– Ну, навещал он твою бывшую подружку и что? – разумно заметил собеседник.

– Ничего, его дело, ты прав. Но только никто этого не мог подтвердить. Персонал клиники, который хоть как-то соприкасался с Карин, либо погиб при недавнем пожаре, либо ничего ни о каком Эзре не слышал. Этих молчаливых свидетелей было меньше пяти человек.

– А журналы посещения? Если в них что-то кто-то и отмечал, то тоже сгорели в пожаре, так?

– Да. И это уже большой напоминает поджог. Хотя выяснить правдивость версии о плохой проводке мне так и не удалось. Оказалось, что Жоан Тонэ, сраный благодетель, пожертвовал кругленькую сумму на восстановление сгоревшего крыла клиники.

– Хреново они сработали, скажу я тебе, - ухмыльнулся Натан.

– Несколько месяцев в городе умирали люди из-за наркоты, которую так легко увели у меня из-под носа. Авторитет семьи подорван. Я понятия не имел, кто виноват и с какой стороны мне начать разгребать всё это. В конце концов, если бы не девчонка, которую мы откопали в вонючем подвале, я бы никогда в жизни не додумался выяснять настоящие причины пожара в Пакушо! Хреново сработали, говоришь?

Уже смутно догадываясь тогда, только теперь Тадеуш смог собрать целостную картину произошедшего. Эзра не просто так сам ринулся на поиски сестры Адалины да ещё с таким рвением обследовал каждый притон. Нет. Он лично хотел убедиться, что все принявшие дозу умерли, а вместе с ними и придурок, купивший у Эзры наркотик за гроши. Убедился он в этом не полностью – Джилин осталась жива. Поэтому ему пришлось часто захаживать в палату к девушке, когда та очнулась, и любыми способами пытаться выяснить, знает ли она что-то. А девушка ведь знала, только не совсем то, что интересовало Эзру, скорее то, о чем он и подумать не мог. Джилин, обладающая хорошей памятью на лица и с подозрением относящаяся к улыбчивым незнакомцам, поведала своё знание сестре. Адалина, в свою очередь, опрометчиво, даже наивно заговорила об этом с Эзрой. Его агрессивная реакция, о которой Тадеуш услышал после, тоже навела на определенные выводы.

– Ладно, контрольный вопрос. Почему эта двуличная скотина тебя ненавидела до такой степени, что затеяла весь этот цирк, да ещё и решила подмочить репутацию семьи?

– Его отец, кто-то из наших с тобой далёких родственников, много лет назад гостил в нашем поместье. Насколько мне удалось выяснить, гостил он с размахом, и город стонал от его пьяных выходок.

– Прямо как на твоё двадцатилетие, - с усмешкой произнёс брат.

– Да ты уже сам дошёл до сути, - донесся недовольный ответ. – После его отъезда выяснилось, что он обрюхатил какую-то девку. Она родила с трудом, потому что баловалась наркотиками, а её возмущенная мамаша нагрянула к нашему отцу. Естественно, Адальбо обещал помочь, и поэтому через несколько лет Эзра с легкостью вошёл в нашу семью. Считай, неплохо устроился. Даже доказал, что вполне может занять место моей правой руки. Его мать, если верить слухам, завязала с наркотой и гулянками, но вскоре умерла. Думаю, она много хорошего могла рассказать сыну о подонке, изнасиловавшем её.

– Грубо говоря, ты сначала был просто родственником этого поддонка. Более того, имел всё, что только мог пожелать, в отличие от бедного-несчастного Эзры, довольствовавшегося объедками. А потом стал прямым воплощением эгоизма в ту пору бурной молодости, когда к девушкам относился, как к пустому месту.

– Думаю, он возненавидел меня окончательно после того, как я порвал с Карин.

– А мстить решил после того, как она выбросилась из окна, - закончил за брата Натан, чьей сообразительности Тадеуш мог только позавидовать. – Получается, что Эзра окончательно свихнулся на твоей виновности, потому что Карин была такой же ни в чём неповинной овечкой, как и его мать, которую использовали и бросили с ребенком на руках.

– Только ребенок у Карин не выжил, - холодно добавил собеседник. – Она вообще лишилась возможности иметь детей. По словам того же Эзры, Карин перед смертью бредила новой счастливой жизнью, а потом узнала о собственном бесплодии.

– Ты виноват в том, что Карин стала наркоманкой? Что не смогла родить? Что не сможет родить? И в том, что она решила наложить на себя руки, ты тоже виноват? А не много ли грехов Эзра на тебя повесил?

– В чём-то он прав, - устало проговорил Тадеуш.

Весь его мощный внешний вид вдруг как будто лопнул, и молодой мужчина стал похож на большой мешок, который набили ватой. Натан видел брата таким едва ли не второй раз в жизни, поэтому не стал больше ничего выяснять. Он решил оставить Тадеуша наедине со своими тяжелыми выводами, хотя напоследок, уже стоя в проеме дверей, произнёс:

– Тебе рано или поздно придётся поговорить с ней. Лучше рано.

Старший брат как всегда опережал в своих догадках мысли младшего.

***

Уже было далеко за полночь, когда в бледно-жёлтом свете фонаря у панельных двухэтажек верхнего города остановился серый матовый автомобиль. Гул мотора плавно затих. В негромком щелчке открылись и закрылись передние двери. Послышались медленные шаги.

– Элин, - он остановил её у невысокой кованой ограды.

Свет фонаря оказался где-то позади, потому мужчина всматривался в её бледное уставшее лицо и практически не видел его. Сам он выглядел не лучше, хотя внутренне был до безразличия спокоен.

– Может, поедешь домой? Мы завтра поговорим, - тихо предложила Элин, потому что безумно волновалась за него.

Конечно, Маргарита убедила испуганную девушку, что с Тадеушем всё в порядке и он едва ли пострадал больше, чем сама Адалина. Но её не отпускало нервное чувство тревоги.

– Скажи мне, Элин, разве человек при нехватке дыхания, хотя бы из инстинкта самосохранения, не попытается избавиться от того, что перекрывает кислород? Или он сразу грохнется в обморок? – ровно, совершенно без единой эмоции выговорил мужчина, полностью игнорируя её предыдущие слова.

Девушка осторожно положила ладонь на холодное железо ограды, будто искала опору, и так же осторожно попыталась начать своё оправдание:

– Но он ведь не заметил.

– Зато заметил я. И тебе сильно повезло, что до него сразу не дошёл смысл твоей театральной выходки с потерей сознания, – тон его голоса стал выше на единицу, но эмоций в нём, как и прежде, было не найти.

– Извини, - виновато прошептала она, - я так сильно испугалась и просто не подумала об этом. Решила, что нужно помочь.