– Вы проверили местных военных? Особенно кавалерийских?

– С этого начали. – Полицеймейстер достал из ящика стола стопку исписанных листков и бросил на стол. – Вот, полюбуйтесь. Полный список с указанием того, кто где был в то время, когда этих девиц наш изверг кромсал. Конечно, большую часть россказней подтвердить нельзя, да что толку-то с этого? Не будешь же всех арестовывать.

– Как бы ввиду высочайшего визита этим не кончилось, – негромко заметил Григорий Александрович.

Вахлюев помрачнел.

– Кончится так кончится, – сказал он, хлопнув ладонью по столешнице. – Мое дело – выполнять, а не рассуждать!

– Ну, будет вам, – поморщился Григорий Александрович. – Вы скажите-ка лучше, что говорят по поводу того, где были убитые, компаньонка и сестра.

Вахлюев вздохнул.

– Ничего, в том-то и дело. Спали они.

– И не обсуждали с покойными никаких планов?

– Абсолютно.

– Что же это получается? – Григорий Александрович переменил позу, положив ногу на ногу. – Девицы эти, выходит, никуда не собирались, но стоило заснуть компаньонке и сестре, как мигом нашли себе занятие. Да еще в парке и вечером, когда приличным дамам и вовсе выходить не принято без сопровождения кавалеров.

Вахлюев пожал плечами.

– Получается, что так. Только тут опасность ведь не в том, чтоб выйти.

– А в том, чтобы не увидели. Я понимаю.

– То-то и оно. Слухи и пересуды пострашнее… всего прочего.

– Непонятно и другое: как убийца возвращался домой после того, как расправлялся со своими жертвами. Идти ведь нужно через город, а на улицах дежурят околоточные. Пусть темно, однако он ведь должен был быть весь в крови. Женщин рубили шашкой, почти что на куски – я прав?

Вахлюев склонил голову в знак согласия.

– В гроте было ужас что, – сказал он. – Часа два отмывали. Но как убийце удалось не замараться, я, кажется, ответить вам могу.

– Да?

– Мы обыскали Цветник и нашли в кустах плащ, весь покрытый кровью. Длинный такой, до земли, и с капюшоном. Вернее, два плаща. После первого и после второго убийства.

– И выяснили, кто их покупал?

– Многие. Почти у всех местных военных и даже некоторых штатских есть такие. Очень удобно, если гроза застала в горах, например.

– Но этот человек должен был купить два плаща. Сразу или поочередно. Может быть, он приобрел даже третий плащ – после того, как выбросил в кусты второй.

– Мы это учли. Спрашивали в магазинах. Никто не приходил за двумя плащами.

– Убийца мог купить их в разных магазинах.

Вахлюев покачал головой.

– Это не столица и даже не Москва. Здесь всего две лавки торгуют плащами, и расположены они в квартале друг от друга. Мы допросили владельцев обеих. Они утверждают, что никто еще не приходил за новым плащом. Им велено сообщать о тех, кто явится, но вестей пока нет.

Григорий Александрович поднялся.

– Ну что ж, пожалуй, пора познакомиться с местным доктором, – сказал он.

– Это с Вернером-то?

– Именно. Возможно, он у себя, и мы его застанем.

– Мы? – удивился Вахлюев.

– Если у вас дела, я справлюсь и один.

– Да, – обрадовался полицеймейстер, – вы уж как-нибудь. Дом Вернера знаете где?

– Найду.

– Доктор вам наверняка понравится. Занятный субъект. При взгляде на него не подумаешь, что он способен разбивать женские сердца.

– Я слышал, с ним была какая-то история.

Вахлюев фыркнул.

– Не то слово! Гремела на весь Пятигорск. Дамочки готовы были лечиться у Вернера ради одного того, чтобы услышать ее из первых уст.

– И он рассказывал? – несколько удивился Печорин.

– Никогда. Но тем лишь сильнее подогревал любопытство.

– Что ж это за история?

– Извольте, поведаю, если имеется минутка.

– Я уж и так заинтригован.

Полицеймейстер раскурил папироску, прищурился. Взгляд его сделался такой, каким сопровождают обычно рассказ о любовных интрижках.

– Случилось, что в первый же год по приезде Вернера в Пятигорск через городок наш следовал к себе в горы местный князек. Он возил младшую дочь к лекарю какому-то прославленному в столицу и теперь обратно направлялся. Какая-то приключилась с ней хворь, а врачевать было некому, вот и пришлось туда-сюда прокатиться. Там дочку, конечно, вылечили, но на обратном пути она подхватила легкую простуду. Вот и остановились на пару дней в Пятигорске. Лечить ее пригласили Вернера.

– Дайте угадаю, – перебил Печорин. – Доктор в нее страстно влюбился и похитил у отца?

Полицеймейстер довольно хохотнул.

– Не угадали! Все вышло наоборот. Девица эта воспылала к нашему тщедушному эскулапу таким чувством, что уговорила его бежать с ней в Петербург и там жениться. Думаю, ей не хотелось возвращаться в горы – видать, столичная жизнь приглянулась. Вернер не устоял, конечно, потому что дочка у горского князя была загляденье. Красавица!

– Сбежали? – спросил Григорий Александрович, почему-то более сдержанно. На лбу у него обозначилась вертикальная морщина, которая становилась видна лишь в минуты волнения.