Вот и бассейн, и тот самый корпус-дворец. Несколько раз прошла вдоль фасада, присела на скамейку возле крыльца, стала ждать. Вряд ли первой выйдет эта Лида, но хоть кто-нибудь из ребят, кого можно спросить.

Что-то щёлкнуло над головой: на втором этаже открылось окно. Послышалась музыка и тут же стихла. Ксения встала и вновь опустилась на скамейку. Совсем разнервничалась… Если через минуту никто не появится – надо уходить. Минута, ещё одна… Вот они: трое ребят и две девушки, примерно Ксюшиных лет – все были вчера на дискотеке, – и среди них этот коротко стриженный блондин. Странно: утром не вспоминала его, а увидела – и чтото дрогнуло внутри. Не его ли, на самом-то деле, хотела встретить, прикрываясь мыслями о Лиде?

Прошли мимо, ни о чём не успела спросить. Надо возвращаться. Пловцы расслабленно затрусили по аллее, направляясь к стадиону. Ксения встала…

– Ребята! – крикнула она и быстрым шагом пустилась вдогонку. Они остановились, обернулись.

– Слушайте, я это… хотела узнать, как там она? – спросила Ксения, глядя парню в лицо: ты ведь понимаешь, о ком?

– Да нормально, – сипловатым голосом отозвалась черноволосая девушка в спортивных брючках и топике, с пухлыми детскими щеками и большим, до дна видным пупком на плоском животе. – Чего ты переживаешь, она давно напрашивалась. Наглая, как… блин, не знаю, кто. Правда, Гера?

– Всё в порядке, – кивнул блондин. – Поплакала ещё минут двадцать, наверное, потом уснула.

– Спит ещё, – подтвердила девушка, – мы не будили.

– А что с зубом?

– Так, – Гера чуть взмахнул рукой, – маленький кусочек отломился.

– Ну, вы скажите, что я извиняюсь, ладно? Я не хотела, честно. От страха так получилось.

– Хорошо, не волнуйся. Как вернёмся, тут же и скажем.

– Спасибо!

Пловцы побежали дальше. Ксения поглядела вслед, улыбнулась и пошла к себе в корпус. Как они, всё-таки, не похожи на привычных для неё ребят и девочек; и дело даже не в росте и плечах. Танцоры цепко, словно мухи за потолок, держатся за землю, а пловцы на земле – словно не в своей стихии. Как будто они тратят слишком много сил на то, чтобы просто держать равновесие, и даже самые высокие и могучие из них вблизи кажутся немного беспомощными. Даже такие, как этот светловолосый Гера. Герман, наверное. Или, может быть, Георгий?…

– Ксюха! – окликнул чей-то голос. Ксения вздрогнула, оглянулась.

– Да здесь я, ау! – из-за кустов шиповника, обрамлявших площадку с брусьями и турниками, вышел Серёжа Галеев – партнёр Виктории, – голый по пояс и сияющий улыбкой.

– Привет! – крикнула Ксения и поспешила к нему.

– Не узнала, что ли? – Серёга навесил брови на глаза, выставил перед собой скрюченные пальцы и ужасно прорычал: – Сейчас прольётся чья-то крро-овь!..

– Кошмар! Что с твоим голосом?

– Поломался, наконец-то! – Серёжка, вытянув шею, слегка ущипнул себя за горло. – Я уж думал, всегда будет первый дискант. Но как-то зимой проснулся, чувствую: что-то не то… Когда просто говорю, ещё мало заметно.

– А ты подтягиваешься? – спросила Ксения, войдя на площадку.

– Уже закончил. Три по пятнадцать.

– Монстр. Я раньше могла три по десять, а теперь, наверное, раза не смогу…

– А ты попробуй. Подсадить?

– Да не надо. Сама.

Ксения подпрыгнула, схватилась за самую высокую перекладину и дотянулась до неё подбородком: четыре раза на удивление легко, пятый и шестой – в два рывка, дрыгнув ногами, а потом дожала ещё один.

– Теперь, наверное, всё будет болеть. – Она спрыгнула, качнулась, но удержала баланс. – Руки, спина… Да и ладно, пройдёт.

– Молодец, – похвалил Сергей, – как ты рьяно взялась…

«Рьяно»… Ксения на миг отвернулась, чтобы скрыть улыбку. У Серёги порой слетали с языка такие книжные слова, которые от взрослых не всегда услышишь. Два года назад ребята из клуба, собравшись в кружок, обсуждали, не сбегать ли к бассейну – искупаться в неурочное время. Приводили разные доводы: за, против, и уже почти решили идти… «А он не прогневается?» – спросил Серёжа, кивнув на окно комнаты, где жил Владимир Викторович. Ксения до сих пор не могла понять, почему их так разобрало от этого вопроса. Пр-ро…гне-вается, надо же!.. Вика упала на колени, по слогам выталкивая из себя невероятное слово; другие, уже глядя на неё, схватились за животы, и вместе с ними – ничуть не обиженный Сергей. Ни в какой бассейн они, конечно, не пошли, а то могли бы и потонуть от хохота.

– Слушай, Серёга, ты меня извини, так и не успела с тобой поговорить, – сказала она. – Приехала и закрутилась, а сегодня уже домой.

– Да ладно, поговорить всегда успеем, – ответил он своим новым, ломким голосом и прибавил очень серьёзно: – Зато с Ромкой познакомилась.

Ксения взглянула на него: неужели ревнуешь? Но через секунду они уже смеялись, держась за одну металлическую стойку турника. Рука Ксении была чуть выше. Всё-таки хорошо, что есть Серёга. С ним что думаешь, то и пишешь, ничего не надо держать в уме, да и если захочешь – всё равно не удержишь. Отсмеявшись, она рассказала ему обо всём, что с ней случилось, как прожила год, о чём вспоминала вечерами, как решила всё бросить и махнуть сюда хотя бы на день… Сергей выслушал молча, и лишь в конце легко пожал её руку.

– Но ты обязательно продолжай танцевать. У тебя знаешь какой талант!

– Мне кажется, много таких талантливых. Но я тебе верю, спасибо.

– Хочешь, покажу новую румбу? Мы в пятницу выучили. Твою партию знаю, вот сейчас как раз повторял.

– Давай, мне уже Вика немного показала. Ночью, в кровати.

– Правда, что ли? – сказал он со смехом. – Она может. Хотел бы я на вас посмотреть! В общем, так, Ксюха, иди сюда, стой здесь. Ноги вместе. А я вот здесь, – поставив её в центре площадки, Сергей отошёл метра на три. – Мы друг друга ещё не видим, – продолжал он, – первый такт вступления: два, три, четыре… раз! Я поворачиваю голову, а ты медленно протягиваешь руку… И бёдрами… такие рисуешь восьмёрки, одну вниз, поглубже, другую – вверх… Ну, ты гений! Всё помнишь. Я к тебе подхожу с поворотами, и два такта – «скользящие дверцы». Поняла?