придется задержаться в Америке, и им разрешили пригласить семьи. В это же время были существенно ослаблены политические критерии отбора, главным образом чтобы «протащить» в США Вернера фон Брауна, члена СС и НСДАП [46] . Начиная с 19 июля 1945 года, американский Объединенный комитет начальников штабов управлял захваченными ракетчиками в рамках программы под названием операция «Оvercast» («Беспросветность»). Однако, когда название «лагерь Оверкаст» и сведения о квартирах ученых стали известны в округе, в марте 1946 года программа была переименована в операцию «Скрепка». Вопреки попыткам засекречивания, спустя год пресса взяла интервью у некоторых из ученых. 46 Вернер фрайхерр фон Браун (1912–1977) – ведущий конструктор ракеты Фау-2 (официальное обозначение А4). Его отец был прусским дворянином и помещиком, а затем и министром продовольствия кайзеровской Германии. Мать также происходила из влиятельной прусской помещичьей семьи. Старший брат Вернера Сигизмунд служил в МИД нацистской Германии (позднее – в МИД ФРГ). Уже с детства Вернер интересовался астрономией, а в 13 лет запускал в берлинском парке Тиргартен самодельные ракеты. В 1932 году получил диплом инженера-механика Технического университета Берлина. Сразу же начал работать над ракетной программой, финансируемой Ведомством вооружений немецкой армии. В 1934 году «агрегат» фон Брауна взлетел на 2200 метров. В 1935–1937 годах вместе с командой авиационного конструктора Хенкеля разработал реактивный двигатель для самолета. В 1937 году – технический директор ракетного центра на острове Узедом (Пенемюнде). В 1942 году прототип ракеты фон Брауна взлетел на 80 километров, в 1945 году – на 200. Таким образом, именно Фау-2 впервые побывала в космосе (его нижняя граница – 100 км). В Пенемюнде работали более 1400 узников из концлагерей и 3000 насильственно угнанных в Германию граждан Польши и СССР. Фон Браун прекрасно знал о нечеловеческих условиях, в которых содержался его «персонал». Вернер фон Браун был принят в НСДАП 1 мая 1937 года, с 1 мая 1940 года он стал также членом СС, где дослужился до штурмбаннфюрера (майора). В сентябре 1945 года первая группа из семи немецких ученых ракетчиков прибыла в Форт-Стронг (Бостонская бухта): Вернер фон Браун, Эрих Нойберт, Теодор Поппель, Аугуст Шульце, Эберхард Реес, Вильгельм Юнгерт и Вальтер Швидецки. В конце 1945 года три группы ракетчиков прибыли в США для работы в Форт Блисс (Техас) и в Уайт Сэндс Проувинг Граундз (Нью-Мексико), как «специальные сотрудники военного департамента». В 1946 году Бюро шахт Соединенных Штатов трудоустроило семерых германских ученых в области разработки синтетического топлива на химическом заводе «Фишер Тропш» в городе Луизиана в штате Миссури. 86 авиаинженеров были переправлены в Райт Филд, где США держали самолеты и оборудование люфтваффе, захваченные в ходе операции «Lusty» (Luftwaffe Secret Technology – Секретная технология люфтваффе). Корпус связи Армии США получил 24 специалиста – среди них физики Георг Гоубау, Гюнтер Гуттвейн, Георг Хасс, Хорст Кедесди и Курт Леговец; физические химики Рудольф Брилль, Эрнст Баарс и Эберхард Бот; геофизик доктор Хельмут Вейкманн; оптик Герхард Швезингер; инженеры Эдуард Гребер, Рихард Гюнтер и Ганс Циглер. Технический директор ракетного центра германской армии, Вернер фон Браун, содержался в секретной тюрьме P.O. Box 1142 в Форт-Ханте (штат Вирджиния). Так как о существовании тюрьмы не было известно Международному Красному Кресту, ее функционирование было нарушением со стороны США Женевских конвенций. Хотя американцы, допрашивавшие фон Брауна, давили на него, его не пытали. Вскоре фон Браун приступил к работе, и в 1946–1951 гг. с полигонов Форт-Блисс (Техас) и Форт-Сэндс (Нью-Мексико) стартовали 66 ракет Фау-2. В некоторые из них были подопытные растения и животные, которые все погибли. С конца 1951 года стартовая площадка находилась на мысе Канаверал (Флорида). 13 сентября 1946 года Трумэн подписал соответствующий документ «Принципиальное заявление», и СМИ были переданы данные о нахождении в США немецких ученых. Это вызвало недоумение и возмущение американской общественности. К 1947 году операция по зхвату и эвакуации «немецких мозгов» охватила около 1800 техников и ученых, а также 3700 членов их семей. Эти люди, имеющие специальные знания или умения, были заключены в центры допросов, такие как носивший кодовое название «Пепельница» (Dustbin), где их держали в заключении и допрашивали, в некоторых случаях месяцами. 5 ноября 1947 года Военное правительство Соединенных Штатов в Германии (OMGUS) провело конференцию о статусе эвакуированных немцев, их денежных требованиях и сопутствовавших вопросах. Было констатировано, что «эвакуированные» зарегистрированы против законов США. Директор разведки OMGUS Уэлш инициировал программу по переселению эвакуированных в страны Третьего мира, названную немцами «программой джунглей» («Urwald-Programm»), однако эта программа никогда не осуществлялась всерьез. В 1948 году эвакуированные получили подъёмные для переселения в США на сумму 69,5 миллионов рейхсмарок, которые вскоре существенно подешевели вследствие валютной реформы лета 1948 года, в ходе которой в обращение была введена немецкая марка как официальная валюта Западной Германии. В начале 1950 года право на легальное проживание в США для некоторых специалистов из проекта «Скрепка» было получено через американское консульство в Сьюдад-Хуарес (штат Чиуауа) в Мексике. Таким образом, нацистские ученые якобы законно въезжали в США из Латинской Америки. В 1959 году в США прибыли 94 человека в рамках операции «Скрепка», среди них Фридвардт Винтерберг и Фридрих Виганд. Всего в ходе операции «Скрепка» до 1990 года в США было «импортировано» 1600 человек, как часть интеллектуальных репараций Германии в пользу США и Великобритании (около 10 миллиардов долларов США в патентах и промышленных технологиях). Так как нацистских ученых удалось использовать скрытно и успешно, духовный отец Холодной войны Кеннан подхватил идею Визнера и предложил начать политическую и психологическую подготовку эмигрантов из СССР и стран Восточной Европы. Визнер (который, как и Кеннан, тогда трудился в госдепартаменте) в свою очередь расширил эту мысль за счет саботажа и диверсий. Два ветерана УСС (тоже временно оказвшиеся в госдепартаменте) – Фрэнк Линдси и Чарльз Тайер – тоже выступили с идеей «использования в интересах США недовольных иностранцев из стран, находящихся под советским господством» [47] . 47 Wilford H. The Mighty Wurlitzer: How the CIA Played America. 2008. P. 30. Начиная работу с эмигрантами, Визнер и его люди прекрасно понимали, что многие «беженцы» и «перемещенные лица» ранее активно сотрудничали с нацистами. Эксперт по СССР в ЦРУ Гарри Розицке заметил на сей счет: «Это был порочный бизнес по использованию любого мерзавца, если только он был антикоммунистом» [48] . Для сокрытия нацистских военных преступников от заслуженного возмездия конгресс по просьбе ЦРУ в 1949 году принял закон, по которому разрещалось выдвать иммиграционные визы в США без всякой проверки сотне иностранцев, рекомендованных ЦРУ. 48 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 35. Несколько позднее Визнер назвал своей проект по созданию диверсионной армии из «перемещенных лиц» операцией «Кровавый камень» (Bloodstone). Тысячи «беженцев» должны были быть заброшены за «железный занавес», чтобы подорвать социалистические страны изнутри. Все это Визнер брался осуществить всего-навсего за 5 миллионов долларов. Пока же под эгидой армии США 35 тысяч эмигрантов из числа перемещенных лиц были сведены в рабочие отряды. Формально они должны были разбирать руины в Германии, но помимо этого проходили и военную подготовку. В мае 1948 года междведомственная группа Визнера выступила с рекомендациями по использованию эмигрантов, причем не только для диверсий, но и для «установления контроля над общественными движениями» в восточноевропейских странах. Визнер считал, что надо перенять успешную коммунистическую тактику в Западной Европе, где компартии фактически вели за собой профсоюзы и многочисленные молодежные и женские организации. Однако одно дело разведка или саботаж – здесь все окутано тайной. Но в том, что касается психологической войны и контроля над общественными движениями, пришлось бы работать открыто, и надо было позаботиться о том, чтобы «гражданские лидеры» не выглядели американскими агентами. Решение предложил в мае 1948 года все тот же Кеннан – следовало создать частную «независимую» американскую организацию по поддержке беженцев из Восточной Европы. Через эту структуру и можно было бы направлять эмигрантам государственные средства США. В своем меморандуме на сей счет Кенннан писал, что «независимая» организация будет «секретно направляться» американским правительством. 10 июня 1948 года операция «Кровавый камень» была формально одобрена координационным комитетом, в составе представителей госдепартамента, морского, военного и военно-воздушного ведомств. В июле 1948 года к целям операции была добавлена «такая деятельность против врага, которую обычно проводят союзные или дружественные силы за линией вражеского фронта… это включает психологическую войну, подрывные операции, саботаж и смешанные операции, такие как покушения, захват объектов и спасение пилотов союзных ВВС» [49] . 49 http://en.wikipedia.org/wiki/Operation_Bloodstone Таким образом, против СССР и его союзников разрешили делать все, что еще пару лет тому назад предпринимали против нацистов. В апреле 1949 года тогдашний госсекретарь США Дин Ачесон одобрил идею Кеннана относительно «независимой» и «гражданской» организации по содействию «бедным» беженцам из Восточной Европы. Нашелся и «независимый» лидер – Аллен Даллес. 1 июня 1949 года на пресс-конференции было объявлено о создании Национального комитета за свободную Европу (National Committee for Free Europe) [50] . Список руководящих органов и спонсоров этой «частной организации» походил на справочник «кто есть кто в Америке» – Дуайт Эйзенхауэр, Артур Шлезингер и т. д. Президентом комитета стал эксперт госдепартамента по психологической войне Девитт Пул (во время войны от лица УСС поддерживал контакты с антисоветской эмиграцией), но всю главную работу выполнял исполнительный секретарь комитета Аллен Даллес. 50 Позднее Free Europe Committee. В мае 1947 года в ЦРГ опять сменился руководитель – на сей раз им стал контр-адмирал Хилленкоттер. Всю жизнь (родился в 1897 году) он прослужил в военно-морской разведке, отвечая за эту сферу в Тихоокеанском флоте адмирала Нимитца в годы войны. Как и Сойерс, Хиллинкоттер не горел желанием возглавлять аморфную и не имевшую постоянного финансирования ЦРГ, и Трумэну пришлось его уговаривать. Между тем на волне истерии вокруг «доктрины Трумэна» в США летом 1947 года была предпринята самая масштабная в истории страны реформа государственных органов, отвечавших за национальную безопасность. В июне 1947 года конгресс провел секретные слушания по организации мощной американской внешней разведки. Характерно, что докладывал депутатам не Хилленкоттер, а Аллен Даллес – формально частный юрист с Уолл-стрит. Даллес говорил, что США нужна элитная «самая лучшая в мире» разведслужба, куда будут набраны самые одаренные люди страны. На этот раз Трумэн уже не возражал против «американского гестапо» – он боялся, что Никсон и Маккарти опять обвинят его в мягкости по отношению к «красным». Национальная безопасность и создание ЦРУ, лето – осень 1947 года 26 июля 1947 года президент США подписал закон, известный как Акт о национальной безопасности, который касался отнюдь не только разведки. Согласно закону ВВС приобретали статус особого вида вооруженных сил, так как именно на них возлагалась задача нанесения по СССР ядерного удара. ВВС возглавил бывший шеф ЦРГ Ванденберг. С целью унификации военного руководства военное министерство (отвечало ранее за сухопутные силы) было слито с министерством ВМС в министерство обороны. Первым министром обороны США стал Форрестол. Вместо ЦРГ и на ее базе в качестве внешней разведки США образовывалось Центральное разведывательное управление (ЦРУ, Central Intelligence Agency, CIA). Слово «агентство» подчеркивало самостоятельный ведомственный статус ЦРУ. Только «агентства» и «департаменты» (министерства) в США могут иметь самостоятельное бюджетное финансирование, а значит, их создание подлежит предварительному утверждению конгрессом посредством закона. Хилленкоттер стал первым директором ЦРУ, сохранив титул директора национальной разведки. То есть по-прежнему подразумевалось, что он должен был координировать работу всех ведомственных разведорганов США. Однако сам процесс координации в законе ясно прописан не был, поэтому и госдепартамент и ФБР, и военная разведка зачастую игнорировали своего нового конкурента. Вместо аморфного Национального органа по разведке согласно закону создавался Совет национальной безопасности (СНБ, National Security Council) при президенте. В СНБ входили министр обороны, госсекретарь, иные министры в зависимости от рассматриваемых вопросов, а также директор ЦРУ. Работу СНБ, который в отличие от своего предшественника стал постоянно действующим органом, организовывал помощник президента по национальной безопасности. СНБ собирался часто, под председательством президента, и формулировал директивы в сфере внешней политики, обязательные к исполнению всеми ведомствами США. ЦРУ начало свою работу 18 сентября 1947 года. Формально закон не давал ЦРУ никаких полномочий для подрывных операций за границей. Разведка должна была лишь собирать, оценивать, анализировать и распространять в американских ведомствах разведывательную информацию о зарубежных странах. Однако ЦРУ с самого начала, без ведома конгресса, но с санкции президента или СНБ, занималась подрывными операциями, используя следующий нарочито туманно сформулированный пассаж Акта о национальной безопасности о своих полномочиях: «…и осуществлять иные функции и обязанности, связанные с разведкой и затрагивающие национальную безопасность» [51] . 