Ее нынешний владелец, Банк Ватсон - его настоящее имя, я полагаю, было Банкер, - был совершенно иным человеком, южного типа, одним из тех беззаботных, беспечных, счастливых смертных, любящих крепкий виски и жующих огромное количество черного табака, при этом не выпускающих изо рта трубку, сделанную из кукурузного початка.

Когда прежний владелец отдал Богу душу, все его имущество досталось его дальнему родственнику, этому самому нынешнему владельцу, который перебрался в городок вместе со своей семьей и поселился здесь. Было хорошо известно, что его покойный родственник, до того, как отправиться в мир иной, скопил немалое богатство, но все попытки обнаружить спрятанные сокровища потерпели неудачу, и, в конце концов, от идеи найти их когда-либо пришлось отказаться. Что касается Банка, то это его мало беспокоило. У него была трудолюбивая жена, которая, невзирая на обстоятельства, работала не покладая рук, и обед ему подавался всегда в одно и то же время. Что еще он мог пожелать? Почему ему следовало озаботиться тем, что где-то спрятан клад? К тому же, без помощи жены, он вряд ли знал бы, как им распорядиться, даже если бы и отыскал.

Среди историй, связанных с гостиницей Бакстоуна, имелась одна, связанная с призраком. В комнате, где скончался бывший владелец, в урочное время слышались странные звуки: вздохи, стоны и все прочие признаки, неопровержимо свидетельствовавшие о наличии призрака. По этой причине комната пустовала.

Я с большим интересом слушал чудесные рассказы об этой комнате с привидением, а затем вдруг решил проверить все сам - провести в этой комнате ночь и самому увидеть все, что только можно увидеть. Я рассказал о своем желании Банку. Он покачал головой, пожал плечами, но вместо того, чтобы попытаться меня отговорить, - что, как я ожидал, он непременно сделает, - просто вынул трубку изо рта, выпустил кварту или около того желтоватого сока между губами, покрытыми коричневыми пятнами, и, едва приоткрыв уголок рта, лениво позвал: "Джейн". Появилась его жена, и он заявил, что я должен решить этот вопрос с "его старухой". Некоторое количество денег убедили его жену, и она постелила мне кровать в злополучной комнате.

В девять часов вечера, пожелав всем спокойной ночи, я взял свечу, поднялся по покосившейся лестнице и вошел в "комнату ужасов". Атмосфера была тяжелой, ощущался специфический, неприятный запах. Я запер дверь и лег в постель. Подперевшись подушками, я принялся ожидать появления призрака.

Пыльные стропила, некогда бывшие побеленными, теперь же имевшие грязно-желтоватый цвет, были покрыты совершенно фантастическим количеством паутины. Мерцающий свет свечи порождал на стенах и потолке гротескные фигуры, паутина постоянно раскачивалась, создавая ощущение какой-то призрачной реальности.

Казалось, я прождал несколько часов, но призрак не являлся. Возможно, его отпугивала моя свеча, поэтому я ее погасил. И, как только я сделал это и улегся поудобнее, сквозь дверь просунулась белая рука, затем часть белой фигуры, и, наконец, призрак появился целиком, белый, закутанный в саван!

Он проник сквозь дверь, хотя та и была заперта, и двинулся прямо к кровати. Подняв длинную белую руку, он ткнул в меня костлявым пальцем, а затем приказал: "Идем со мной!", после чего повернулся к двери. Я мгновенно вскочил с кровати, готовый следовать за ним. Какая-то неведомая сила заставила меня повиноваться. Дверь распахнулась, призрак повел меня вниз по лестнице, по длинным коридорам в подвал, по таинственным подземным проходам, наверх, из комнаты в комнату, о которых я и не подозревал, что они имеются в старой гостинице. Наконец, через небольшую дверь в задней части дома, вы вышли наружу. Я был в ночной сорочке, но это не важно, мне необходимо было следовать за ним.

Белый силуэт медленным, размеренным шагом перемещался по саду, молчаливый, как сама смерть. Под деревом, в самом конце, он ткнул в землю, и тем же голосом, что и прежде, произнес:

– Здесь ты отыщешь великое сокровище.

Призрак исчез, и больше я его не видел. Я стоял ошеломленный, дрожащий. Придя в себя, я начал копать, но холод ночного воздуха и скудость моей одежды сделали мой труд неисполнимым. Поэтому я решил оставить какой-нибудь знак, указывающий место, и вернуться сюда на рассвете. Я потянулся и надломил ветку. Вернувшись из своей ночной вылазки, я спал до тех пор, пока не раздался громкий стук в дверь, а хриплый голос не известил, что уже полдень.

Я намеревался покинуть Бакстоун в тот день, но, сгорая от любопытства и желая довести свое исследование до конца, распаковал свой саквояж.

Вам следует понимать, что это был мой первый опыт общения с призраком, и я боялся, что он никогда более не повторится.

За завтраком хозяйка молчала, хотя один раз я заметил, что она смотрит на меня со странным выражением. Она, наверное, хотела спросить, как я провел эту ночь, но ей вряд ли понравилось бы, если бы я рассказал ей правду.

Хозяин был более непосредственен.

– Думаю, вы не слишком хорошо спали, - произнес он со странной улыбкой.

– Вы что-нибудь слышали?
– спросил я.

– Ну, я... да, - ответил он.
– Но меня вы совсем не побеспокоили. Я знал, что у вас возникнут проблемы, если уж вы собрались ночевать в той комнате.

Днем я отправился к дереву. Но, к своему удивлению, не нашел сломанной ветки. Наконец, я обнаружил на одной яблоне место, где, как мне показалось, была сорвана ветвь. Однако, осмотрев все яблони в этой части сада, обнаружил, что каждая из них обладает таким дефектом.

– Это еще более таинственно, - сказал я себе, - но, надеюсь, ночью все разрешится.

В тот вечер я сказал, что очень устал и собираюсь лечь спать пораньше; никто не стал меня ни о чем расспрашивать.

– Хотите попробовать еще раз?
– спросил мой хозяин.

– Да; готов, и ни один призрак в мире меня не напугает, - ответил я.

В ту ночь я дождался полуночи, прежде чем погасить свечу.

В то же мгновение комнату залил мягкий свет, а у подножия кровати стоял призрак, то же самый, что и в прошлую ночь.