Лицо горело, волосы влажными завитками касались лица. А несколько потных дорожек исследовали сведенные напряжением мышцы. Не самый привлекательный вид, чтобы предстать перед любимым мужчиной. Но это было абсолютно нормальным явлением для спортзала, если ты работаешь в полную силу.

– Начинай, – поманил Аравин рукой. Он снял перчатки и оставался только с намотанными на кисти белыми бинтами.

Машинально выставив впереди себя согнутые в локтях руки, Стася плавно приблизилась. Набрала в грудь побольше воздуха и с затаенной опаской встретилась с Егором глазами. И он поразил ее. Его взгляд, не прикрытый холодом и безразличием. Интенсивный и опаляющий ответными эмоциями. Сладкову захлестнула жаркая волна. Весь воздух из легких вышел.

На уровне инстинктов она словно физически ощутила возбуждение Егора. И ее тело отозвалось. Внутри нее рождался сильный по своей природе ответный импульс.

Приятнейшие ощущения. Сумасшедшие и слегка пугающие. Ее неосознанный выбор. Она была готова пойти за ним.

Внутри восстали едва утрясшиеся после поцелуя переживания. И они несли не просто ретроспективный11 характер. Они имели реальную подпитку.

Раньше она не думала, что любовь такая сладкая. Такая терпкая. Всепоглощающая.

Аравин стал центром ее Вселенной. Небесным Царем. Одним только взглядом он менял ее настроение. И Стасю это заключение окончательно расстроило.

Выбросила вперед левую руку, решив начинать с того, что обычно лучше всего срабатывает. Но Егор без особых усилий поймал ее перчатку в широкую ладонь и недовольно свел брови на переносице. Сладкова атаковала еще раз, делая ставку на правый джеб. Закружила вокруг Аравина. Дыхание сбилось от прилагаемых усилий, но Егор легко блокировал все попытки ее наступления.

– Слабо. Медленно. Неуверенно, – холодно констатировал он.

Тепло схлынуло с тела Стаси. Аравин будто затушил разожженный им же костер. Она скрипнула зубами и выпалила:

– Я стараюсь!

– Значит, плохо стараешься, – твердым голосом сказал Аравин.

В ответ девушка стрельнула в него сердитым взглядом.

Что-то обрывалось в груди Егора. Он не мог оторвать от Стаси глаза. Одержимо скользил ими вдоль ее тела. Надолго замирал взглядом в тех местах, которых хотел бы коснуться. Их было много.

Ее голый живот – самая сильная слабость Аравина. Он и сам не понимал, почему так сходил с ума именно от этой части ее тела. Но что-то в ней было лично для него. Эту бархатную плоскость со слабовыраженными мышцами ему нестерпимо хотелось покрыть миллионом мелких влажных поцелуев. Прикусывая местами кожу, зализывая и дуя, срывать с ее сладких губ рваные стоны.

Он, нах*й, окончательно слетел с катушек!

Аравин не мог сконцентрироваться! Ему, бл*дь, просто перекрывало дыхание. Стася сбивала все настройки. Жизненно важные приборы рядом с ней барахлили. Оставался в пределах своего личного пространства только потому, что в зале еще сновали люди.

– Нормально, – авторитетно заявил Щукин. И Егору пришлось напрягать мозги, чтобы вернуться к смыслу их разговора. – Не жди, что она ударит, как Прохоров. Кстати, он Стасю в прошлый раз похвалил.

Аравин с силой стиснул челюсти и посмотрел на Натаныча, свирепым взглядом еще раз показывая все, что он об этом думает. В это же мгновение перчатка Стаси врезалась в его нижнюю челюсть. Застигнутый врасплох боксер по инерции сделал шаг назад, но быстро вернулся на прежнюю позицию. Хмуро уставился в растерянное лицо Сладковой.

Она вздрогнула. Нерешительно повела плечами. Когда заговорила, в голосе послышались оборонительные нотки:

– Ты отвлекся. Это непозволительно. Непрофессионально. Неспортивно.

Щукин бы разразился смехом, если бы не имел точного представления, что творится внутри Егора. Нервно сцепил руки, лежащие поверх канатов, и прижался к ним губами. Настороженно взирал на ринг. Когда Сладкова с Аравиным оказывались там вместе, бокс переставал быть спортивным единоборством. Это становилось борьбой характеров. Поединком чувств.

Аравин отрешенно прикоснулся к месту удара. Безразлично отметил кровь на пальцах и, прищурившись, слизал ее с нижней губы. Прохоров, присвистывая, выразился бы конкретно и пошло. Щукин же, протяжно выдыхая, про себя заметил, что Аравин собирался сожрать девчонку. А юное дарование, по ходу, вошло в раж.

– Музыкальное сопровождение, пожалуйста! – прокричала она. – Финальную из "Рокки"!

Немногочисленные присутствующие в зале неестественно застыли. Глаза Егора недобро блеснули.