51 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 28. 27 сентября 1947 года Кеннан направил Форрестолу (теперь влиятельному члену СНБ) докладную записку с планом Визнера по организации «партизанского корпуса» из перемещенных лиц для заброски в социалистические страны. При этом сам Кеннан признавал, что американское общественное мнение не одобрит такой меры, но утверждал, что «с огнем надо бороться огнем» [52] . В декабре 1947 года Совет национальной безопасности (СНБ) США принял специальную директиву NSC 4-A, согласно которой только что созданной внешней разведке – ЦРУ – поручалось вести «психологическую войну» против враждебных США стран. Смысл директивы был еще и в том, что все подрывные операции носили тайный характер и не подлежали согласованию с конгрессом [53] . 52 Ibid. P. 29. 53 Подробно историю создания органов США по подрывной войне против иностранных государств см. на сайте госдепартамента США www.history.state.gov/historicaldocuments/frus1969-76ve10/actionsstatement Итальянский дебют ЦРУ: тайные операции в действии ЦРУ немедленно предложило в качестве первого театра психологической войны Италию. В этой стране была сильнейшая и популярная коммунистическая партия во главе с Пальмиро Тольятти. Авторитет итальянских коммунистов, как и в Греции, базировался на их решающей роли в борьбе против фашистского режима Муссолини и немецкой оккупации. В Италии предстояли парламентские выборы, и ЦРУ сообщило, что если не предпринять срочных мер, то победа коммунистов более чем вероятна. А при победе Тольятти Сталин якобы сможет сделать Италию коммунистической, «сняв трубку телефона», пугала Вашингтон американская разведка. С помощью выделенных втайне от конгресса США средств (включая и деньги крупных американских корпораций, полученные через старые связи на Уолл-стрите) ЦРУ стало подкупать итальянских политиков, деятелей католической церкви и профсоюзных функционеров. 300 тысяч долларов среди своих друзей и партнеров предложил собрать Даллес. В марте 1948 года в римском отеле «Хасслер» чемоданы с миллионами лир были переданы итальянским христианским демократам – главным оппонентам коммунистов на выборах. Всю подрывную работу ЦРУ в Италии координировал человек, которого многие считают отцом-основателем американской контрразведки. Джеймс Энглтон родился в штате Айдахо в 1917 году. Его родители – Кармен Мерседес Морено (мексиканка) и Джеймс Хью Энглтон – познакомились в Мексике, где отец служил кавалерийским офицером под командованием генерала Першинга в 1916 году. Американцы безуспешно пытались поймать там неуловимого мексиканского «робин гуда» – легендарного Панчо Вилью. Перед Первой мировой войной отец Энглтона стал владельцем отделения американской корпорации NCR в Италии, и детство будущего шефа контрразведки ЦРУ прошло в Милане. Школьное образование Энглтон получил в английском интернате Мэлверн-колледж и затем поступил в Йельский университет. В марте 1943 года он поступил на службу в армию, а в июле женился на Сиселии д’Отремо, выпускнице престижного Вессер-колледжа. Во время войны Энглтон служил в лондонском отделе контрразведки (X-2) УСС (в разведке Донована служил и отец Энглтона), в феврале 1944 года стал главой итальянской секции в Лондоне, а в ноябре был переведен в Италию в качестве шефа отдела Z (тайной контрразведки), занимавшегося расшифровкой немецких радиограмм (проект «Ultra»). К концу войны Энглтон возглавил итальянский отдел X-2. После окончания войны Энглтон остался на работе в УСС и его организациях-преемниках, и стал одним из ключевых сотрудников, основавших ЦРУ. С 1949 года отвечал за связи с союзными разведывательными службами, а с 1951 года курировал отношения с Моссад и Шин Бет (израильская контрразведка). В числе его близких контактов был работавший в Вашингтоне представитель британской разведки в США Ким Филби, которому предрекали пост руководителя британской Секретной разведывательной службы (MI-6). «Проницательный» Энглтон раскусить Филби так и не смог. Действительно, к 1948 году Джеймс Хесус Энглтон был самым толковым специалистом по Италии в рядах американской разведки. Энглтона очень высоко ценил Даллес, который, как и Энглтон, любил все итальянское, особенно вино и женщин. В борьбе против коммунистов Энглтон решил сделать ставку на католическую церковь, традиционно влиятельную в селах и среди неграмотного населения юга Италии. На деньги ЦРУ в итальянских храмах с амвонов верующих (особенно женщин) начали призывать голосовать против «безбожных коммунистов», «разрушителей семьи». Священники говорили избирателям, что в кабинках для голосования Бог наблюдает за ними, а Сталин – нет. ЦРУ наняло даже самолеты, с которых на головы итальянцев сыпались антикоммунистические листовки – это был первый случай использования авиации для политической пропаганды в Европе. Члены созданных на деньги ЦРУ боевых групп срывали митинги коммунистов и социалистов. Финансируемая ЦРУ Христианско-демократическая партия (ХДП) уверяла, что в «коммунистических странах родители вынуждены отдавать детей в тюрьмы, именуемые детскими садами». Пропагандисты ХДП пошли и еще дальше – мол, в СССР родители от голода вообще едят своих детей [54] . От имени итальянской компартии оперативниками ЦРУ публиковались фальшивые листовки с бредовыми требованиями. Избирателям было отослано более 10 миллионов писем, предупреждавшим об опасности коммунизма в Италии. 54 Time Magazine, April 12, 1948. Особый упор в пропаганде делался на женщин, которым по инициативе коммунистов впервые в 1946 году предоставили избирательное право. В 1948 году итальянские сеньоры и сеньориты должны были впервые появиться на избирательных участках. Хотя католическая церковь всегда была противницей женского участия в политике, папа неожиданно заявил, что если итальянские женщины не примут участия в выборах, это будет для них смертным грехом. Много денег ЦРУ выделило итальянским антикоммунистам через американские профсоюзы. По правительственным каналам доллары передавать было опасно – это могло стать достояним общественности. Поэтому в Нью-Йорке был открыт «благотворительный» счет «христианской помощи», с которого деньги в Италию уходили через американский профсоюз работников-производителей женской одежды. Каждой антикоммунистической партии в Италии [55] первоначально предназначалось по 500 тысяч долларов [56] . 55 Помимо ХДП американцы поддерживали социалистов-раскольников из «Социалистического единства» и национальный блок (правые либералы). 56 Mistry K. The United States, Italy and the Origins of Cold War: Waging Political Warfare 1945–1950. Cambridge University Press, 2014. P. 134. Оперативник ЦРУ Фелтон Марк Уатт вспоминал: «У нас были чемоданы денег, которые мы передавали отобранным нами политикам, чтобы компенсировать их расходы на компанию, на постеры, на памфлеты». Правда, он же голословно утверждал, что «Советы» передавали коммунистам 8—10 миллионов в месяц. Позднее ЦРУ признало, что передало ХДП и другими антикоммунистическим партиям Италии как минимум 1 миллион долларов [57] . Несмотря на то, что альянс коммунистов и социалистов уступал ХДП в опросах общественного мнения, посол США в Риме Данн утверждал, что победа левых неминуема якобы благодаря огромным финансовым вливаниям Москвы [58] . Самих итальянцев Данн считал неблагодарными оппортунистами, которые-де готовы примкнуть к любому победителю на выборах. 57 CIA memorandum to the Forty Committee (National Security Council), presented to the Select Committee on Intelligence, United States House of Representatives (the Pike Committee) held in 1975. 58 Mistry K. The United States, Italy and the Origins of Cold War: Waging Political Warfare 1945–1950. Cambridge University Press, 2014. P. 127. Лидер ХДП де Гаспери под диктовку ЦРУ построил всю компанию вокруг защиты итальянской независимости, которая будет под угрозой в случае победы «промосковских» коммунистов. ХДП назвала голосование великим выбором между христианскими ценностями и безбожным атеизмом, между свободой и угнетением. США изображались как бескорыстный союзник, готовый помочь Италии всем необходимым. В случае успеха левых Вашингтон угрожал приостановить выделение кредитов по линии «плана Маршалла». Премьер-министр Италии де Гаспери взывал к соотечественникам: «Я не хотел бы дожить до того дня, когда в состав правительства вошли бы те, кто скромпрометировал себя, выступая против Америки; я не хотел бы дожить до того дня, ибо боюсь, что итальянский народ, ожидая на берегу корабли, груженные углем и пшеницей, мог бы увидеть, как они изменяют курс и уплывают к другим берегам» [59] . 59 Феррари М. и М. Очерки итальянской политической жизни. М., 1961. С. 184. Помимо невиданной в истории Италии пропагандистской войны против левых ЦРУ не гнушалось и организацией терактов, в том числе и с помощью мафии и итальянских фашистов. У итальянского избирателя должно было сложиться впечатление, что приход к власти коммунистов и социалистов будет означать гражданскую войну. 23 июня 1947 года группа мафиози обстреляла и забросала ручными гранатами несколько местных организаций компартии. 26 июня была разгромлена секция ИКП в Реджо-Калабрия. 28 октября, в годовщину марша Муссолини на Рим (1922 год), во многих итальянских городах прошли фашистские демонстрации. В Риме были вывешены черные фашистские флаги. Правительство для вида приняло в декабре 1947 года закон о подавлении неофашисткой деятельности. Одновременно под руководством заместителя председателя совета министров Италии Паччарди был создан «Комитет защиты республиканских институтов». В январе 1948 года комитет «нашел» многочисленных говоривших по-итальянски советских агентов, высадившихся на побережье между Римини и Пезаро с целью организации восстания. Самих агентов при этом, правда, никто так и не увидел. Газеты запестрили сообщениями об изъятии у бывших партизан фантастических объемов оружия и боеприпасов. 2 февраля 1948 года премьер де Гаспери обратился к народу: «Будьте осторожны! Так называемый фронт (т. е. блок левых сил. – Примечание автора ) прибегает к использованию газа. Его дымовая завеса – это те малочисленные представители буржуазии, которых гонят впереди, чтобы замаскировать идущие за ними штурмовые отряды под командование маршала Лонго [60] , ударные отряды, сражающиеся за балканскую диктатуру… Нужно бороться с паникой и террором! Схватка предстоит острая, и исход ее будет иметь решающее значение! На этот раз нет третьего пути…» [61] 60 Луиджи Лонго, видный деятель компартии, организатор интернациональных бригад во время гражданской войны в Испании. 61 Феррари М. и М. Очерки итальянской политической жизни. М., 1961. С. 183–184. 9 ноября 1947 года при загадочных обстоятельствах был убит вице-секретарь Федерации трудящихся сельского хозяйства провинции Марсала-Пипитоне. 12 ноября был совершен налет на помещение миланского комитета ИКП, 25 ноября были брошены бомбы в помещения редакций газет коммунистов и социалистов «Унита» и «Аванти!». 26 января 1948 года бомба угодила в здние местной организации компартии в городке Майорна (Сицилия). 11 апреля бомбами закидали митинг левого фронта в Лидзанелло – два человека было убито, 19 ранено. Компартия Италии оказалась не готова к столь яростной и наполненной грязью кампании, и ХДП получила на выборах 18 апреля 1948 года 48 % голосов. Возглавляемый коммунистами блок левых сил набрал всего 31 %. Английская газета «Дейли телеграф» так прокомментировала итальянские выборы: «Вся сила и мощь католической церкви были брошены против Фронта (левых сил), и христианско-демократическая партия использовала все пропагандистские трюки, какие только возможно… Вмешательство из-за границы сыграло решающую роль» [62] . 62 Феррари М. и М. Очерки итальянской политической жизни. М., 1961. С. 193. Таким образом, ЦРУ успешно выполнило свою первую задачу. Чехословакия, год 1948: провал, которого не ждали В это время в США набирал силу очередной антикоммунистический психоз, связанный с «потерей Западом Чехословакии». В 1946 году компартия Чехословакии (КПЧ) выиграла свободные парламентские выборы и могла вместе с социал-демократами образовать левое рабочее правительство. Однако Сталин побудил лидера КПЧ Готвальда разделить власть с буржуазными партиями, членами Национального фронта чехов и словаков [63] . 63 Национальный фронт возник весной 1945 года и объединял все антифашистские партии Чехословакии. Весной 1948 года в Чехословакии предстояли новые выборы, и, по оценкам ЦРУ и посольства США, в Праге коммунисты могли набрать на них единолично более 50 % голосов. В этих условиях по согласованию с США представители буржуазных партий с целью срыва выборов в феврале 1948 года вышли из правительства, надеясь, что симпатизировавший им президент Бенеш приведет к присяге новый кабинет без коммунистов. Но согласно конституции страны в случае, если из кабинета уходило меньше его половины (а так и было), президент должен был поручить прежнему главе правительства (т. е. лидеру сильнейшей парламентской фракции Готвальду) сформировать новый кабинет. Президент колебался, и коммунисты и профсоюзы вывели на улицы сотни тысяч людей. Бенешу пришлось соблюсти основной закон, и новое правительство Национального фронта Готвальда стало гораздо более левым, чем раньше. В США почему-то окрестили эти события «коммунистическим путчем в Праге», хотя путч (пусть и неудачный) на самом деле предприняли противники коммунистов. Между тем события в Праге стали еще одним ярким свидетельством тупости и непрофессионализма американской разведки, хотя условия для шпионажа в Чехословакии в 1945–1948 гг. были просто иделаьными. Президент ЧСР Бенеш, большая часть кабинета и депутаты от буржуазных партий были искренними друзьями Запада и преклонялись перед Америкой. Так что проблем с источниками самой доверительной информации у американцев в Праге не было. Проблемы были в самих американских разведчиках. Сразу после освобождения Чехословакии от нацистов (западную часть Чехии освободили американские войска) в Праге появился глава военной миссии США майор Чарльз Катек, которого все называли Чарли. Катек родился в 1910 году в семье чешских эмигрантов в Чикаго. Его отец возглавлял семейную фирму по доставке тяжелых пианино на верхние этажи. Участь грузчика ожидала и широкоплечего Чарльза, но тот еще в юности понял, что улыбкой и хорошими манерами может влиять на людей. Тягать по этажам пианино Чарли никак не хотел, поэтому упросил отца и брата Отто, и те оплатили ему обучение в университете штата Иллинойс. Там Катек поначалу был средним студентом, но к концу обучения получал в основном отличные оценки [64] . 