— Я хочу извиниться в связи с тем, что Фердия забыл, как следует вести себя, — произнесла она, и ее голос в тихом и теплом воздухе разнесся над полем, достигая ушей юношей, находившихся на другом краю поля. — Даже в наших невежественных краях принято сначала предложить вновь прибывшему воду, чтобы он мог смыть с себя пыль, и пищу для утоления голода, прежде чем тащить его на игровое поле.

Ее взгляд, устремленный на Фердию, должен был выражать гнев, но Фердия в ответ только ухмыльнулся. Я понял, что он удостоился чести быть ее фаворитом, причем это вовсе не означало, что он мог рассчитывать на поблажки. Совсем наоборот: это подразумевало, что к нему предъявляются более высокие требования, чем к кому бы то ни было. Однако это также означало, что ей трудно было сердиться на него. В данном случае ее возмущение было вполне оправданным — Фердия позволил азарту побороть хорошие манеры. Он страдальчески посмотрел на Кухулина.

— Скиата права. Я забыл о правилах гостеприимства. Прошу тебя, пойдем, и я дам тебе воды и еды.

Кухулин взглянул сначала на него, в затем на Скиату.

— Вы проявили истинное великодушие, и я благодарен вам за это, — спокойно произнес он. — Однако, я не чувствую себя уставшим. Можем ли мы теперь начать игру?

Некоторое время царила тишина, вызванная неожиданностью, его слов, причем Скиата оценивающе смотрела на Кухулина, а оба юноши уставились друг на друга. Затем Фердия издал одобрительное рычание и дружески стукнул Кухулина по спине с такой силой, что тот потерял равновесие и полетел на траву. Он тут же вскочил, пробежал до середины поля и поднял мяч. Затем он отвел клюшку и одним ловким ударом послал мяч вертикально вверх. Тот взлетел и почти скрылся из виду, так что нам со Скиатой пришлось прищуриться, чтобы заметить его, а затем мяч упал точно на клюшку Кухулина. Он приметил высокого парня, прислонившегося к стойке ворот, находившихся на расстоянии примерно двух бросков копья. Кухулин снова нанес удар по мячу, но на этот раз параллельно земле, и попал прямо в ворота. Парень вытянул клюшку, чтобы помешать мячу пересечь линию ворот, однако сила удара заставила его выронить ее и вскрикнуть от удивления и боли.

Снова наступила тишина, вызванная изумлением зрителей, а затем Фердия издал возглас одобрения, который эхом подхватили остальные. Некоторые из старших юношей, не видевших то, что сделал Кухулин на мосту, равнодушные к появлению очередного юнца, прибежали, чтобы увидеть, что же случилось. Один из них по дороге поднял мяч и бросил его в нашу сторону. Кухулин прыгнул вперед и поймал его. Затем он перебросил мяч через голову первого парня и, шагнув в сторону, обошел его, поймав мяч на свою клюшку в тот момент, когда в той же точке оказались двое очень рослых юношей. Любой другой на его месте отступил бы, но Кухулин сделал ложный выпад, а затем рванулся вперед, заставив одного из парней отлететь в сторону от толчка бедром, и налетев плечом на другого. Вместо того, чтобы оказаться сбитым с ног, Кухулин поднырнул под своего более крупного противника и перебросил его через себя, заставив того грохнуться на землю. Это было повторное исполнение приема, впервые увиденного мною в день прибытия Кухулина в Имейн Мачу. Он развернулся к воротам и направил мяч точно между стойками ворот, даже не взглянув, куда полетел мяч.

Фердия издал радостный вопль восхищения.

— Он будет в моей команде!

Скиата покачала головой.

— Нет, — возразила она, — он никогда не будет в твоей команде. Если вы окажетесь вместе, вам никто не сможет противостоять. Поэтому вы всегда будете играть друг против друга, иначе игра потеряет всякий смысл.

