Но прежде, чем их губы соприкоснулись, он сказал, – Я не остановлюсь этой

ночью, когда ты будешь в моей постели, милая красавица. Тебе еще столькому учиться, и

я не остановлюсь всю ночь.

Ее живот сделал кувырок, и она вздрогнула в его объятиях, когда он снова

поцеловал ее.

Глава 3

Я, наверное, умру до наступления ночи.

Джеймс уже отчаялся войти в нее, но все же сочувствовал ее незнанию того, как

быть с мужчиной в интимной близости. Селеста понятия не имела, что будет. Нет, он был

уверен. Представление ее тела под его захватывало разум Джеймса до такой степени, что

он должен был пересесть или рискнуть травмировать те его части, которые он ценил.

Он попытался отвлечься, глядя в окно, чтобы оценить расстояние, которое они уже

преодолели в своем путешествии. Он решил привезти свою невесту в загородный дом в

Баскервилл–Холл в сельской местности Эссекса, где они могли провести начало своего

брака в буколическом мире, вдали от тяжелой жизни города и любопытных сплетен.

Вместо этого он будет проводить ночи и, надеюсь, дни, обучая ее прелестям плотских

удовольствий и выполняя свой долг по зачатию 6–го Лорда Блэквуда.

Но начать было не так просто, как продолжала напоминать ему его совесть. Он не

мог просто посадить ее на свой член и поручить ей покататься на нем, пока они оба не

получат бессмысленное удовольствие, подумал он мрачно.

Неужели?

Нет, он не мог, и он не был животным, хотя на данный момент он чувствовал себя

очень похожим. Они были в движущемся экипаже.

Селеста была девственной девой, требующей от него всяких нежных выражений,

рассуждал он.

Но его каменный, твердый, стоящий член, несомненно, не сотрудничал с его

совестью, не так ли?

Когда Джеймс поцеловал свою жену, ему пришла в голову мысль о том, что он

может сделать, чтобы облегчить ее очевидные сексуальные желания c беспокойством о

том, он сделает что–то лишнее. Сейчас, прежде чем он сделает что–то, о чем пожалеет.

Она чувствовала себя мягкой, такой мягкой и сладкой, когда он смело поцеловал ее, прижимая ее к плюшевому бархатному сиденью экипажа. Он засунул в нее свой язык, снова подражал сексу, показывая ей, что ему нравится и что нужно от нее. Но это была

просто проба. Предназначенная только для того, чтобы научить ее самой малости того, что

их ждало позже сегодня вечером в комнате господина в Баскервилле.

Селеста стонала под ним, надавливая на него языком, встречаясь с ним раз за разом, позволяя ему увидеть, что она готова к большему. Он держал ее лицо одной рукой, а

другую держал под юбками, медленно скользил по шелковистой коже ее бедра. Ее глаза

вспыхнули, и ее дыхание сбилось, когда она пришла к осознанию того, куда скользит его

рука.

– Да, сладкая красавица, я коснусь твоей симпатичной киски и покажу тебе что–то

чудесное.

– Ах ... Джеймс, – выдохнула она, когда он провел пальцем по складкам ее щели и

раздвинул их. Бархатная мягкая плоть встретила его палец и что–то еще. Скользкое

горячее свидетельство женского возбуждения.

– Боже, ты намокла. Для этого, дорогая моя, ты вполне готова, – сказал он ей, обнаружив е клитор и начав поглаживать его круговыми движениями.

Селеста подумала, что умрет от удовольствия.

Она не думала, она знала, что умрет от этого, и Джеймс будет овдовевшим до

рассвета завтра. Чувства, вызванные его прикосновением, были неописуемы, полностью

отвлекая ее от шока именно там, где Джеймс положил пальцы. Моя киска!

– Раздвинь ноги.

– Джеймс…

– Тсс, милая, позволь мне. Я хочу, чтобы ты почувствовала что–то чудесное, помнишь? – осторожно напомнил он, но держал свою руку в ней, его пальцы кружили и

закручивались самым приятным способом.

Она издала приглушенный стон и повиновалась, совершенно плененная чувствами, которые его трясущие пальцы вызывали. Затем она почувствовала, как в нее вошел кончик

пальца и начал медленно входить и выходить из ее прохода. Он добавил второй кончик