64 Lukes I. Ceskoslovensko nad propasti. Praha, 2014. S. 193. В 1934 году Катек окончил университет и позднее женился на Анне Штих, католичке из семьи немецкого происхождения (сам Катек считался агностиком). В Северо-Западном университете Чарли защитил в 1942 году диссертацию по истории на тему «Развитие чешских демократических традиций в 1840–1867 гг.». Но когда подающего надежды ученого спросили о его дальнейших планах, он всех удивил, сообщив, что хочет стать сотрудником УСС. Вскоре Катека призвали в армию, и его языковые знания, и правда, привели его в ряды бойцов «Дикого Билла». Катека направили в Лондон, и он стал офицером связи с эмигрантским чехословацким правительством президента Бенеша. Едва не ставший грузчиком Катек был без ума от возможности вращаться в кругах президентов, министров и аристократов. Никаким шпионажем ему заниматься не приходилось – чехи сами все рассказывали своему соотечественнику и союзнику. В январе 1945 года Катек как глава чехословацкой секции УСС получил из рук Бенеша высокую чехословацкую награду. В мае 1945 года Катек в форме майора американской армии на шикарном зеленом кабриолете прибыл в Прагу. Он фактически и не скрывал, что является главным американским разведчиком в стране. Ему такой статус явно льстил. Помощником его как главы Военной миссии США был сержант Курт Тауб. Военная разведка и контрразведка ЧСР (OBZ) [65] , так же как и МВД и госбезопасность, сразу же оказалась в руках компартии. Истинный статус Катека у контрразведчиков (как и во всей светской Праге) никакого сомнения не вызывал, и за «Чарли» установили плотное наблюдение. Катек между тем разыгрывал в Праге роль великосветского и великодушного вице-короля «дяди Сэма». В ноябре 1945 года он снял для военной миссси великолепный особняк прямо в Пражском граде на Лоретанской площади. МИД был по соседству, и министр иностранных дел ЧСР Ян Масарик (сын первого президента Чехословакии) захаживал к Катеку в домашнем халате. Чарли устраивал бесконечные великосветские рауты (при этом он хвалился высоченными потолками и позолоченными дверными ручками своего осбняка) и щедро потчевал гостей дефицитными тогда в Праге виски, джином, настоящими кофе и шоколадом. Красивым женщинам он дарил чулки. У Катека постоянно толклись представители чешской аристократии (бывшему грузчику это льстило), министры и депутаты от буржуазных партий, а также высшие офицеры армии с антикоммунистическими настроениями. Под модные пластинки с джазом они охотно делились с Катеком любой информацией. 65 Obrann'e zpravodajstv'i (OBZ) – военная разведка. В январе 1946 года душа пражского светского общества Чарльз Катек получил от Бенеша чехословацкий Военный крест. В марте всех сотрудников миссии перевели «под крышу» американского посольства и предоставили им, таким образом, дипломатический иммунитет. Катек стал военным атташе. Ни Катеку, ни кому бы то ни было другому из американских разведчиков так и не удалось заиметь информаторов в стане главного противника американцев – компартии и в органах госбезопасности, плотно контролировавшихся коммунистами. Видимо, Катек считал, что пока Бенеш находится на посту президента, Чехословакия и так никуда не уйдет из-под опеки Запада. Интересно, что чехословацкая госбезопасность считала Катека «первоклассным разведчиком», главным образом потому, что на вчерашних рабочих из контрразведки производили неизгладимое впечатление великосветские манеры и разгульное транжирство Чарли. На самом деле сотрудники контрразведки ЧСР и их советские коллеги знали все, что происходило в ведомстве неугомонного Чарли. Ведь заместитель Катека сержант Курт Тауб еще с 1941 года был агентом советской разведки с позывным «Дабл». В отличие от Катека Тауб был скромным и тихим человеком, но за этими неприметными чертами характера скрывалась умная личность железной воли. Тауб (немец по национальности) родился в 1911 году в Брно. Его отец, поначалу скромный страховой служащий, ушел в полтику и в 30-е годы стал заместителем председателя чехословацкого парламента от немецких социал-демократов. Естественно, что оккупация нацистами Чехии семье Тауба ничего хорошего не сулила, и они бежали в Швецию. Там при попытке получить советскую транзитную визу в США их завербовали сотрудники НКВД. Так Курт Тауб стал «Даблом», а его брат Вальтер – «Терентием». Советская разведка хотела иметь агентов в США, но никаких специальных заданий ни «Даблу», ни «Терентию» не дали. Они должны были просто устроиться в Америке и ждать указаний. «Дабл» обосновался в Бостоне (хотя в НКВД очень хотели видеть агента в Нью-Йорке), и в 1943 году его призвали в армию. Знание чешского и немецкого языков привело Тауба в УСС, а именно в резидентуру американской разведки в Лондоне. Там он подружился с Катеком и сделался для того незаменимым человеком. Чарли ценил в помощнике то, что тот не лез на рожон и боготворил своего начальника. Тем более, что бывшему грузчику было приятно командовать сыном бывшего известного парламентария. Так путем грубой лести «Дабл» и оказался в Военной миссии США в Праге. Глава чехословацкой разведки Зденек Томан установил контакт с «Даблом» через его брата «Терентия», активно работавшего на советскую разведку. Контактом Курта Тауба от разведки ЧСР стал Алоис Шушанка, который помог семье Таубов в 1939 году бежать из Чехословакии. Сам Шушанка, как и его отец, был убежденным коммунистом. Алоис после войны работал на СМЕРШ (псевдоним «Твист»). «Твист» получал от «Дабла» любые сведениия о службе Катека. Он ссужал семью Тауба деньгами, и когда те уехали из ЧСР в 1948 году, жена Тауба Бета переписала на Шушанку свой дом. Тауб сообщил, что главным информатором Катека является не кто иной, как заместитель премьера Петр Зенкл [66] , председатель главной некоммунистической партии Чехословакии – Чешской национально-социалистической партии. Зенкл был доверенным лицом Бенеша и постоянно носился с мыслью об отстранении коммунистов от власти любой ценой. «Дабл» передал и имена 10 агентов, которые были арестованы после прихода коммунистов к власти в феврале 1948 года. Тауб характеризовал Катека, посла США в Праге Стейнгардта и прочих американских дипломатов как тупых реакционеров, настроенных весело прожигать жизнь в красивой Праге. 66 После прихода компартии к власти в феврале 1948 года Зенкл бежал на Запад и фактически до 1974 года возглавлял чехословацкую буржуазную эмиграцию, являясь председателем Совета свободной Чехословакии. Эта организация полностью финансировалась ЦРУ США. Но, честно говоря, чехословацкая контрразведка могла все знать о Катеке и без «Дабла». «Чарли» подвело его безудержное пижонство. Он очень хотел жить в особняке на Лоретанской площади, и его не смущало, что на первом и втором этажах этого здания был полицейский пост. В 10 часов вечера управляющий зданием запирал входную дверь на замок и шел спать. Другого ключа не было. Припозднившиеся американцы и их гости вынуждены были либо будить смотрителя и просить ключ, либо проходить через полицейское управление. Поэтому все посетители Катека были как на ладони. В ответ на любезность полицейских их часто пускали вечером в миссию, где они подбирали на столах оставшиеся после светских раутов закуски и алкоголь. Пошарить в самих столах тоже не составляло никакого труда. Наконец завербовали и уборщицу, которая приносила контрразведчикам содержимое мусорных корзин из кабинетов. Часто ночью контрразведчики проникали в миссию и не торопясь копировали со стола Катека все документы. Например, они скопировали весь ежедневник Чарли за 1947 год, выяснив, кто чаще всего бывал у американского супермена [67] . 67 Lukes I. Ceskoslovensko nad propasti. Praha, 2014. S. 206. В начале 1947 года Катека вызвали на ковер во Франкфурт-на Майне и раскритиковали за то, что он присылает из Праги только салонные сплетни. Чарли приказали сосредоточиться на получении сведений о чехословацкой армии и органах безопасности и создать в ЧСР нелегальную сеть информаторов, способную действовать без контакта с посольством США. Катек был крайне недоволен этим заданием – зачем вербовать тайных осведомителей, если все на блюдечке приносит вице-премьер правительства? О своем недовольстве Чарли, вернувшсь в Прагу, сообщил одному знакомому, являвшемуся осведомителем чехословацкой госбезопасности. Катек даже показал «другу» напечатанный на машинке перечень вопросов, которыми ему предстояло заняться. В конце концов в Вашингтоне осознали, что Чарльз Катек только бестолково тратит в Праге средства на светские рауты. Свежеиспеченное ЦРУ решило направить в чехословацкую столицу нового резидента. Спенсер Лэрд Таггарт родился в 1911 году в семье мормонов в штате Айдахо. Он видел свое призвание в изучении истории и классической музыки, но братья-мормоны направили его миссионером в Прагу в октябре 1931 года. В миссионерской деятельности «брат Таггарт» не преуспел, но научился говорить по-чешски и искренне полюбил Чехословакию с ее богатой историей и культурными традициями. Вернувшись в США в 1934 году, Таггарт окончил университе в Юте. Докторскую работу он писал в Калифорнии (университет Беркли), где познакомился с Катеком, также собиравшим материалы для своей диссертации. Когда США вступили в войну, Таггарт пришел на работу в военный отдел министерства юстиции, а уже оттуда в конце 1942 года попал в УСС. Он специализировался на сборе информации о Чехословакии, Венгрии и Финляндии. В ЧСР Таггарт появился в феврале 1946 года. Чехословацкую контрразведку сразу насторожило, что всего лишь вице-консул посольства США прилетел на самолете, в то время как более высокопоставленные дипломаты ездили поездом. После того, как скромный с виду вице-консул нанял для своей семьи шикарный дом, сомнений у чехословацкой госбезопасности не осталось – в Прагу пожаловал резидент американской разведки. Проблема Таггарта была в том, что он не считал разведку своим призванием – его по-прежнему тянуло в тихий мир изучения истории и искусства. Но свое задание разведчик понимал абсолютно четко: «Меня прислали в Прагу с долгосрочным заданием – помогать чехам охранять свою независимость и поддерживать демократию западного образца» [68] . Среди информаторов Таггарта были все те же прозападно настроенные завсегдатаи салона Катека, а ему были нужны источники из рядов коммунистической партии. С этим никак не получалось, в то время как чехословацкая контрразведка быстро выяснила, что характер расположения кабинета Таггарта в посольстве (в этот отсек здания пускали не всех дипломатов) и наличие у него собственной шифровальной машины допускает лишь один вывод: «Таггарт – начальник американской разведки…» [69] 68 Lukes I. Ceskoslovensko nad propasti. Praha, 2014. S. 212. 69 Lukes I. Ceskoslovensko nad propasti. Praha, 2014. S. 212. Таггарт должен был также охранять здание посольства от незаконного проникновения чехословацких органов безопасности, но не очень в этом преуспел. На основе добытых в посольстве материалов контрразведка составила подробные справки на 193 американцев. Чехи проникли даже в кабинет самого Таггарта, открыли его стол, просмотрели все документы и скопировали полусоженные листки с адресами и именами. У Таггарта был всего один помощник – Самюэль Мерин (настоящая фамилия Полаков), выходец из еврейской семьи, работавший до войны в чехословацком Ремесленном банке. Эмигрировав в США, Полаков вступил в американскую армию, участвовал в боях против немцев в Тунисе, Италии и Австрии и закончил войну в звании сержанта. Мерин вернулся в Прагу, чтобы возвратить себе имущество своей семьи. В 1947 году его приняли как гражданского служащего на работу в офис американского военного атташе. Таким образом, Мерин был гражданином ЧСР без дипломатического прикрытия. Пока Таггарт и Катек собирали в Праге светские сплетни, разведка госдепартамента (Office of Intelligence Research, OIR) в Вашингтоне уже в начале 1947 года пришла к выводу, что зависимость Чехословакии от СССР быстро растет. Посол США в Праге Стейнгардт был с такой оценкой категорически не согласен – он почему-то полагал, что «Советский Союз находится в процессе грандиозного политического отступления» [70] . Информаторы госбезопасности сообщали из окружения посла, что тот считает чехословацких коммунистов растерянными и не способными на решительные действия. А лидер КПЧ Клемент Готвальд, по мнению посла, вообще был алкоголиком. Ему, мол, давно наплевать на классовую борьбу, и он вполне удовлетворен маленькими радостями премьерского бытия. 70 Ibid. S. 221. В мае 1947 года во Франкфурте-на-Майне состоялось совещание военных атташе США из европейских стран. Задача этого обмена информацией была правильной – выяснить, насколько СССР и коммунисты контролируют органы безопасности восточноевропейских стран, в том числе Чехословакии. Из Праги на совещание приехали полковник Кениг и капитан Новак. Новак летел туда и обратно на двухмоторном самолете С-45 и активно фотографировал объекты на земле, особенно урановые шахты в Яхимове. По возвращении в Прагу он оставил багаж в самолете и, пока проходил паспортный контроль, портфель с его совершенно секретными бумагами исчез. Чехословацкая контрразведка не дремала, хотя портфеля не крала. Просто Новак забыл его на аэродроме и один из сотрудников наземной службы передал его госбезопасности. Там посмеялись, прочитав в одном из документов утверждение Новака, что чехи и понятия не имеют о его воздушном шпионаже. В портфеле находился и полный список участников франкфуртского совещанеия, а также письменный приказ с задачами по дальнейшей работе американской разведки в Чехословакии. Пока техники Генштаба чехословацкой армии копировали содержимое портфеля, в дело включился сам начальник военной контрразведки Бедржих Рейцин [71] . По его приказу на аэродроме на одной из дверей повесили ложную табличку «Бюро находок», и уже 12 мая 1947 года в эту дверь постучал капитан Новак. Американец удивился, увидев за дверью Рейцина с потерянным портфелем. Шеф чехословацкой контрразведки предложил Новаку стать агентом, угрожая в противном случае довести историю с утратой портфеля до его начальников. Новак спокойно отказался, соврав, что уже сообщил о пропаже послу и получил мягкое наказание. Рейцину пришлось вернуть портфель и отпусить Новака, который лишь на следующий день сообщил об инциденте полковнику Кенигу. 