— Ладно, против, так против, — Фердия оценивающе посмотрел на Кухулина, который ответил ему тем же. — Как думаешь, ты сможешь повторить свои трюки? — тихо спросил Фердия.

Кухулин ухмыльнулся.

— Какой именно?

— Любой из них. Или другой, если у тебя есть в запасе что-то еще.

— Можешь не сомневаться.

Рыжеволосый парень по имени Мейн, один из семи Мейнов, подданных Мейв и Эйлилла, пробежал мимо них с мячом. Фердия свистнул, и Мейн бросил ему мяч. Фердия трижды подбросил мяч клюшкой, а затем нанес точный удар, в результате которого мяч остановился у ног Кухулина.

— А теперь попробуй еще разок, — вежливо попросил Фердия. — Но теперь на твоем пути стану я.

Скиата подняла мяч, отошла на шаг и подбросила его. Мяч взмыл вверх, а когда он упал, Кухулин и Фердия столкнулись в месте его падения, причем оба выкрикивали слова, означавшие вызов на поединок. К ним присоединились остальные юноши. Толпа игроков скрылась в облаке сверкающей на солнце пыли. Скиата некоторое время наблюдала за ними, а затем с улыбкой отвернулась. В этот момент я заметил, что на земле рядом с ней сидит ворон и внимательно следит за игрой, слегка наклонив голову на бок и как бы прислушиваясь. Скиата стояла неподвижно в ожидании дальнейших действий птицы. При каждом столкновении Фердии и Кухулина ворон переминался с ноги на ногу, что могло выглядеть как возбуждение, вызванное азартом, если бы на его месте находился человек. Скиата пожала плечами и уже собиралась уходить, когда ее позвал Фердия. Она подождала, пока он подбежит поближе. Оказалось, что клюшка угодила ему в бровь. Кровь стекала с лица, пропитывая повязку на лбу и заливая глаза, так что он едва мог видеть. Скиата осматривала рану, тогда как Фердия просил ее поторопиться, стремясь побыстрее вернуться в игру. Она не обращала на это внимания и даже прикрикнула на него, призывая к терпению. Оказалось, что рана не опасна, была рассечена только кожа. Скиата оторвала полоску от своей рубашки и замотала ему голову поверх повязки от пота, чтобы избежать попадания крови в глаза.

Когда он вернулся в игру, Скиата снова посмотрела на ворона. Он все еще оставался на месте, затем сделал несколько прыжков в сторону игроков и поднялся в воздух. Ворон летел неслышно, изредка взмахивая крыльями, туда, где на поле кипела горячая схватка. Скиата увидела, что птица снизилась над Фердией, которого можно было легко отличить от остальных, благодаря его высокому росту и золотистым волосам. В тот момент он находился в самой гуще свалки. Ворон, сжав когти, сорвал с головы Фердии повязку. Затем птица сделала разворот и, дважды взмахнув крыльями, очутилась над Кухулином, у которого как раз был мяч. Когда он остановился и размахнулся, чтобы ударить по мячу, ворон разжал когти, и окровавленная тряпка опустилась на лицо Кухулина.

Я ощутил, как холодок пробежал по моей спине и услышал, что мальчики дружно смеются над выходкой птицы. Я также увидел, что Кухулин сначала вскрикнул от неожиданности, срывая повязку с лица, а затем присоединился к всеобщему веселью. Потом он стал следить за вороном, подбрасывая мяч концом своей клюшки и крикнув Фердии, чтобы тот посмотрел, что сейчас будет. Скиата поняла, что он намерен сбить мячом ворона, и хотела уже предупредить его, чтобы он этого не делал, но птица оказалась проворнее. Ворон резко развернулся над его головой и полетел прямо в сторону Скиаты. Кухулин застыл в нерешительности. Он не решался ударить по мячу, боясь попасть в Скиату. С хриплым криком ворон пролетел так близко от Скиаты, что кончик его крыла задел ее щеку. Ее рука инстинктивно схватилась за то место, где она ощутила прикосновение перьев, и она увидела на пальцах кровь Фердии.