Машинист Голубой Стрелы снял берет и почесал затылок:

— Не пойму, как это можно здесь пойти ко дну. Помоему, здесь только и есть воды, что в умывальном тазу, а кругом каменный пол.

Начальник Станции строго посмотрел на него.

— Если синьор Генерал говорит, что появился неприятель, значит, так оно и есть на самом деле.

— Я видел, я тоже видел! — закричал Сидящий Пилот, пролетев немножко вперед.

— Что ты видел?

— Неприятеля! Я говорю вам, что видел его своими собственными глазами!

Испуганные куклы попрятались в вагоны Голубой Стрелы. Кукла Роза жаловалась:

— Ах, синьоры, сейчас начнется война! Я только что уложила волосы, и, кто знает, что будет теперь с моей прической!

Генерал приказал протрубить тревогу.

— Замолчите все! — скомандовал он. — Из-за вашей болтовни солдаты не слышат моих приказаний.

Он хотел уже открыть огонь, как вдруг раздался голос Кнопки.

— Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь!

— Это что такое? С каких пор собаки стали командовать войсками? Застрелить его немедленно! — приказал Генерал.

Но Кнопка не испугался.

— Пожалуйста, я прошу вас, дайте отбой! Уверяю вас, это на самом деле не неприятель. Это всего-навсего ребенок, спящий ребенок!

— Ребенок?! — воскликнул Генерал. — Что делает ребенок на поле боя?

— Но, синьор Генерал, мы ведь не на поле боя — в этом-то все дело. Мы находимся в подвале, разве вы не видите? Синьоры, я попрошу вас осмотреться по сторонам. Мы находимся, как я уже сказал, в подвале, из которого можно выйти на улицу. Оказывается, этот подвал обитаем. И в глубине его, где горит огонек, стоит кровать, а в кровати спит мальчик. Неужели вы хотите разбудить его выстрелами?

Тут раздался голос Серебряного Пера, который все это время продолжал спокойно курить трубку:

— Пес прав. Я видеть ребенка и не видеть неприятеля.

— Это, конечно, какая-то уловка, — настаивал Генерал, не желая отказаться от сражения. — Неприятель прикинулся невинным и безоружным созданием.

Но кто слушал его теперь?

Даже куклы вышли из своих убежищ и устремили взгляды в полумрак подвала.

— Правда, это ребенок, — сказала одна.

— И очень худенький, — добавила вторая.

— Это невоспитанный ребенок, — изрекла третья, — он спит и держит палец во рту.

В подвале около стен стояла старая ободранная мебель, на полу лежал ободранный соломенный тюфяк, стоял таз с отбитым краем, потухший очаг и кровать, в которой спал ребенок. Очевидно, его родители ушли на работу, а может быть, они просили милостыню, и ребенок остался один. Он лег спать, но не потушил маленькую керосиновую лампу, стоявшую на тумбочке. Может быть, он боялся темноты, а может быть, ему нравилось смотреть на большие колеблющиеся тени, которые отбрасывала лампа на потолок. И, глядя на эти тени, он заснул.

Наш храбрый Генерал был наделен богатой фантазией: он принял керосиновую лампу за огни вражеского лагеря и поднял тревогу.

— Тысяча новорожденных китов! — загремел Полубородый Капитан, нервно поглаживая безбородую половину подбородка. — А я уж подумал, что на горизонте появилось пиратское судно. Но, если не обманывает меня моя подзорная труба, этот ребенок не похож на пирата. У него нет ни абордажных крючьев, ни черной повязки на глазу, ни черного пиратского флага с черепом и костями. Мне кажется, что эта бригантина мирно плавает в океане снов.

Сидящий Пилот полетел на разведку к самой кровати, пролетел два-три раза прямо над мальчиком, который махнул во сне рукой, как бы отгоняя назойливую муху, и, вернувшись, доложил:

— Никакой опасности, синьор Генерал. Неприятель, простите, я хотел сказать, ребенок, заснул.

— Тогда мы захватим его врасплох, — объявил Генерал.

Но на этот раз возмутились ковбои:

— Захватить ребенка? Неужели для этого предназначены наши лассо? Мы ловим диких лошадей и быков, а не детей. На первом же кактусе мы повесим того, кто осмелится причинить вред ребенку!

С этими словами они пустили лошадей в галоп и окружили Генерала, готовые в любую минуту набросить на него лассо.

— Я говорил просто так, — проворчал Генерал. — Нельзя и пошутить немножко. Нет у вас никакой фантазии!

Колонна беглецов приблизилась к кровати. Я не стану вас уверять, что все сердца бились спокойно. Некоторые куклы еще не оправились от испуга и прятались за других, например за спину Желтого Медвежонка. Его маленький мозг из опилок соображал очень медленно. Происходящие события он воспринимал не сразу, а в порядке их очередности. Если нужно было одновременно понять две какие-нибудь вещи, у Желтого Медвежонка сразу же начиналась ужасная головная боль. Зато у него было хорошее зрение. Он первый увидел, что за неприятеля приняли маленького спящего мальчика. Медвежонка сразу охватило желание прыгнуть на кровать и поиграть с ним. Он даже не подумал о том, что спящие мальчики не играют с медвежатами, хотя бы и игрушечными.