71 Бедржих Рейцин (настоящие имя и фамилия Фридрих Райнцингер) родился в 1911 году в городе Пржерове в еврейской семье. Онончил реальную гимназию и немецкое торговое училище. С 1928 года – кадровый работник аппарата КПЧ. Неоднократно арестовывался за свою политическую деятельность. После оккупации Чехии вермахтом был арестован гестапо, но после вмешательства СССР отпущен и в 1940 году эмигрировал в Шанхай, но по пути остался в Советском Союзе. Мать Рейцина умерла в концлагере. С февраля 1942 года – боец чехословацкой воинской части полковника Л. Свободы, сформированной на территории СССР. Был ранен в бою у деревни Соколово под Харьковым. С апреля 1945 года был начальником военной контрразведки и занимался, прежде всего, поиском военных преступников и осведомителей гестапо. Сам Кениг составил донесение об истории с портфелем лишь 23 июля 1947 года, попытавшись минимизировать значение всего этого инцидента. Правда, после этого его сменил в Праге полковник Джозеф Энтони Мичела, выпускник Вест-Пойнта и близкий друг Стейнгардта. Однако работа американской военной разведки от этой рокировки лучше не стала. Новака оставили на своем месте, и чехословацкая контрразведка взяла его с поличным при попытке изъять содержимое «мертвого почтового ящика» в ноябре 1949 года. 9 июля 1947 года Чехословакия по просьбе Сталина отказалась от участия в плане Маршалла. Для американского посольства ничего страшного не произошло – Стейнгардт и его заместитель Бруинс были в это время на охоте. Они продолжали сообщать в Вашингтон, что Чехословакия никогда не порвет с Западом ввиду якобы давних демократических традиций чешского населения. При этом американцы игнорировали данные социологических опросов (они были в свободном доступе), согласно которым 81 % чехов и словаков боялись новой агрессии Германии и поэтому были настроены на прочный союз с СССР. Осенью 1947 года КПЧ вошла в Информационное бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформ), что означало стремление Москвы теснее координировать политику правящих партий восточноевропейских стран. Но американская разведка в Праге в унисон со Стейнгардтом сообщала, что популярность коммунистов в Чехословакии падает и на предстоящих весной 1948 года выборах они потеряют 8—10 % голосов. Такой прогноз высказал Стейнгардту сам Бенеш. 23 ноября 1947 года Стейнгардт уехал в США, где, не заходя в госдепартамент, стал заниматься делами своей юридической фирмы в Нью-Йорке. Ровно через месяц только что основанное ЦРУ в одном из своих прогнозов совершенно правильно предсказало, что коммунисты уже в январе 1948 года могут попытаться взять власть, хотя и не насильственными, а законными методами. Так и произошло с поправкой всего на месяц [72] . 72 Lukes I. Ceskoslovensko nad propasti. Praha, 2014. S. 246. Когда некоммунистические партии с ведома Бенеша спровоцировали в Чехословакии правительственный кризис в феврале 1948 года, Стейнгардт, возвращаясь из Америки, как раз вылетал из Парижа в Прагу. В пражском аэропорту он самоуверенно заявил, что «демократические силы» побеждают в Чехословакии, и она вот-вот присоединится к плану Маршалла. Однако мощные демонстрации КПЧ в Праге показали и Бенешу и всему миру, что народ на стороне компартии. Уже 24 февраля госсекретарь Маршалл заявил, что взятие власти коммунистами в Праге ничего не изменит в международной ситуации, так как уже после 1945 года ЧСР была в орбите советского влияния. Таким образом, американцы пытались делать хорошую мину при плохой игре. 25 февраля 1945 года Бенеш принял состав нового правительства Готвальда, состявший уже из членов КПЧ и сторонников компартии. Радио Москвы 26 февраля с удовлетворением констатировало провал попыток «реакционных заговорщиков установить в Праге правую диктатуру». Стейнгардт постфактум слал в Вашингтон телеграммы с выпадами против Готвальда, о котором он всего пару недель тому назад в Америке отзывался очень уважительно. Военная разведка Катека вообще никак не участвовала в февральских событиях, и контрразведка ЧСР даже ничего не могла сообщить об активности «Чарли». Таггарта «коммунистический путч» вообще застал в отпуске в Италии. Лишь возвращаясь в Прагу, на чехословацкой границе, он понял, что в стране произошло что-то важное. Чехословацкая разведка в своем анализе сообщила Готвальду, что американцы «проглотят» смену власти в Праге и никаких серьезных шагов против этого не предпримут. Тем не менее «пражский путч» 1948 года стал предлогом для дальнейшего расширения полномочий ЦРУ в обход Акта о национальной безопасности 1947 года. Визнер, Оффи, тайные операции и «мастерская психологической войны» 17 марта 1948 года (в первую годовщину провозглашения своей «доктрины») Трумэн опять выступил перед обеими палатами конгресса с антисоветской речью, в которой, в частности, нарисовал следующую откровенно лживую апокалиптическую картину: «… Трагическая смерть Чехословацкой республики вызвала шок во всем цивилизованном мире… Греция подвергается прямому военному нападению… В Италии коммунистическое меньшинство предпринимает агрессивные и решительные усилия, чтобы взять эту страну под контроль» [73] . 73 Lucas S. Freedom’s War: The US Crusade against Soviet Union 1945–1956. Manchester University Press, 1999. P. 63. Под аккомпанемент этой новой волны антикоммунистической истерии ЦРУ получило новые незаконные полномочия. 18 июня 1948 года новая директива СНБ NSC 10/2 уже точнее определила, что понималось под тайными операциями (covert actions). Это операции, «которые осуществляются или поддерживаются нашим правительством против враждебных иностранных государств или групп или в поддержку дружественных иностранных государств или групп, но которые планируются и осуществляются так, что любая ответственность правительства США за них не очевидна непосвященным лицам, и если эти операции становятся достоянием гласности, правительство США смогло бы достоверно отречься от любой ответственности за них» [74] . Организовывать подрывные операции поручалось ЦРУ либо единолично, либо в контакте с госдепартаментом и министерством обороны. Перечень подрывных акций СНБ определял следующим образом: «пропаганда; экономическая война; превентивные прямые акции, включая саботаж, контрсаботаж, разрушение (объектов) и эвакуация (людей); подрывная деятельность против враждебных государств, включая поддержку движений сопротивления, партизан и эмигрантских освободительных групп, а также поддержку местных антикоммунистических элементов в находящихся в опасности странах свободного мира» [75] . 74 www.history.state.gov/historicaldocuments/frus1969-76ve10/actionsstatement 75 Там же. Только в 1948–1952 годах ЦРУ смогло осуществить как минимум 81 подрывную акцию против социалистических стран и мирового коммунистического движения [76] . Между тем в 1947 году Визнер представил программу «Операция “Пересмешник”», нацеленную на манипулирование американскими и зарубежными СМИ. Он требовал создания в США единого ведомства внешней пропаганды. Но пока к прожектам Визнера не хотели прислушиваться (особенно в Пентагоне), считая их слишком оторванными от реальной жизни, какими они, собственно, и являлись. 76 Weiner T. Legacy of Ashes. New York, 2007. P. 28. Свои идеи Визнер активно пропагандировал на вечеринках, которые он с женой устраивал по выходным для своих единомышленников в своем доме в Вашингтоне. Там много пили и рассуждали о спасении мира от Советов. Завсегдатаями на этих вечеринках (Sunday Night Suppers) были единомышленники Визнера Кенннан и Форрестол. Подвыпивший Визнер в перерывах между обсуждением «крестового похода против коммунизма» поражал гостей экстравагантным танцем crab walk и хвастался, что на его вечеринках собрана «коллекция самых привлекательных женщин Америки» [77] . 77 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 27. Скоро для неуемного Визнера нашлось-таки дело его жизни. Поручив ЦРУ незаконные «тайные операции», никто из членов СНБ не хотел брать на себя полномочия по их санкционированию в письменной форме. Трумэн, будучи уже в отставке, утверждал в начале 60-х годов, что, находясь в Белом доме, вообще ничего не знал ни о каких тайных операциях ЦРУ. Ложь Трумэна тогда разоблачил Аллен Даллес, которого президент Джон Кеннеди уволил с поста директора ЦРУ за позорный провал агрессии против Кубы в заливе Свиней в апреле 1961 года. Из-за боязни «бумажного следа» для «грязных дел» решили в 1948 году создать отдельную структуру, лишь номинально входившую в ЦРУ. Название было выбрано самое невинное – Офис по координации политики (Office of Policy Coordination). Кадровой основой офиса стали переданные в 1946 году военным былые остатки террористических структур УСС (Подразделение стратегических служб). В 1946 году подразделение переименовали в Офис специальных операций (Office of Special Operations, OSO). Именно эта структура, влитая в ЦРУ, и осуществила подрывные операции против коммунистов в Италии весной 1948 года. Визнер с помощью Кеннана и Форрестола активно лоббировал создание специального «агентства» по подрывным операциям и психологической войне – ведь формально по закону 1947 года ЦРУ не могло всем этим заниматься. Наконец по упоминавшейся выше резолюции СНБ NSC 10/2 от 18 июня 1948 года (ее текст составил Кеннан) для проведения втайне от конгресса США тайных операций был создан Офис специальных проектов (Office of Special Projects), быстро переименованный в еще более «невинный» (упомянутый выше) Офис по координации политики (Office of Policy Coordination). Кеннан, Форрестол и Даллес провели на пост главы новой структуры Визнера. От ЦРУ офис Визнера получил лишь здание для работы и финансирование. Первоначально в офисе числилось всего 10 человек. Формально организация Визнера подчинялась Штабу политического планирования госдепартамента США, который специально создали «под Кеннана». Но к тому времени (лето 1948 года) Кеннан сам пришел в ужас от задуманной им же самим «холодной войны» и предпочитал не участвовать в зачастую опасных и сумасбродных прожектах своего партнера по вечеринкам Визнера. Последнему это было только на руку – «штаб» Кеннана «не глядя» визировал все его начинания. Визнер ненавидел бюрократов и военных и поэтому искал для работы в своем офисе авантюристов из хороших (т. е. богатых) семей – то есть себе подобных. Военных Визнер презрительно именовал «виски-полковниками» – мол, они просиживают без толку штаны в штабах, мечтая вечером надраться до одурения в офицерском казино. Больше всего энтузиастов рекрутировали на последних курсах престижных американских университетов. Доверчивых студентов, уставших от сытой и богатой жизни, соблазняли зарубежными приключениями в духе Лоуренса Аравийского. Набор кадров из университетов называли на жаргоне американской разведки «источник П» (от слова «профессор»). В 50-е годы в Принстоне персонал для разведки отбирал, например, декан по работе со студентами Уильям Липпинкотт. Обычно он спрашивал молодых людей, не хотели бы они послужить стране «особым способом». Визнер решил наконец на практике осуществить давно задуманные им проекты психологической войны против СССР и его союзников. Своим помощником в этом новом деле Визнер избрал Джо Брайана, тоже южанина из Вирджинии по кличке «Герцог Ричмондский» [78] . В офисе тот возглавил «мастерскую психологической войны» (Psychological Warfare Workshop). Команду себе Брайан набрал из своих бывших коллег-студентов по изданию сатирического журнала Принстонского университета «Тигр». 78 В Ричмонде в годы Гражданской войны в США находилась столица рабовладельческой конфедерации южан. Визнер призвал работников «мастерской» выдвигать самые смелые идеи, что те и не преминули сделать. Первый проект «психологической войны» состоял в том, чтобы изготовить и сбросить над советскими городами с самолетов большие партии огромных презервативов с надписью по- английски на каждом «medium» (т. е. среднего размера). Эта акция должна была убедить советских женщин в экстраординарных сексуальных способностях американских мужчин [79] . Правда, проект остался на стадии «концепции», так как был оригинальным даже для Визнера. 