Душевно преданный Вам

И. Лекс

Каир

2/14 октября 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Вследствие предписания Вашего Превосходительства я в последнее время вовсе не вмешивался в синайские дела [104] , – египетское правительство, с своей стороны, не желало действовать одно, а поэтому преподобный Кирилл (которого монахи не пустили в монастырь), видя, что ему нечего делать в Египте, отправляется обратно в Константинополь; по мнению моему, он очень хорошо делает – ему следовало приехать сюда год или, по крайней мере, шесть месяцев тому назад, теперь же, когда Иерусалимский Патриарх назначил другого епископа на Синай, ему остается одно – ожидать спокойно в Константинополе решения св. синода. Кожевников [105] писал мне и спрашивал, от имени Иерусалимского Патриарха, может ли преподобный Каллистрат рассчитывать на мою поддержку в случае прибытия его в Египет; я ответил на это, что я до тех пор не признаю преподобного Каллистрата синайским архиепископом, пока не узнаю решение св. синода по этому делу.

Епископ Дамиетский и члены каирской православной епитропии были у меня на днях и объявили, что они имеют намерение совместно с александрийскими епитропами просить российский и греческий синоды и всех православных Патриархов прислать в Египет своих екзархов, которые решили бы на месте, синодально, два вопроса: в состоянии ли блаженный Никанор управлять Патриархией и правильно ли было сделать назначение архимандрита Евгения викарием Александрийской Патриархии. Я не знаю, что скажут на это люди, окружающие Никанора, но, по моему мнению, намерение епитропов не лишено основания, и весьма может быть… [106]

Каир

9/21 октября 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Очень благодарен Вам за любезные письма, которые я получил с «Азизией». Если я не распространялся слишком о записке Нубар-паши в депеше моей к князю Горчакову от 25 августа, то только потому, что никто не спрашивал моего мнения, – впрочем, все к лучшему: я успел теперь изучить подробнее проект Нубара и, наконец переговорив с вице-королем и с несколькими адвокатами, я переменил отчасти взгляд свой по этому предмету, а поэтому труд мой будет полнее и вернее в настоящее время, чем он был бы шесть недель тому назад.

Новый первый министр, Рагиб-паша, был у меня на днях, и мы с ним весьма долго рассуждали о всех церковных вопросах: касательно Александрийской Патриархии он полагает, что присылка экзархов хотя, может быть, и мера хорошая, но она продлит слишком долго настоящее неопределенное положение, а поэтому, по его мнению, следовало бы Евгению объявить, в энциклике к народу, что хотя он и избран обеими епитропиями и духовенством, но так как есть еще люди, которые не хотят признавать его наместником, то он слагает с себя это звание и предлагает самому народу избрать викария, кого он желает; если народ выберет Евгения, то он останется в Египте, если же другого (Нила, или кого бы то ни было), то он уедет отсюда.

Я нахожу это мнение основательным и поэтому пробовал уже пустить его между греками, но, как кажется, оно встречает сопротивление, в особенности со стороны некоторых интриганов, принадлежащих даже к обеим партиям.

М. П. Погодин [107] проехал через Египет; по желанию Вашему я ему заготовил отличный прием: в Порт-Саиде он встречен был агентом наших пароходов и г. Яницким (русскоподданным), одним из главных инженеров канала; осмотрев работы в Порт-Саиде, семейство Погодиных отправилось по каналу на пароходе, предоставленном в их распоряжение вследствие моей просьбы директором работ канала; в Суэце Михайле Петровичу показывали работы в порту опять наши же агенты вместе с инженерами канала; в Каире я сам первый к нему поехал и предоставил каваса [108] в его распоряжение; наконец, в Александрии он встречен был Эбергардом в сопровождении нескольких русских, и так как он пробыл там четыре дня, то я ездил на один день в Александрию для того, чтобы сделать распоряжение о предоставлении ему осмотра всех александрийских достопримечательностей. Весьма жаль только, что Михаил Петрович, вероятно по доброте сердечной, впутался несколько в дела церковные; гр[аф] Зизиниа и его партия, узнав о проезде русского генерала, поспешили окружить его; они возили его к блаженному Никанору, нажужжали ему уши разными сплетнями и гадостями и, наконец, снабдили его несколькими бумагами в Россию. Хотя, конечно, происки партии интриганов не могут поколебать мое влияние в Египте, которое я всегда сумею поддержать, но все-таки конференции с русским важным путешественником бросают некоторую тень на мою деятельность, и будут, может быть, люди, которые подумают, что я действую несогласно с желанием посольства и министерства, которые одни могут ревизовать меня.

