– Есть такое понятие как акцент, который деформирует язык общения, порой до полной белиберды. И дело не только в том, что ты не правильно выучил слово. Дело в том, что на лице очень много мелких мимических мышц. При произнесении одного и того же звука часть мышц работает и качается, а часть наоборот атрофируется. И так год за годом. И пока ты не натренируешь эти нужные группы мышц лица, языка, челюсти и гортани твой чужой язык будет резать звуки и слух собеседника. И часто да такой степени, что вы не сможете понять друг друга.

Ты же сейчас рискуешь деформировать его привычные кости и мышцы. Да они станут лучше, здоровее и полезнее, но вот он даже сам свой язык потеряет. И не сможет общаться и передать нам свои знания. Мы просто не сможем понять, как правильно произносятся те или иные звуки. А я их слышал. Там полная тарабарщина. Что-то вроде «тыргыг хымых». Но именно ее они понимают и только в нужной и привычной тональности. Звук нашей гортани совсем изменит их смысл. В итоге фразу: «мы пришли с миром и не хотим войны» они могут услышать как «мы ваших детей съедим с костями». А мне нужно это племя, кем бы они ни были.

И это ещё не все. Ты хочешь его убить? Я - нет.

– Ты и не хочешь его убить?
– Берегиня саркастично хмыкнула.

Хм... похоже урок с Мотей на неё не повлиял. Или она думает, что я и ее себе на шею посажу? Как бы не так.

– Да!
– Рыкнул я ей в лицо.- Сейчас я его защищаю от смерти от твоей руки! Удивлена? Да? Почему? Ты же малолетняя дура, которая лучше всех знает как правильно. Давай вылечи его. Сделай нормальным человеком. А потом мы его ещё и отпустим. Я ведь не хочу его убивать. А он весь такой весёлый и здоровый, жутко похожий на нас, нормальных людей, придёт к себе домой. Гортань и череп восстановлены и ничего не болит, но он уже не может ничего объяснить сородичам, потому как даже знакомые с детства слова выходят как проклятия. И внешний вид как у злобных пришельцев. Знаешь, что с ним сделают?! Я нет! Но что-то мне подсказывает, что времена меняются, а люди - нет. И во все времена все шаманы и святоши предпочитали изгонять демонов и все непонятное самыми радикальными и болезненными методами. Сожжение на костре живьём или же такое погребение. Танцы, пляски, взмахи знамёнами, крестами, серпами и молотами на потеху тупому быдлу. Вот что его ждёт после твоей доброты! Давай! Лечи! Убей его так жестоко, как никто из нас не сможет!

Я демонстративно отстранился, пропуская берегиню к телу пленника. Та замерла, переводя взгляд с его тушки на меня, но вдруг поникла. Осознала. Честь ей и хвала. Но урок не закончен.

Из вполне расслабленного сидячего положения я резко ускорился и схватил берегиню за шею. Да так что у неё ощутимо хрустнули позвонки, а само она захрипела хватая ртом воздух.

Остальные так же резко подпрыгнули, но замерли в нерешительности. Только от валькирии пришло суматошное сообщение в личный чат.

«Мои Торн, Илир и Тарик. Остальные по обстановке.»

За моими плечами ещё один боец и это радует. Она мне доверяет больше, чем себе. А вот остальные не очень. И зря.

Все мы люди и подвластны нашим эмоциям, которые и делают нас людьми. Но не все так просто. Не все так очевидно. Но судя по всему, вижу это только я. Часть моих знаний о прошлом это лишь отголоски в голове и отображения в кривых зеркалах. И я даже не уверен, что они стопроцентно мои, а не навеяны Альтом. Но сомневаться в них нет причины.

Хозяин пса для самого пса далеко не бог. Он лишь такой же пёс, пусть и странный на вид. Он вожак. В тот момент, когда хозяин упускает воспитание пса своим поведением, давая тому сомнения в своём праве быть вожаком, пёс страдает. Часть его подчинена природным инстинктам и требует бросить вызов ослабевшему вожаку. Но человек не зверь. У него слишком много бонусов. Подручные средства, развитый разум, поддержка социума. Человек побеждает, пусть и неся потери, например, получив инвалидность от разорванных мышц. Но если пса все же не убивают и тупой человек все ещё не осознает свои обязанности вожака перед членом стаи, инстинкт снова бросает питомца на вызов. Тот боится, не понимает, но природа берет свое.

Именно потому я бросил вызов Моте. Сейчас я ещё могу. В то время как остальные члены группы его баловали под улыбки Лилин, всеобщей любимицы, я внушил ящеру уважение. И страх. Записанный на уровне боли. Даже сейчас, когда его хозяйку и богиню, а может даже любимую самку, что приносит удовольствие его примитивному мозгу, кроет более сильный хищник, он молчит. Точнее скулит, но отводит взгляд. И тут я прав. На все сто. Ящер может шипеть, но не скулить, а значит он развивается и растёт. Быстро растёт, получая пищу и внимание от всех. Ведь любимец Лилин, которая в свою очередь любимица остальных.

Но люди тоже по сути звери, которыми зачастую правит первичный инстинкт мало отличимый от звериного.

Этим мы воспитываем детей. Лучше ударить ребёнка до слез и отучить его совать гвозди в розетку, чем позволить умереть от удара током. Это же я делал сейчас с Лилин, но поняла и поддержала меня только Исида. Плевать! Мне нужен результат!

– Это последнее предупреждение!
– Очень злым шёпотом, который услышали все, сказал я берегине на ушко.
– Ты очень много делаешь для команды. Но приносишь ещё больше вреда. Если вред от тебя превысит лимит пользы, я тебя убью. Быстро! Ты даже не успеешь понять, что умерла и ощутить это. Потому что ты хорошая и мне нравишься. Но я все равно тебя убью чтобы жили остальные. Ты меня поняла?!
– Я встряхнул лёгкое тельце девчушки в руке и слегка ослабил хватку на горле.