79 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 33. Более серьезным делом людей Визнера стало предоставление финансирования для экранизации в Голливуде антикоммунистического памфлета Оруэлла «Скотный двор». Для жены Оруэлла даже организовали по ее просьбе встречу с ее любимым актером Кларком Гейблом. Еще одной «звездой Визнера стал бывший сотрудник посольства США в Москве Кармел Оффи, который с гордостью называл себя гомосексуалистом – невероятная вещь для Америки того времени. Один раз этого человека арестовали за то, что он отирался около общественных туалетов в Нью-Йорке и делал там мужчинам непристойные предложения. Оффи выгнали с дипломатической службы за то, что он использовал дипломатическую почту для контрабанды валюты, рублей, алмазов и даже финских лобстеров. Но Кеннан убедил Визнера взять на работу этого «специалиста по России». Оффи устраивал для Визнера и Кеннана разные «приятные вещи». Например, он нашел для жены Визнера хорошего повара, а для детей своего босса устраивал просмотры кинофильмов. Директор ФБР Гувер не без оснований называл Офис по координации политики «бандой чудаков Визнера». Именно Оффи, как человеку без всяких моральных принципов, Визнер поручил разработку своей давнишней идеи о создании «освободительной армии» из «перемещенных лиц». Кадры этой армии составили бывшие нацисты, например Густав Хильгер. В 1923–1941 гг. Хильгер работал в германском посольстве в Москве и считался специалистом по России. В столице СССР он подружился с молодым американским дипломатом и будущим «отцом холодной войны» Джорджем Кеннаном. После 22 июня 1941 года Хильгер был уполномоченным рейхсминистра иностранных дел Риббентропа по «восточным вопросам» (т. е. по СССР) и в этом качестве отвечал за связи МИД Германии с СС. Именно Хильгер координировал работу с СС по массовому истреблению коммунистов и евреев на территории Советского Союза «айнзацгруппами» СС и СД. В 1943 году Хильгер участвовал в операции по депортации итальянских евреев в нацистские лагеря смерти. В 1944 году он содействовал образованию так называемого Комитета освобождения народов России (КОНР) во главе с Власовым в Праге и формированию частей власовской «армии» (РОА). После войны Хильгер находился в розыскном списке союзников как опасный нацистский преступник. Однако еще в 1945 году американцы тайно перевезли его в США, где Хильгер стал советником госдепартамента по «русским вопросам» по протекции Кеннана. Во время суда над нацистами в Нюрнберге представитель Великобритании требовал ареста Хильгера, но американцы «не знали», где он находится. В то же время спецслужбы США даже выкрали из советской зоны оккупации жену и дочь Хильгера [80] . 80 После образования ФРГ Хильгер стал неформальным представителем Аденауэра в Вашингтоне для решения особо «чувствительных» вопросов. В 1953 году он вернулся в ФРГ и стал работать в МИДе, опять-таки «специалистом по восточным вопросам». В 1957 году Хильгер получил от Аденауэра высшую награду ФРГ – «Большой крест за заслуги». Контакты ЦРУ и офиса Визнера с бывшими нацистами в то время держались в тайне, так как вызвали бы глубокое возмущение американского общественного мнения. В 1949 году конгресс США принял специальный закон (CIA Act или Public Law 110), разрешавший ЦРУ конфиденциально вывозить в США и оформлять вне рамок обычного иммиграционного законодательства американские документы «полезным» иностранцам. Так в США оказалось много нацистских преступников. По этому же закону ЦРУ фактически освобождалось от всякого контроля за конкретным расходованием выделявшихся разведке бюджетных средств. В 1972 году конституционность закона была оспорена в Верховном суде США, но суд в 1974 году отказал истцу (налогоплательщику Уильяму Ричардсону) в необходимой «квалификации» для рассмотрения данного дела. Визнер настолько доверял Оффи, что подписывал все представленные последним документы не глядя. Оффи набрал из «перемещенных лиц» 5 тысяч «добровольцев-партизан», которых начали тренировать на американских военных базах в Германии для заброски на так называемые «территории вне доступа» (denied areas). Так на жаргоне людей Визнера именовались социалистические страны. Заброшенные «добровольцы» должны были составить «ядро постядерных партизанских сил» [81] . То есть после нанесения американского ядерного удара по СССР (у Советского Союза на тот момент еще не было собственной атомной бомбы) кадры Визнера должны были начать массовое антикоммунистическое партизанское движение. 81 Thomas E. The Very Best Men. New York, 1995. P. 36. Заметим, что согласно разработанному министерством обороны США в 1949 году «плану Дропшот» предусматривалось сбросить на советские города (200 целей в 100 городах) 300 атомных и 29 тысяч «обычных» мощных бомб, чтобы одним ударом лишить и так разрушенный нацистами Советский Союз 85 % промышленного потенциала. В сентябре 1949 года началась выброска с американских самолетов «добровольцев» с территории ФРГ на Западную Украину (операция ZRELOPE) [82] , где они должны были усилить еще сопротивлявшиеся остатки бандеровцев из Украинской повстанческой армии (УПА). Операция завершилась полным фиаско – все группы Визнера были быстро обезврежены советскими органами госбезопасности. 82 С целью затруднения дешифровки противником все операции ЦРУ имели первые две буквы в названии (причем либо две согласные, либо две гласные, чтобы затруднить формирование целого слова), никак не связанные с самим наименованием. Реальное название операции было «Elope», т. е. «Побег». Цель – Украина Что касается украинцев, то у западных разведок был неплохой и, главное, хорошо подготовленный кадровый резервуар «борцов за свободу». Еще в 1926 году под эгидой польской и английской разведок в Париже была основана организация «Прометей» («Prometeusz»), в состав которой вошли представители Азербайджана, белых донских казаков, Грузии, «Идель-Урала», Ингрии, Карелии, Коми, Крыма, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана и Украины. На это движение работали Восточный институт в Варшаве (Instytut Wschodni w Warszawie) и Научно-исследовательский институт Восточной Европы в Вильно (Вильнюс с 1920 до сентября 1939 года входил в состав Польши). Отделения «Прометея» были в Харбине, Хельсинки, Берлине и Тегеране. Целью организации «Прометей» было не только свержение советской власти, но и разделение СССР на национальные государства русофобской направленности. Польский диктатор Пилсудский финансировал «Прометей», чтобы с его помощью захватить Украину и воплотить в жизнь свою программу «Польша от моря до моря». Еще в 1904 году тогда еще польский социалист Пилсудский в меморандуме к японскому правительству указывал на необходимость использовать в борьбе с Россией многочисленные нерусские народы на берегах Балтийского, Черного и Каспийского морей и обращал внимание на польскую нацию, которая благодаря своей истории, «любви к свободе» и бескомпромиссному отношению к трем разделившим Польшу империям без сомнения займет лидирующее положение и поможет освобождению других угнетенных Россией народов. После разгрома Польши в 1939 году кадры «Прометея» перешли на службу к нацистам. Одним из них был Павел Шандрук, бывший штабс-капитан царской армии. В годы Гражданской войны Шандрук был одним из видных петлюровских «полководцев» (генерал-хорунжий), а с 1920 года находился в эмиграции. В 1938 году он поступил на службу в польскую армию и в чине майора воевал против немцев в сентябре 1939 года. 23 сентября 1939 года захвачен немцами в плен, но освобожден уже в январе 1940 года. 17 марта 1945 года Шандрук возглавил в Веймаре Украинский национальный комитет (созданное нацистами правительство Украины в изгнании), а с 24 апреля 1945 года он стал командующим Украинской национальной армией (Українська Національна Армія, УНА), сформированной Верховным командованием вермахта на основе 14-й дивизии СС «Галичина» (в УНА – 1-я Украинская дивизия) и противотанковой бригады «Свободная Украина» (Протипанцерна бригада «Вільна Україна») (в УНА – ядро 2-й Украинской дивизии). Немцы планировали передать в украинскую национальную армию до 50 тысяч украинцев из различных подразделений вермахта и СС. Свастику на знаменах сменил украинский трезубец. Формально Шандрук подчинялся главе Комитета освобождения народов России (КОНР) Власову. Генерал Шандрук вывел 1-ю украинскую дивизию с восточного фронта (Чехия) и сдался в Австрии (район Клагенфурта) англичанам 8 мая 1945 года. Формально в мае 1945 года бывшая дивизия СС «Галичина» числилась в составе власовской армии и в СС не входила. Но все «кадры» дивизии состояли из бывших эсэсовцев и военных преступников, участовавших в зверских расправах над мирным населением на Украине и в Белоруссии. Понимая, что пощада им не светит, украинские нацисты обратились за помощью в Ватикан. Ведь большинство «бойцов» украинской дивизии были униатами или быстренько стали таковыми. Англичане помнили заслуги Шандрука по «Прометею» и не только не отобрали у украинцев оружие, но даже снабдили их дополнительным. Таким образом, украинская дивизия Шандрука оказалась единственным воинским подразделением фашистского блока, сохранившим оружие и собственное командование после 9 мая 1945 года. Англичане перевели украинцев в специальный лагерь в Италии (Римини), где у них был довольно вольготный режим. Но в США в то время (лето 1945 года) общественное мнение все еще было настроено против эсэсовцев, какой бы национальности они ни были. Поэтому американцы склонялись к выдаче украинцев советской стороне, которая этого постоянно требовала. Но тут на помощь нацистам пришел папа римский. 5 июля 1945 года специальный уполномоченный президента США при папском престоле получил дипломатическую ноту госсекретаря (министра иностранных дел) Ватикана: «Несколько тысяч украинцев находятся в Германии и боятся быть высланными в Галицию. К Святому престолу обратились с просьбой, чтобы он использовал свои возможности и содействовал тому, чтобы эти бедные беженцы получили разрешение быстро уехать из Германии и укрыться во Франции, Бельгии, Голландии или в любой другой стране и не нашли свой конец на территориях под господством русских» [83] . 83 Aarons M., Loftus J. Operace Ratlines. Praha, 1994. S. 180. Американцы, однако, проверили несколько «бедных беженцев» и обнаружили у них под мышкой татуировки СС. В целом доказательства членства в СС нашлись как минимум у двух тысяч из 9 тысяч украинцев Шандрука. Военное командование США склонялось к выдаче этих людей как военных преступников Советскому Союзу. Однако Ватикан не унимался, и 11 августа 1945 года Вашингтон получил от папы очередную ноту. В ней Ватикан ссылался на свою обязанность «духовного покровительства» над украинскими униатами (в ноте их именовали не украинцами, а русинами, видимо, рассчитывая на неграмотность американцев в этнических делах Восточной Европы). Своим священником в лагерях украинских эсэсовцев папа просил назначить ярого антикоммуниста епископа Ивана Бучко, который в 1940–1945 гг. опекал униатов в США [84] . То, что среди униатских капелланов украинской дивизии были бывшие эсэсовцы (например, Иван Гриньох), папу не смущало. В 1945 году Бучко учредил при Ватикане Комитет помощи украинцам (то есть дивизии Шандрука). 84 С 1946 года Бучко стал главой униатов в Германии, где в это же время обосновалось руководство Организации украинских националистов (ОУН) Бандеры. Ватикан подбросил американцам и юридическую уловку, чтобы они могли не выдавать украинцев советским властям. Мол, в дивизии Шандрука исключительно бывшие граждане Польши, никогда не получавшие советские паспорта. Да и вообще это не украинцы, а русины. МИД Великобритании (по просьбе английской разведки) немедленно принял юридический пас Ватикана и выступил против выдачи украинских эсэсовцев СССР. Но тогда, по логике, их надо было выдавать Польше, где украинских националистов ненавидели еще сильнее, чем в «Московии». Ватикан поэтому настаивал на немедленном освобождении украинцев из лагерей под покровительство Бучко. 25 августа 1945 года давний друг Бучко униатский епископ Богачевский из Питтсбурга направил послание начальнику Генерального штаба американских вооруженных сил (и будущему госсекретарю) Маршаллу. Он требовал предоставления статуса политических беженцев всем украинцам в американских зонах оккупации Германии и Австрии: «Эти украинцы, которых квалифицируют как русских или поляков, живут в смертельном ужасе и боятся самой мысли о том, что их могут послать в советскую Россию или Польшу…» [85] 85 Aarons M., Loftus J. Operace Ratlines. Praha, 1994. S. 182. Надо сказать, что американские офицеры в Германии прекрасно понимали, что среди людей Шандрука полно военных преступников, но англичане настаивали на том, что этот факт должна сначала установить комиссия союзников. Американцы, однако, до осени 1945 года в основном выдавали украинцев из своей зоны оккупации советской стороне. 30 ноября 1945 года Вашингтон получил еще одну ноту Ватикана «от имени 2000 украинских беженцев в Штутгарте». «… Эти беженцы убеждены, что их репатриация означала бы для них опасность депортации, физических и духовных мук и даже расстрела…» [86] Однако американцы вежливо, но твердо отклонили ноту со ссылкой на то, что упомянутые Ватиканом «беженцы» подозреваются в военных преступлениях. 86 Ibid. Но через две недели в госдепартамент пришла еще одна ватиканская нота, на сей раз с грифом «срочно». Со ссылкой на Бучко папа требовал немедленно приостановить репатриацию украинцев в СССР. Первые залпы Холодной войны привели наконец в начале 1946 года к смене американской «украинской политики». 23 января 1946 года госдепартамент издал новые инструкции по данному вопросу. Отныне следовало выдавать СССР лишь тех украинцев, которые после 1939 года получили советское гражданство и постоянно проживали в Советском Союзе. Немного позднее американцы решили распространить «украинский подход» и на власовскую армию. Отные выдаче СССР подлежали лишь те власовцы, в отношении которых были серьезные доказательства их участия в военных преступлениях. Сам факт членства в РОА основанием для выдачи отныне не являлся. Против лоббирования украинских эсэсовцев активно выступила прогрессивная украинская диаспора в США. 25 июня 1946 года госдепартамент получил послание от украинско-американской лиги, в котором выражался «однозначный протест против планов разрешить прибытие в нашу страну людям, сотрудничавшим с немецкими фашистами и терроризировавшим украинцев, поляков и евреев… или тем, кто был бойцами дивизии СС “Галичина”, которая сражалась против американской и британской армии в Италии… Эти люди помогали немцам в лагерях смерти убивать не только украинцев, поляков и евреев, но и граждан Великобритании, Франции и Соединенных Штатов» [87] . 