Напряжение росло.

– Проклятье! – выругалась Герис. – Я не подумала о…

Зал содрогнулся. Зазвенело стекло. Шипящие фитили придвинулись ближе к запальным отверстиям на фальконетах.

Одна из посеребренных реторт задребезжала. Отродье и вознесшийся Гриммсон хором заговорили со стеной, оба – на древних языках. Отродье говорил на наречии, на котором изъяснялся сотни лет назад, еще в детстве. Вознесшийся же говорил на древнем андорежском, а еще на языке, которому научился от осколков обитавших внутри него душ. Оба призывали к осторожности и терпению. Иначе богов мгновенно отправят в небытие смертные, которые выучились искусству убивать Орудия.

Ночь знала солдата Пайпера Хекта, знала, что он – Убийца Богов. Хект открыл способ уничтожать создания Ночи. Его сестра Герис безжалостно расправилась с Харулком Ветроходцем – самым злобным из тех божеств, что терзали срединный мир еще в изначальные времена.

Собравшиеся в Небесной Крепости решили освободить богов из следующего поколения. Эти боги когда-то одолели Харулка и его родню, но потом их хитростью заточил вознесшийся.

Кое-кто сомневался, следует ли освобождать пленников. Харулк больше никому не угрожал, теперь ему не воцариться в мире, погребенном под толщей льда. Герис покончила с ним с помощью элен-коферов.

Но Герис нужны были божественные союзники. Одно чудовище погибло, но у Харулка имелась родня, и родня эта набиралась сил.

Отродье и вознесшийся говорили громко и быстро. Старейшие должны понять: многое изменилось. Если боги проявят обычную свою заносчивость, их уничтожат, а они и сообразить ничего не успеют.

– Дамы, спокойствие, – ободрил Пайпер Хект свою спутницу Анну Мозиллу и приемных дочерей. – Сосуды удержат их, покуда боги не осознают свое положение.

– Если только первыми не явятся самые мерзкие, – поправила его Герис.

Дребезжащая реторта внезапно наполнилась дымом.

– Вот дерьмо! – выругался Ренфрау.

– Кто тебя только за язык тянул, женщина! – прогрохотал вознесшийся. – Это же Красный Молот.

– Ну конечно, – пробормотал себе под нос Хект.

Порывистый и туповатый бог грома всегда сперва принимался все крушить.

Вознесшийся что-то прорычал на языке богов, склонившись к самой реторте, но стараясь не попасть при этом на линию огня.

Дымом заволокло и другие реторты, хотя и не так быстро.

Эмоции материализующихся божеств были очень сильны. Хект явственно их ощущал. Боги кипели от недовольства.

В реторте с Красным Молотом появилось второе Орудие. Призрачные лица таращились сквозь посеребренное стекло. Хект не помнил имени, но чувствовал, что именно олицетворяла эта сущность в пантеоне Старейших.

Бог войны, мыслитель, самый опасный из них, если смотреть в долгосрочной перспективе.

Новое Орудие яростно вцепилось в Красного Молота. Владыка войны видел, что смертные действуют уверенно, и чуял Убийц Богов.

В посеребренные сосуды одно за другим проникали и другие Орудия. Они боялись надеяться. После первой вспышки гнева создания успокаивались и начинали просчитывать ситуацию. Но ведь Старейшие целую вечность просидели в запечатанной вселенной, ненавидя друг друга.

И наверняка спятили.

Герис что-то сказала Отродью. Ренфрау склонился к левой реторте, а вознесшийся принялся бормотать, – по всей видимости, это была перекличка.

В каждой посеребренной бутыли сидело по несколько Орудий. В пантеоне Старейших кроме богов числилось и множество духов послабее, кое-кого из них тоже утянуло в ловушку, которую устроил Асгриммур, поддавшийся безумию после своего неожиданного вознесения.

– Одного не хватает, – спохватилась Герис. – Где Прохвост?

– Он не выйдет, – объяснил Ренфрау. – Думает, его станут во всем винить.

– Раньше так всегда и бывало. – Какие бы беды ни приключались с северными Орудиями, виновником всегда был Прохвост. – Только не в этот раз. Что он затеял?

– Ждет, что мы совершим ошибку, – предположил Асгриммур. – Ему и мгновения хватит, чтобы ускользнуть.

– Прапра, закрой клапаны.

Усмехнувшись, Кловен Фебруарен подошел к правой бутыли, повернул ручку серебряного клапана, перекрывавшего трубку реторты, а потом обернул кончик трубки серебряной фольгой.

– Одна готова.

Отродье и вознесшийся проделали то же самое с ретортами, стоявшими слева, а Фебруарен запечатал бутыль с Красным Молотом и богом войны. Как только волшебник перекрыл клапан, трубку тотчас заполнил темный туман.

– Поиграть хочет. Пропустить его?

– Пусть ждет, – прогрохотал Асгриммур. – Не будет мешать, так и остальные станут посговорчивей.

– Прекрасно, – поддакнул Хект, который на самом деле ничего здесь не решал: все было полностью в руках его сестры.