Самые новые дома в городке были послевоенной постройки. С тех пор нога строителя не ступала по этим землям. Но жители, вполне законно считая себя городской интеллигенцией и образованным рабочим классом, устраивали жизнь по столичному образцу. До утра работали бары и ресторан, дискотеки гремели до поздней ночи. Пиво, водка и шашлыки продавались на каждом углу. Жизнь кипела и била ключом. Все как большом городе, ну, может, с небольшой разницей. Тут дома пониже, да асфальт - пожиже, а больше, ну, никакой разницы...

НИИ автоматики располагался в большом трехэтажном здании сталинской застройки. В лучшие времена в нем трудились сотни сотрудников. Теперь осталась одна, но, видно самая стойкая сотня или около того. Военные заказы, над которыми ломали голову ученые мужи института, куда-то сгинули. На хозяйственных договорах и мелких исследованиях институт перебивался с хлеба на квас, дожидаясь своего часа. Кончатся же, когда-нибудь, эти смутные времена и вспомнят, наконец, и о них?

Этой надеждой жили и ученые, и их руководители. Потому, дисциплина и охрана тщательно поддерживались, а оборудование хоть медленно, но заменялось на новое. Институт старался как мог, не отстать от своих бывших конкурентов, кстати, так же влачивших жалкое существование, в ожидании госзаказа. Сотрудники приходили на работу в установленное время, но, не находя себе ежедневного и достойного умственного приложения находили собственные. Нет, работу они выполняли в установленный срок, но работы было мало, а времени - много. Это понимало и начальство. И потому сквозь пальцы смотрело на игры воображения своих подчиненных. Кроме того, и начальство понимало, что большие дела начинаются с маленьких идей. Вдруг чего путное выйдет? И закрывало глаза на определенные вольности своих сотрудников. В конце концов, они на работе и при деле, а за такую зарплату и это уже хорошо.

Посчитали - прослезились...

Степа молчал. Даже не молчал, а угрюмо сопел. Он всегда сопел, когда что-то не получалось. Он думал. Нет, не складывалось. Мысли рассыпались на множество мелких ручейков и не желали собираться в одну большую мысль, которую можно было думать.

Эх, Степа, ... опять у тебя ничего не выходит. Только и остается, что сопеть...

Всё же так просто. Вот начало, вот - конец. Здесь начинаем, а здесь получаем ответ. Всё же ясно и понятно. Но, почему-то не складывается всё в одну стройную мысль. Не хочет. Что-то мешает.

Степа с остервенением снова и снова разглядывал потолок. Хотя, потолка он и не видел. В этот момент он ничего перед собой не видел. Он сосредоточенно думал. Пустой взгляд метался из стороны в сторону, замирал, останавливался на чем-то, и снова начинал бесконечное движение. Скользил, спотыкался, возвращался назад, но ничего не фиксировал. Степа в этот момент вообще ничего не видел и не слышал.

Он, в очередной раз проверял все варианты и в каждом находил неприятные несоответствия и нестыковки.

Электронные схемы крутились длинными светящимися лентами, переплетались, куда-то входили и откуда-то выходили. По ним длинными вереницами бежали бесконечные единички и нули. Это информационные потоки. Они, то собирались в мощные реки, то разбивались на мелкие ручейки. Вот главные каналы. Скоростные и мощные. Вот мелкие периферийные ручейки. В них движение идет рывками. Проскочит импульс, все поменяет, перевернет, и снова - тишина и спокойствие. До следующего возмущения...

Время остановилось. Оно перестало существовать. Мысли летели вскачь, обгоняя друг друга. Ясные, четкие, объемные и совершенно реальные. Кажется, что все происходит наяву.

Как это все похоже на живой организм. Пульсируют и бьются в тесных берегах реки информации. Сначала от окраин организма в центры обработки, а потом назад, уже исполнительными командами. Жар от плиты, больно - и мы отдергиваем руку. Мы даже и не оцениваем, как мы это сделали. Чем быстрее, тем лучше. Доли секунды нужны на реакцию. Но, цепочка связей, если ее проследить, что-то очень длинная. Кожа, рука, спинной мозг, вверх к головному мозгу и обратно по, примерно, тому же пути.

Не хватает времени реакции, чтобы и туда, и обратно. Слишком длинный путь. Так далеко возбуждение не идет. Иначе мы бы были как динозавры. Медленные. Мы отдергиваем руку быстрее, чем бежит информация. Стало быть, есть и короткий путь.

О, господи, я же не об этом думал...

Построенная в уме красивая электронная модель рухнула, похоронив под своими развалинами очередную идею.

Пойти, что ли к Петьке посоветоваться? Пожаловаться на свою горькую судьбину. Может он, что посоветует, или просто пожалеет. Кстати, а как у него?

***

Петька не стал ни жалеть, ни подсказывать. Видимо, сегодня все звезды собрались в один большой кукиш. Один для всех. Сегодня им всё равно, под каким знаком ты родился. Петька бегал и орал, что жизнь кончилась, и всё рухнуло. И если он еще раз такой ерундой займется, то, ... и не сойти ему с этого места.

Пришлось выслушать Петьку.

– Нет, ну ты посмотри. Посмотри, что этот гангстер вытворяет. Он всю мою работу на корню гробит. Я же только один коэффициент изменил. Чуть-чуть. В пределах статистической ошибки. А он? Еще два решения, и работу можно выкинуть. Ну вот. Да, что ж ты, гад, делаешь? Еще ближе к пропасти. Степка, он же сейчас все угробит...