87 Aarons M., Loftus J. Operace Ratlines. Praha, 1994. S. 183. Правительство США ответило, что очень заинтересовано в поиске военных преступников в лагерях для перемещенных лиц. Тем не менее украинские эсэсовцы после войны спокойно обитали в британском лагере в Римини, который в сентябре 1947 года, однако, надо было передавать итальянским властям. В Италии в то время были очень сильны позиции компартии, и англичане опасались, что их украинских друзей наконец-то может настигнуть возмездие. Поэтому для вида в лагерь Римини в январе 1947 года прибыла британская комиссия с целью поиска военных преступников во главе с бригадным генералом Маклином. Из 8272 человек англичане допросили не более двухсот. Естественно, что все допрошенные отрицали свои связи с СС или участие в военных преступлениях. Комиссия Маклина и не трудилась проверять эти показания. Генерал рекомендовал переправить украинцев в Великобританию, чтобы итальянцы не передали их «Советам». В борьбу за права «украинских беженцев» в мае 1947 года включился и влиятельный американский католический кардинал Спеллман. Он потребовал от госдепартамента не выдавать СССР украинцев, находившихся в американской зоне оккупации Германии и Австрии. Летом 1947 года бывшая дивизия СС «Галичина» была перевезена из Римини в Британию, и английский парламент задним числом в 1988 году признал, что никакой серьезной проверки в отношении украинцев никто не проводил. Хотя посол СССР в Великобритании передал список 124 лиц из дивизии «Галичина» с доказательствами их военных преступлений, англичане все это попросту проигнорировали. И это при том, что даже МВД Великобритании выступило за депортацию этих 124 человек в Германию с целью их тщательной проверки. Однако против любой депортации возражала английская разведка SIS, на которую Шандрук работал еще до войны. К тому времени (начало 1948 года) английские спецслужбы при поддержке их американских коллег уже решили возродить довоенный «Прометей», только под новым названием. Еще на тайной Первой конференции порабощенных народов Востока Европы и Азии, проведенной по инициативе руководства ОУН 21–22 ноября 1943 на Ровенщине, члены УПА, представлявшие якобы 13 народов СССР, договорились о совместной борьбе против «общего врага» – «русского коммунизма». Был учрежден Антибольшевистский блок народов (АБН), с целью расчленения СССР на отдельные национальные государства. Само название – «Антибольшевистский блок» в свое время придумал духовный наставник и «предтеча» Гитлера – Эдуард Штадлер [88] . На связи с ЦРУ от АБН был ближайший соратник Бандеры Ярослав Стецько. 16 апреля 1946 года в Мюнхене (американская зона оккупации Германии) состоялось организационное оформление блока, который впоследствии расширился. В эту структуру помимо украинцев (ОУН(Б)) вошли представители армянской, белорусской, болгарской, хорватской, эстонской, латышской, литовской, «казацкой», «туркестанской» и чешской эмиграции. Стецько был президентом блока в 1946–1986 гг. и в этом своем качестве встречался с президентом США Рейганом в 80-е годы. 88 Эдуард Штадлер (1886–1945), правоконсервативный немецкий политик и публицист. Основатель Антибольшевистской лиги в веймарской Германии. Хвалился, что организовал в январе 1919 года убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Входил в руководство националистической военной организации «Стальной шлем», которая в 1933 году влилась в СА. В мае 1933 года вступил в НСДАП. В 1945 году взят в плен советскими войсками и скончался в спецлагере НКВД. Стецько стал заместителем Бандеры сразу же после раскола ОУН на «мельниковцев» и «бандеровцев» в апреле 1940 года. После нападения нацистской Германии на СССР он был направлен Бандерой на Украину, чтобы по согласованию с немцами провозгласить там создание «независимого государства». 25 июня 1941 года Стецько в своем письме-отчете С. Бандере писал: «Создаем милицию, которая поможет убирать евреев». В тылах передовых частей немецких войск Бандера и Стецько с группой сторонников 29 июня прибыли во Львов, где Бандера был задержан немцами и возвращен в Краков, а Стецько на следующий день созвал «Украинское национальное собрание», провозгласившее 30 июня 1941 года «украинское государство», которое будет вместе с «Великой Германией» устанавливать новый порядок по всему миру во главе с «вождем украинского народа Степаном Бандерой». Сам Стецько временно взял на себя обязанности главы «государства» и сделал программное заявление следующего характера: «Москва и жидовство – это самые большие враги Украины. Считаю главным и решающим врагом Москву, которая властно держала Украину в неволе. И, тем не менее, оцениваю так же враждебную и вредительскую волю жидов, которые помогали Москве закрепощать Украину. Поэтому стою на позициях истребления жидов и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации жидовства, исключая их ассимиляцию». Немцы «украинское государство» быстро разогнали, и Стецько вместе с Бандерой на правах привилегированного узника находился в концлагере Заксенхаузен до сентября 1944 года. В апреле 1944 года Бандера и Стецько обсуждали с главным гитлеровским террористом Отто Скорцени возможности активизации саботажа и подрывной деятельности на территории СССР. После освобождения из лагеря Стецько, вместе с рядом других деятелей ОУН, согласившись на сотрудничество с немцами, участвовал в организации баз «вервольфа» в баварских лесах, затем бежал в американскую зону оккупации, был по дороге тяжело ранен. На проходившей в начале 1945 года на Западной Украине встрече руководства ОУН и УПА были признано нецелесообразным с политической и точки зрения безопасности возвращение Бандеры и Стецько на территорию Украины. В марте 1945 года в Вене прошла встреча уполномоченных руководством ОУН в Западной Украине (В. Охримовича, М. Прокопа, Дарьи Ребет и М. Лебедя) с Бандерой, по результатам которой был создан заграничный центр ОУН(б) – ЗЦ ОУН. С этого момента ОУН(б) фактически возглавляла «тройка» – Бандера, Шухевич (командующий УПА) и Стецько [89] . 89 В 2007 году по указу тогдашнего президента Ющенко было решено увековечить память Стецько на территории Украины. Стецько проходил по документам американской разведки как CAVATINA-2. Американская разведка (SSU) установила первые контакты с ОУН(б) в апреле 1946 года (проект «Белладонна») [90] . Представитель контрразведки (Х-2) в Мюнхене Болеслав Хольтсман [91] стал офицером связи между ОУН(б) и SSU. Как минимум в сентябре 1946 года бандеровцы передали Хольтсману некие сведения о советской разведке в Западной Европе. При этом, судя по докладным Хольтсмана рукововодству, он прекрасно понимал, что среди бандеровцев много военных преступников, запятнавших себя связями с нацистами. К тому же американская разведка сомневалась в надежности оуновцев. Поэтому контакты с ОУН(б) поддерживались втайне и на достаточно низком уровне. Глава SSU полковник Квинн считал бандеровцев интриганами, стремящимися использовать США в своих (не всегда понятных для американцев) политических целях. К тому же американцы были отнюдь не убеждены (как ранее и нацисты), что именно группа Бандеры представляет весь спектр украинского национализма. 90 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/STUDIES%20IN%20INTELLIGENCE%20NAZI%20-%20RELATED%20ARTICLES_0015.pdf 91 В 1948 году был переведен в Берлин, где занимался подрывной работой против Польши. Главным консультантом SSU по «украинскому вопросу» был венгр Золтан Аради, составивший в октябре 1946 года докладную записку «Украинское националистическое движение». Через Ватикан Аради встретился с лидерами ОУН(б). Первоначально он работал с Иваном Гриньохом и Юрием Лопатинским (кличка в американской разведке «Акробат»), членами Украинского высшего совета освобождения (Українська Головна Визвольна Рада, УГВР). Этот совет был софрмирован ОУН(б) в 1944 году как правительство Украины вместо разогнанного немцами «правительства Стецько» образца 1941 года. Гриньох был униатским священником и служил главным капелланом карательного нацистского батальона «Нахтигаль» (его офицером был будущий «главнокомандующий» УПА Роман Шухевич). Именно Гриньох благословлял националистов из этого батальона на варварские погромы во Львове летом 1941 года. За свою «пастырскую» деятельность Гриньох получил от немцев Железный крест второго класса. С 1944 года Гриньох был вице-президентом УГВР. Он вел успешные переговоры с немцами о передаче УПА оружия и боеприпасов отступавшими немецкими войсками. В конце войны Гриньох через Прагу бежал в Мюнхен. Лопатинский в УГВР отвечал за связи с УПА. Именно сообщения Гриньоха и Лопатинского об «успехах» УПА в борьбе против «Советов» и привлекли внимание американской разведки к бандеровцам. Американцы попросили ОУН(б) о предоставлении разведывательной информации по Советской армии, и соответствующая директива ЗЦ ОУН немедленно была передана УПА. Уже в конце 1946 года при ликвидации Дрогобычского и Луцкого надрайонного провода ОУН ГУББ (Главное управление по борьбе с бандитизмом) МВД были захвачены сентябрьские директивы ОУН, в которых ставилась задача приступить к сбору данных о ходе демобилизации Советской армии, количественном составе вооруженных сил, насыщенности войсковыми частями территории Западной Украины, политико-моральном состоянии войск, работе военных заводов, дислокации складов стратегического сырья и т. п. Американская разведка также использовала бандеровцев для выявления возможных «советских агентов» среди содержавшихся в лагерях перемещенных лиц. В октябре 1947 года Лопатинский совершил с этой целью поездку в лагерь перемещенных лиц Деггендорф. В конце 1947 года в УССР был направлен эмиссар ОУН(б) с инструкциями от американской разведки по реорганизации действий УПА. Кроме инструкций он должен был передать информативное письмо Шухевичу, в котором обещалась столь ожидаемая бандеровским подпольем ОУН/УПА скорая война западных стран против СССР. Аради встретился также с ближайшим соратником Бандеры, членом руководства ОУН(б) Николаем (Миколой) Лебедем – «министром иностранных дел» УГВР. Но даже для американской разведки Лебедь (один из псевдонимов в ОУН – «Черт») [92] был «неудобным» человеком, так как еще в 1934 году вместе с Бандерой был приговорен польскими властями к смертной казни за теракт против министра внутренних дел Польши. 92 В разведке США у Лебедя была кличка «Олений рог» (Antler). В 1940 году Лебедь окончил спецшколу гестапо в Закопане. К тому же он был идейным вдохновителем «волынской резни», когда в апреле 1943 года выступил с предложением «очистить всю революционную территорию от польского населения». После войны Лебедь обосновался в Риме (при поддержке Ватикана). Однако в результате личного обращения Бандеры, направленного через Гриньоха в ноябре 1947 года, американская разведка переместила Лебедя с семьей из Рима в «более безопасный» (с точки зрения экстрадиции в СССР) Мюнхен. При этом было отмечено, что потеря Лебедя «нанесла бы прямой ущерб США», поскольку он важный источник информации «о сопротивлении на Украине». При этом сама же американская разведка в своих внутренних документах характеризовала Лебедя как «украинского фашистского лидера, подозреваемого в сотрудничестве с нацистами», и «хорошо известного садиста и немецкого коллаборациониста» [93] . Но только в 1985 году власти США впервые публично признали Лебедя военным преступником и начали в отношении него расследование. Но и тогда ЦРУ опекало его и в 1991 году убедило прокуратуру США прекратить следствие в отношении бандеровца. 93 https://tonyseed.wordpress.com/2014/08/30/the-true-story-of-mark-paslawsky-the-only-american-fighter-with-kiev-forces/#more—10042 В конце 1946 года при поддержке Ватикана, британской и американской разведок в Мюнхене вышла 126-страничная брошюра Миколы Лебедя «УПА (Українська Повстанська Армія)», в которой данное формирование подавалось как «героическое украинское национально-освободительное движение, сражавшееся с нацистами и коммунистами». УПА, в соответствии с этим буклетом, никогда не сотрудничала с нацистами и, конечно же, не уничтожала поляков и евреев Галиции. Данный опус был нужен американской разведке, чтобы подготовить общественное мнение США к сотрудничеству с бывшими нацистскими коллаборационистами. CIC отметила полезность этой публикации как «исчерпывающей информации по предмету». Аради назвал бандеровцев «рефератом-33» (R-33) и 27 декабря 1946 года характеризовал их следующим образом: «Гриньох, Лебедь и Лопатинский – решительные и способные люди, но с психологией гонимых. Они готовы пожертвовать своей жизнью или покончить жизнь самоубийством в любое время ради продвижения своего дела или по соображениям безопасности, и они равным образом готовы убивать, если надо… Надо всегда помнить, что они почти религиозно поклоняются своей нации и не доверяют всем чужакам, прежде всего, полякам, потом русским, потом немцам». В целом Аради делал вывод, что бандеровцы при правильном обращении могут быть полезны для США [94] . 94 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/STUDIES%20IN%20INTELLIGENCE%20NAZI%20-%20RELATED%20ARTICLES_0015.pdf Аради не включил самого Бандеру в группу R-33, так как репутация этого человека в то время была невыносимой даже для американской разведки. Еще в сентябре 1945 года в докладе УСС говорилось о «царстве террора», которое бандеровцы устроили на Украине во время войны. Тем не менее Аради сделал вывод, что «после тщательного изучения украинской проблемы и сравнения информации от различных источников в Германии, Австрии и Риме (т. е. Ватикане. – Примечание автора )… УГВР, УПА и ОУН-Бандера являются единственными крупными и эффективными организациями среди украинцев». После доклада Аради (одобренного в Вашингтоне) он и Хольтсман в середине 1946 года приступили к формальному сотрудничеству с бандеровцами в Западной Германии. Проект «Белладонна» означал сбор Аради через Гриньоха разведывательной информации об СССР. В рамках операции LYNX Хольтсман с помощью бандеровцев пытался обнаружить советских агентов в Западной Германии. В январе 1947 года LYNX дополнили операцией с характерным названием «Trident» («Трезубец»). Если в рамках «Lynx» американцы поддерживали контакты с УГВР, то «Трезубец» обозначал работу с ОУН(б). К тому времени ненавидевший любых конкурентов Бандера рассорился с УГВР в пух и прах, поэтому американцам приходилось «разводить» бандеровцев и УГВР по разным операциям. Американская контрразвдка нежно опекала лидера УГВР Стецько (кличка «Нестор»), которому за каждым углом мерещились агенты советского МГБ. Чтобы не злить Москву, американцы даже порекомендовали «Нестору» снизить накал антисоветской пропаганды в Западной Германии [95] . В то же времм было решено, что армейская разведка США (G-2) не будет поддерживать тесные контаты с Антибольшевистским блоком народов Стецько «из-за опасений компрометации G-2 как официального американского ведомства в случае сотрудничества с явно выраженной антисоветской группой» [96] . 