— О чём ты задумалась?

— Обо всём, что происходит вокруг, — ответила я, накалывая на вилку авокадо.

— И какое впечатление?

— Скоро сойду с ума, — вздыхаю.

— Софи, всё будет нормально. Мы найдем Эстель и направим её в клинику.

— Если бы дело было только в ней.

— А в чем ещё? — Алекс выразительно посмотрел на меня.

— Во многом, — уклончиво ответила я. — Проблемы с семьёй, с самой собой.

— У тебя есть люди, которые всегда готовы помочь, — эти слова Нортон произнёс с осторожностью.

— Ты тоже к ним относишься? — я не сразу осознала всю провокационность своего вопроса.

— В зависимости от того, хочешь ли ты, — Алекс налил себе чай.

— Я хочу, чтобы всё наладилось, — мне хотелось как-то избежать щекотливого разговора.

— Чёрная полоса не может длиться вечно, — Ал повернулся ко мне.

— Софи, — он осторожно взял меня за руку.

— У вас скоро концерт? — я до последнего пыталась сменить тему.

— Послезавтра, — кратко ответил Алекс, не отрывая от меня взгляд.

Я заёрзала на месте и мысленно себя отругала за то, что не осталась в спальне.

— Не переживай, я не сделаю ничего, чтобы могло выйти за рамки допустимого, — торопливо произнёс Нортон, заметив моё волнение.

— Хорошо, — я глубоко вздохнула.

— Просто знай: если тебе нужна будет помощь, я готов помочь в любую секунду.

— Спасибо.

***

На следующий день Колин и Алекс разговаривали со своим общим другом-полицейскими по поводу поисков Эстель. Я сидела в гостиной и пила крепкий ромашковый чай. Меня всё ещё трясло от осознания того, что некая женщина ведёт за Шенноном и мной настоящую охоту.

На работу Колин решительно меня не отпустил. Он позвонил Эмме и объяснил ей всю ситуацию. Она пообещала, что к вечеру заглянет в дом Ала.

Я включила телевизор и без конца переключала каналы, не обращая внимания на то, какие программы представлены зрителю. Допив очередную кружку чая, я пошла за новой, но меня остановил звонок мобильного.

Номер на дисплее был скрыт, что тут же меня насторожило. В голове мелькнула мысль, что это возможно звонит Эстель. Ставлю кружку на журнальный столик и дрожащими руками беру телефон. Мгновение колебания и я поднимаю трубку.

— Здравствуй, — на том конце линии раздался мужской голос.

В этот момент я испытала и страх, и облегчение, и замешательство. Звонил Доминик.

— Чего ты хочешь?

— Если ты ещё не забыла, то я обещал напомнить о себе.

— Думаю, мой категоричный отказ должен был натолкнуть на мысль, что я не желаю тебя больше слышать.

— Я не хочу с тобой ссориться, просто звоню тебя оповестить, что наш отец умер. Если пожелаешь, то приезжай на похороны. Ты ещё не забыла, где жила?

Доминик завершил разговор. Я непонимающе уставилась на свой мобильный, словно смысл услышанных слов для меня был непонятен. Но постепенно я начала усваивать информацию и ощутила, как что-то болезненно заныло в груди. Нет, это не была боль утраты, которую испытывает человек при потере близких. Это оказалось нечто совершенно иного рода: гораздо ужасней и неприятней, чем любая душевная боль.

Человек, который так долго калечил мою жизнь, умер. Теперь его нет на этой планете. Мы не встретимся и мне нечего бояться. Но тот факт, что отец даже перед смертью не подумал на мгновение, чтобы позвонить мне и попросить прощения за то, что причинял боль. Он предпочёл обречь свою душу на вечные страдания, ни сделав попытки искупить грехи.

Как бы отвратительно я себя не чувствовала, но ехать на похороны решительно не собиралась.