Жагель порядочный малый и хороший доктор, но страшный охотник вмешиваться в дела, которые до него не касаются, – я в прошлом году запретил было ему вовсе заниматься интригами, которые одни причиной раздоров вице-короля с Халим-пашой, за это я обещал ему просить министерство утвердить его доктором (бесплатно) нашего вице-консульства в Каире, на что Азиатский департамент не изъявил своего согласия, что, впрочем, довольно жалко, так как зимой ежегодно приезжают в Каир для лечения бедные русские, которые весьма часто не имеют средств платить доктору, кроме того, через Каир проходит два раза в год хадж в Мекку (до шестисот человек каждый раз) и постоянно поклонники на Синай, между которыми, в особенности на обратном пути, всегда есть больные. Вернувшись из Константинополя и обкураженный милостивым приемом Вашего Превосходительства, Жагель начинает снова слегка интриговать, но я его вскоре поставлю на свое место.

В Александрии у нас уже есть русский доктор, который, кроме занятий по консульству, еще член главного санитарного интендантства. Кстати об интендантстве – оно опубликовало на днях циркуляр, которым требует, чтобы скот, ввозимый в Египет, снабжен был от Министерства торговли или от главных санитарных интендантств свидетельствами о том, что нет падежа ни в том месте, откуда скот, ни там, где он проходил, ни, наконец, в том порту, где он был погружен на суда, – простые же ветеринарные свидетельства не признаются достаточными. Эта мера может быть легко применима во Франции, Англии или Италии, где есть Министерства торговли и где в каждом городе санитарные интендантства, но для нас она будет весьма затруднительна, так как в наших южных портах нигде нет санитарных интендантств, кроме Одессы, а поэтому я нахожусь в переписке с здешним интендантством и прошу его довольствоваться от русского скота свидетельством ветеринара и местной полиции, – вопрос этот будет разбираться в первом заседании интендантства, но я не знаю, успею ли я в своем ходатайстве, так как вице-король сильно боится эпизоотии – он в последней болезни скота потерял лично два миллиона фунтов стерлингов, а поэтому все строгие распоряжения египетского санитарного интендантства исходят от самого Измаил-паши.

Я ездил недавно благодарить Киамиль-пашу [109] за письмо, которое он мне привез от Вашего Превосходительства, – сегодня я ожидаю его у себя.

P. S. Вечером.

Одновременно с получением писем Вашего Превосходительства я получил также предписание министерства объясниться с вице-королем касательно необходимости предложения к рассмотрению в Константинополе вопроса об изменениях судебной части в Египте. Я исполнил это поручение сегодня утром: Измаил-паша ответил мне, что если он начал переговоры в Париже, а не в Константинополе, то только потому, что Порта делает ему обыкновенно всевозможные затруднения во всех тех случаях, когда он желает получить для Египта какие-нибудь новые права; кроме того, он как-то, в разговоре, говорил с императором Наполеоном [110] о своих предположениях, и Его Величество обещал ему свое содействие. В настоящее время вице-королю уже трудно перенести переговоры о смешанных трибуналах в Константинополь, так как он начал уже их с Францией и Англией в Париже, – но Его Высочество надеется, что Вы, по всегдашнему к нему расположению, не будете настаивать на решении этого вопроса в столице Турции, а напротив, окажете ему свое покровительство, снабдив барона Будберга [111] инструкциями, согласными с выгодами Египта и с необходимостию изменений настоящей юрисдикции. Вице-король надеялся лично подробно переговорить с Вашим Превосходительством по этому предмету и объяснить Вам, почему он не мог согласиться на первоначальные предположения Нубара, но отъезд Ваш в Крым помешал ему исполнить свое желание.