95 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/PASTIME%20 %20 %20VOL.%201_0066.pdf 96 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/PASTIME%20 %20 %20VOL.%201_0066.pdf В рамках операции «Трезубец» главным партнером Хольтсмана и Аради (позывной «Сарацин») был глава бандеровской службы безопасности (СБ) Мирон Матвиейко (один из псевдонимов «Рамзес»). Уже в 1941 году по заданию руководства ОУН(б) Матвиейко сотрудничал с абвером (отдел контрразведки Абвер-3) в борьбе против советского подполья на оккупированной немцами Украине. Матвиейко был одним из самых близких Бандере людей. Его жена Евгения Кошулинская (техническая сотрудница руководства СБ в Мюнхене) была крестной матерью сына Бандеры Андрея. Последний «главком» УПА Василь Кук писал, что Матвиейко «любит провокации и может добаиться признания от безвинного человека». Главной задачей Матвиейко была борьба против конкурентов Бандеры среди украинской эмиграции, прежде всего, «мельниковцев» (сторонников смещенного Бандерой с поста главы ОУН в 1940 году Андрея Мельника). Шеф бандеровской «безпеки» все время убеждал своих американских хозяев, что вся небандеровская украинская эмиграция «наводнена большевистскими агентами». В рамках операции «Трезубец» Матвиейко получил кличку «Дедал» [97] . Он согласился в обмен на гарантии безопасности для бандеровцев в американской зоне оккупации Германии поставлять агенту американской разведки А-43 информацию об «антисоветских операциях» ОУН(б). «Дедал» стремился любыми путями завоевать доверие (и деньги) и поэтому «сливал» американцам такую «дезу», что даже у них она стала вызывать подозрение. Например, он сообщил данные («интересные, но не поддававшиеся оценке» – мнение агента А-43) об активности русской разведслужбы в районе Мюнхена. Вокруг баварской столицы, по данным «Дедала», русские устроили сеть бункеров (!). Трудно отделаться от впечатления, что Матвиейко просто глумился над своими американскими хозяевами, перенося на русских собственные методы «работы» бандеровцев на Западной Украине. 97 Там же. Между тем попытки американцев несколько снизить накал антисоветской пропаганды УГВР и АБН (чтобы не привлекать к этим организациям излишнего внимания общественности) провалились. Американская разведка жаловалась на то, что и бандеровцы и УГВР имеют тенденцию «делать прежде всего собственные дела в ущерб нашим». 18 ноября 1946 года было принято решение прекратить прямые контакты с УГВР, АБН и связанными с ними организациями. Но это не означало прекращения «сотрудничества» с бандеровцами. Для проддержания контактов с американской разведкой было решено создать специальную группу СБ. Эта группа (Zabordona Seciya Vyzvolnoi Borotyi, ZSVB, она же группа «Белладонна») [98] должна была работать только с американцами, получать от них деньги и не поддерживать никаких контактов с любыми другми украинскими организациями. Американской разведке просто надоела постоянная грызня украинских националистов между собой, и они решили с нуля создать «свою, только свою» украинскую структуру. 98 Так в тексте американской разведки. На самом деле речь идет об «Особой секции освободительной борьбы». Из совершенно дикого «перевода» украинских слов видно, что американцы не имели об украинском языке никакого понятия и записывали многие «термины» на слух. «Нестор» получил эксклюзивные права на поддержание контактов «Белладонны» с АБН, УГВР, «ОУН-Бандера» [99] , УПА и СБ. При «Несторе» был штат из шести помощников, которых американцы считали более или менее «чистыми» с точки зрения возможных обвинений в коллаборационизме с нацистами. Причем разведку США беспокоил не сам факт коллаборационизма своих новых друзей, а возможное разоблачение этого факта «русскими» и, как следствие, удар по престижу США. «Нестору» американцы положили зарплату в 700 рейхсмарок, его «заместителям» – от 300 до 400 рейхсмарок в месяц [100] . Кроме того, украинцам предоставили питание и сигареты, а также офис, пишущие машинки, бумагу и т. д. 99 В документах американской разведки группа Бандеры проходила как AECAVATINA-6 или просто CAVATINA-6 (как отмечалось выше, первые две буквы часто были произвольными, рассчитанными на введение дешифровщиков противника в заблуждение). 100 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/PASTIME%20 %20 %20VOL.%201_0066.pdf На встречах с украинцами 14 и 17 декабря 1946 года им дали задание подобрать надежного резидента для разведки США на Украине (предпочтительно внешне аполитичного учителя или священника в крупном городе), а также курьера для связи резидента с Мюнхеном. 30 декабря 1946 года главный связной американской разведки с «Нестором»» «Сарпедон» получил первое развернутое задание: – проинструктировать курьера УГВР, который должен был отправиться на Украину в самом начале 1947 года, найти там 1–3 резидентов для разведки США. Резиденты через контакты УГВР и УПА должны были собирать данные о советских спецслужбах, подразделениях МВД и «официальных лицах любого толка», которых можно было бы склонить к сотрудничеству по идеологическим или «монетарным» мотивам; – определить, в каких городах Польши есть представители УГВР или УПА, установить их связь с надежными лицами в Чехословакии и советской зоне оккупации Германии с целью обеспечить надежную курьерскую связь через Прагу и Берлин с Мюнхеном [101] ; – исследовать возможные пути налаживания курьерской связи с Киевом через Львов, Краков и Катовице. Использовать для этих же целей поезда, которые доставляют нефть и нефтепродукты из Дрогобыча в Берлин; – собирать на Украине любую информацию контрразведывательного характера [102] . 101 В качестве курьера для Праги был выбран некий Мирослав Поланский, имевший легальные чехословацкие документы. Американская разведка скопировала их для использования другими курьерами. 102 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/PASTIME%20 %20 %20VOL.%201_0066.pdf Было также решено отправить курьеров в Прагу и Берлин для налаживания там контактов с «украинскми элементами». «Сарпедону» приказали также подобрать толкового контрразведчика для допросов всех лиц, прибывающих с Украины. Офис операции «Трезубец» разместился в здании американской военной оккупационной администрации по Верхней Баварии (Мюнхен, Софиенштрассе), специально, чтобы оградить украинцев от ненужного внимания немецкой и американской военной полиции. В декабре 1946 года прибыл курьер с Украины, допрошенный «Дедалом». Все сведения были переданы через «Сарпедона» американцам. Речь шла о друге детства «Дедала» «Славко». Недалеко от Дрогобыча боец УПА «Славко» был ранен в бою с частями МВД УССР и доставлен в Киев, где его вылечили. Бандеровец дал согласие работать на советскую разведку и был нелегально через Чехословакию отправлен в Мюнхен. Там он должен был выяснить все связи бандеровцев с американцами и 9 марта 1947 года встретиться в Праге с подполковником МГБ УССР Левинцом [103] . По крайней мере, так «Славко» сказал «Дедалу» в Мюнхене. Из соображений безопасности «Дедал» не раскрыл американцам ни имени, ни места пребывания «Славко». 103 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/TRIDENT_0005.pdf Советские органы госбезопасности умело использовали в своих целях фактический раскол между Бандерой и «главкомом» УПА Шухевичем. Тот в 1946 году отказался признать Бандеру вождем ОУН, оставив эту роль себе. Поэтому в Мюнхене Бандера не доверял даже проверенным курьерам УПА. В качестве представителя-курьера бандеровцев в Берлин был намечен некто Виктор Голот (Victor Holot), коммерсант, родившийся в 1914 году во Львове. По оценке разведки США, он «хорошо знает Берлин и говорит по-украински, русски, немецки и польски; рост 176 см, вес 78 кг, русые волосы, овальное лицо, карие глаза». Американская разведка формулировала задачи операции «Трезубец» следующим образом: «Операция “Трезубец” была запланирована как чисто контрразведывательное мероприятие с упором на проникновение в советские органы безопасности антисоветских украинских групп… Но так как она возникла в связи с операцией “Белладонна”, где предполагалось использовать украинские группы для разведки, было необходимо на ранней стадии комбинировать цели этих двух операций с целью максимального использования возможностей украинцев. Вся проделанная до сих пор работа должна рассмматриваться не как разведывательная, а как проникновение в УГВР с целью создания солидной основы для будущих контрразведывательных операций совместно с украинскими группами в Германии и на Украине… Целями операции “Трезубец” являются следующие: 1) Проникновение в УГВР – как диссидентская группа в СССР эта организация дает возможность для контактов с Украиной и советскими разведывательными органами там. 2) Контроль контрпроникновения – как диссидентская группа УГВР всегда представляла интерес для советской разведки и, несомненно, были предприняты попытки проникновения в нее; посредством глубоких знаний персонала и деятельности УГВР мы можем получить представление о методах советского проникновения и по возможности получить двойных агентов для нашего собственного применения. 3) Прямая контрразведывательная информация из СССР – через УГВР/УПА и через опрошенных нами курьеров “Трезубца” мы можем контактировать с советской разведкой на ее собственной территории» [104] . Здесь следует отметить, что разведка США на всякий случай пыталась на бумаге оправдать начало никем не санкцированной на политическом уровне работы с украинскими националистами, многие из которых были явными нацистскими приспешниками. В случае разоблачения «Трезубца» его можно было предъявить американской общественности как чисто «контрразведывательную операцию». 104 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/PASTIME%20 %20 %20VOL.%201_0066.pdf Поэтому в секретном документе американской разведки подчеркивалось: «Наши обязательства по отношению к украинцам из УГВР/УПА строго ограничены и были предприняты все усилия, чтобы избежать нашего прямого вовлечения в любом виде. Для того, чтобы наладить работу, нам пришлось оказать определенное содействие лицам из УГВР и “Трезубца”, но даже это осуществлялось на минимальном уровне… Не было и не будет дано никаких формальных обещаний, которые могли бы касаться американской заинтересованности в антисоветских организациях. Запрос СБ о предоставлении бланков документов для них и их курьеров не будет выполнен, так как мы не контролируем всех тех, кто может использовать такие документы. Только курьерам “Трезубца” будут предоставлены все необходимые бумаги, включая чешские и польские документы… С самого начала операции были предприняты особые усилия по поддержанию тщательной безопасности. Перовоначальные контакты были ограничены с нашей стороны А-43 и “Килкенни” (KILKENNY), а со стороны УГВР – “Кадмусом” (CADMUS), “Нестором” (NESTOR) и “Дедалом” (DAEDALUS). С точки зрения безопасности все контакты в настоящее время ограничены “Сарпедоном” (SARPEDON) как связным между УГВР и А-43… Украинским группам было твердо и неоднократно заявлено, что вся работа должна базироваться на четком понимании того, что американские интересы в украинских делах заключаются лишь в обеспечении (наших) дел в Германии и не должны рассматриваться как спонсорство или даже попустительство антисоветской деятельности любого толка» [105] . 105 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/PASTIME%20 %20 %20VOL.%201_0066.pdf В феврале 1947 года А-43 подтвердил на встрече с «Сарпедоном», что США не хотят вместе с украинцами бороться против СССР как «общего врага» [106] . Вопрос об американских агентах-резидентах на Украине был временно снят. Таким образом, украинские националисты после войны наступили на те же самые грабли, что и в 1941 году. Ни Германия Гитлера, ни США Трумэна отнюдь не желали бороться за украинскую «самостийность», решая с помощью бандеровцев свои собственные задачи. 106 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/TRIDENT_0008.pdf Если американцы старались лишь использовать бандеровцев в своих целях, то и те платили взаимностью и часто пичкали «партнеров» всякого рода слухами, а то и откровенной «дезой». В целом развединформация СБ ОУН в Вашингтоне высокой оценки не получила. Весной 1947 года из Вашингтона сообщили в Мюнхен, что там «не считают, что полученная от украинских групп информация оправдывает время и усилия, которые затрачены и должны еще быть затрачены на этот проект. Опыт показал, что получаемая от подобных групп информация низкого качества и идеологически предвзятая» [107] . 107 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/STUDIES%20IN%20INTELLIGENCE%20NAZI%20-%20RELATED%20ARTICLES_0015.pdf Кроме того, в Вашингтоне признавали, что цели США и бандеровцев расходятся: «…эти белые русские [108] и украинцы имеют только одну цель, а именно провоцирование раскола между нами и русскими (т. е. СССР. – Примечание автора ), так как они достаточно умны, чтобы понимать, что достижение их главной цели – независимость Украины или создание Белой России – практически невозможно» [109] . Сознавали американцы и темное прошлое своих новых «партнеров»: «Белые русские… имеют большой опыт в антисоветской игре. В этой связи сотрудничество с германской разведкой многих из них представляется плюсом, хотя оно и отвратительно» [110] . Глава SSU полковник Квинн отмечал, в том что касалось украинцев: «Элементы украинского националистического движения… в настоящее время пытаются найти союзников в своей борьбе против СССР, или, как минимум, получить достаточную моральную и материальную поддержку для поддержания своего существования в эмиграции. Поэтому их лидеры создают впечатление, что их дело правое, их прошлое – чистое, что существует сильное движение сопротивления на Советской Украине, что у них прекрасная разведка с контактами непоредственно в СССР и что они имеют отличную организацию». Квинн всему этому явно не доверял, характеризуя украиснких националистов различной окраски как «неустанных политических интриганов и мастеров по части пропаганды. Попытки старого руководства ОУН, сейчас представляющего УГВР – УПА, придать движению “демократический” аспект (кавычки Квинна. – Примечание автора ) ложны и, по крайней мере, ничем не подтверждены» [111] . 108 Так именовались не только белоэмигранты, а вообще вся антисоветская эмиграция. 109 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/CIA%20AND%20NAZI%20WAR%2 °CRIM.%20AND%2 °COL.%2 °CHAP.%20 %201—10,%20DRAFT%20WORKING%20PAPER_0006.pdf 110 Там же. 111 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/CIA%20AND%20NAZI%20WAR%2 °CRIM.%20AND%2 °COL.%2 °CHAP.%20 %201—10,%20DRAFT%20WORKING%20PAPER_0006.pdf Таким образом, оба партнера (американцы и бандеровцы) пытались использовать друг друга «втемную». Разведка США стремилась выкачивать из украинцев информацию об СССР, а бандеровцы пытались спровоцировать конфликт между Москвой и Вашингтоном. Тем не менее Хольтсман, несколько ограничив контакты с Гриньохом, все равно продолжал работать с Матвиейко (в рамках «Трезубца» кличка шефа СБ была «Capaneus»). В августе 1948 года Гриньох и Лебедь порвали с Бандерой, который как «вождь» не терпел никаких равноправных соратников. Постепенно американцы убедились в отвратном моральном облике и бесполезности Матвиейко, который в Германии 40-х годов активно занимался контрабандой и заказными убийствами, но никак не разведкой против СССР. Поэтому его не без облегчения «спихнули» англичанам. Матвиейко прошел спецподготовку в школе английской разведки (кличка «Модди») и должен был быть заброшен на Украину с целью усиления влияния ЗЦ ОУН на подразделения УПА. Об этом Москва получила своевременную информацию от Кима Филби. Уже в мае 1947 года у убитого референта СБ Закарпатского краевого провода ОУН «Армянина» сотрудники советской госбезопасности обнаружили инструкцию относительно сбора разведданых о вооруженных силах, мобилизационных ресурсах и военно-промышленном потенциале СССР. Информационной службе СБ в Украине ставилась задача собирать сведения о промышленно-транспортном комплексе и войсках в регионе. Вместе с тем предписывалось скрывать от рядовых подпольщиков, что разведка ведется в интересах США. У ликвидированного МГБ УССР рогатинского надрайонного проводника «Шувара» нашли вопросник по изучению восточных регионов СССР (промышленность, дороги, аэродромы, порты, система ПВО). В бункере группы (боевки) «Дубка» (Львовщина) хранились сведения даже о Забайкальском военном округе. Летом 1947 года, после сокрушительных поражений УПА на территории Западной Украины и в Польше, бандеровцы через Чехословакию стали просачиваться в Баварию. Бандера отдал приказ установить с помощью прибывших боевиков полный контроль ОУН(б) над всеми украинскими «перемещенными лицами» в американской зоне оккупации Германии (таковых насчитывалось как минимум 250 тысяч). Таким образом, об активизации действий ОУН(б) в оккупационной зоне США в Германии и нахождении там Бандеры стало известно советской контрразведке. Советская сторона обратилась к оккупационным властям США с требованием о выдаче персонала ОУН(б), как сотрудничавших с нацистами преступников, причастных к массовому уничтожению граждан СССР. Представитель американской разведки рекомендовал военной администрации США не выдавать бандеровцев, исходя из того, что «подобные действия разрушат уверенность всех антибольшевистских сил, имеющихся у США». В итоге американской стороне «не удалось обнаружить местонахождение указанных лиц». После «путча» в Праге и начала военной истерии в США американская разведка (прежде всего, Визнер) решила, что пора использовать бандеровцев не только для сбора информации, но и для диверсий и терактов на территории Советского Союза. В рамках операции «Icon» ЦРУ изучило более 30 различных эмигрантских групп и рекомендовало использовать против СССР «группу Гриньоха-Лебедя… как наиболее подходящую для тайных операций». В начатой в 1948 году операции под кодовым названием «Cartel» основным партнером была выбрана ОУН(б). ЦРУ обеспечивало финансовую, материальную поддержку и тренировочные базы, а также осуществляло подготовку агентов и их дальнейшую заброску по воздуху на территорию СССР. Вскоре операция получила кодовое название «Aerodynamic» [112] . 112 Ранее – «Androgen», «Aecarthage». К операции подключилась также британская MI-6, работавшая напрямую с Бандерой, имевшим к тому времени с «группой Лебедя» довольно напряженные отношения из-за присвоения им денежных активов ОУН(б). В связи с угрозой жизни Лебедю (исходившей к тому моменту не столько от советских спецслужб, сколько от сторонников Бандеры) ЦРУ приняло решение перебросить его в США, в то время как Гриньох был оставлен для координации деятельности в Мюнхене. 4 октября 1949 года Лебедь вместе с семьей (дочь и жена) с оформленными ЦРУ эмиграционными документами прибыл в США, чтобы стать основным контактным лицом в операции «Aerodynamic». Он поселился в Нью-Йорке, ему был предоставлен постоянный вид на жительство, а затем американское гражданство. Это обеспечило Лебедю относительную безопасность от покушений и возможность возвращаться в США после служебных поездок в Европу, а также позволило вести переговоры с украинскими эмигрантскими кругами. То, что среди украинцев в Нью-Йорке он считался ответственным за «массовые убийства украинцев, поляков и евреев», при этом не обсуждалось. Первый этап операции «Aerodynamic» включал в себя проникновение на Украину и выход обратно обученных ЦРУ украинских агентов. К январю 1950 года в операции принимал участие в основном «офис Визнера» (Office of Policy Coordination, OPC). Позднее (в июле 1954 года) в меморандуме относительно своих украинских проектов ЦРУ признавало, что «Aerodynamic» исходила из неминуемости вонйы против ССР в ближайшее время [113] . Требовалась не кропотливая работа по внедрению в СССР классических шпионов, а срочная и массовая заброска агентуры для организации восстания в тылу Советской армии. 113 http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/1705143/AERODYNAMIC%20 %20 %20VOL.%2012 %20 %20 %28OPERATIONS%29_0010.pdf Визнер любил принимать желаемое за действительно и «купился» на рассказы бандеровцев об их мнимых военных успехах на Украине. В 1949 году американцами «было установлено», что на Украине существует «организованное и хорошо законспирированное подпольное движение», которое даже «крупнее и лучше развито, чем предполагалось в более ранних докладах». Особую радость вызвал высокий уровень выучки в УПА, ее способность к дальнейшим акциям и «экстраординарные новости о том, что… активное сопротивление советскому режиму неуклонно распространяется на восток, за пределы бывшей польской греко-католической провинции». Кстати, в 1954 году ЦРУ постфактум признавало, что стало в конце 40-х годов «заложником» украинской эмиграции. В 1948 году, после событий в Чехословакии, когда американцам война против СССР казалась неминуемой, они хватались за любую соломинку. ЦРУ решило расширить свои операции для поддержки, развития и использования украинского подпольного движения в целях сопротивления и разведки. «Ввиду распространения и активности движения сопротивления на Украине, – вспоминал Визнер, – мы считали этот проект высокоприоритетным». По данным OPC (совершенно не отвечавшим реальному положению дел), УПА якобы действовала во многих районах Украины, пользовалась популярностью среди украинцев и была способна выставить до 100 тысяч бойцов в случае войны Запада против СССР. На самом деле к тому времени все крупные подразделения УПА (курени и сотни) были разгромлены, и бандеровцы отсиживались в схронах, заботясь в основном о собственном выживании. С получением оперативной информации о сотрудничестве ОУН(б) с западными спецслужбами МГБ СССР организовало эффективную радиоигру с западными центрами ОУН. Одна из операций МГБ УССР по ОУН(б) получила кодовое название «Звено». В результате агенты западных спецслужб, направленные на установление связей с «революционно-освободительными силами» в СССР (в существовании которых был твердо убежден Визнер), гарантированно встречались с «представителями» этих сил – и бесследно пропадали для тех, кто их послал. Но Визнер был полон оптимизма, и к концу 1950 года в отчетах ЦРУ указывалось о «подтвержденном существовании хорошо развитого и надежного подпольного движения» на Украине. В Вашингтоне были особенно удовлетворены «высокой степенью подготовки» структур УПА (фактически ликвидированной в 1949 году) и их готовности к ведению широкомасштабных партизанских действий против «советского режима». По данным Визнера, с конца Второй мировой войны до 1951 года УПА «удалось устранить около 35 тысяч советских военнослужащих и членов компартии». Однако в действительности к 1951 году в УССР действовали как легендированные «окружные и районные руководства ОУН», так и отдельные «подпольные группы» МГБ, которые встречали посланцев американской разведки с той стороны «железного занавеса». Именно от них Визнер и получал «ценную информацию». В обмен на Украину переправлялись солидные денежные средства и спецвооружение, за что в МГБ Визнеру были очень благодарны. Таким образом, значительные средства американского бюджета выделялись на операции по поддержке созданных МГБ УССР «структур» УПА. Отношения английской разведки и ЦРУ вокруг контроля зарубежных центров ОУН характеризовались в конце 40-х – начале 50-х годов ощутимой «ревностью». Однако постепенно партнеры в Лондоне и Вашингтоне пришли к выводу о необходимости согласия, что отразилось в созванном в Лондоне (апрель 1951 года) совещании представителей обеих спецслужб по вопросу активизации совместного использования ОУН в разведывательно-подрывной деятельности против СССР. Отныне бандеровцев в основном «вели» англичане. Об этом «компромиссе» Филби сообщил в Москву. По совместному заданию англичан и американцев в ночь с 14 на 15 мая 1951 года глава СБ ОУН(б) Матвиейко и еще пять разведчиков-эмиссаров приземлились неподалеку от села Бышки в Тернопольской области. Их сбросил английский военный самолет, стартовавший с острова Мальта в Средиземном море. Уже на Мальте воспитанникам английской разведшколы выдали автоматы «Стэн» (командирам групп – с устройством для бесшумного огня), по два пистолета «испано-лама», гранаты, ампулы с ядом, фиктивные документы, деньги, рации и почту для руководителей подполья. В это же время (20 мая) на Украину прилетела делегация УГВР во главе с Василием Охримовичем. К тому времени УГВР открыто конкурировал с Бандерой, и последний неоднократно приказывал Матвиейко (тогдашняя кличка – «Усмешка») ликвидировать былых соратников. «Гостей» ждали. Свежую инофрмацию советские органы госбезопасности получали не только от Филби, но и от агента польской разведки «Владека» – курьера между ЗЦ (Заграничным Центром) ОУН и Украиной. «Владек» был среди группы «Усмешки» и 22 мая на конспиративной квартире во Львове подробно рассказал обо всей операции заместителю министра госбезопасности УССР генерал-лейтенанту Вадису. Заметим, что в группе Матвиейко был и агент МГБ УССР «Кара». Однако точного времени и места приземления «гостей» с Мальты в Москве не знали. Система ПВО, заблаговременно предупрежденная МГБ, пропустила английский самолет. Были созданы десятки постов слежения (по сообщению «Владека», «гостей» ждали 10–15 мая), тем не менее точно определить место «десантирования» групп не удалось. К масштабным поисковым мероприятиям привлекли почти 11 тысяч участников оперативно-военных групп, истребительных батальонов, 14 самолетов ПО-2. На Матвиейко вышли люди из местного «легендированного провода» ОУН. Поведение агентов МГБ было таким естественным, что шеф «безпеки» согласился пойти с радистом на их лесную базу поблизости от Кального в Зборивском районе Тернопольщины. Растроганный «Усмешка», рассказывая о своих мытарствах, искренне радовался встрече с «боевыми товарищами». Агенты МГБ угостили эмиссаров вином, медом и водой со спецпрепаратом «Нептун». Через несколько минут прозвучала условная фраза («Давайте закурим»), и оба «гостя» без сопротивления оказались в наручниках на траве. Это произошло 5 июня 1951 года. Группу «Кары», из которой умело вывели этого агента, ликвидировали. «Грузина» (Охримовича) поначалу не обнаружили, но потом все-таки задержали (6 октября 1952 года). Чтобы спасти свою жизнь, Матвиейко быстро согласился работать на советскую сторону и из «заключенного номер 50» превратился в агента «Четвертого». «Усмешку» поселили на коспиративной квартире во Львове, и в конце июня 1951 года при участии Матвиейко началась радиоигра с английской разведкой и Заграничным Центром ОУН (операция «Метеор»). Эта масштабная радиоигра до сих пор считается классической в истории оперативного искусства органов госбезопасности. Ее основные задачи были масштабны: подчинить «Четвертому» оуновское подполье в регионе, дезинформировать зарубежные структуры ОУН, вывести на территорию УССР лидеров и эмиссаров зарубежных центров ОУН, укоренить собственную агентуру в английской разведке, скомпрометировать перед иностранными разведками и зарубежным руководством ОУН главарей националистического подполья на Украине. В сентябре 1951 года разворачивается еще одна радиоигра («Вызов») с английской разведкой от лица «Дрогобычского краевого провода ОУН». В марте 1953 года на базе спецотдела управления 2-Н для ведения радиоигр создается 3-й отдел 4-го управления МВД УССР в составе «английского» и «американского» отделений (19 оперативных работников, которые имели на связи семь спецагентов и 14 агентов).

Конец ознакомительного фрагмента.