Я повернулась к нему спиной и попила воды. Я спросила: — Что ты здесь делаешь?

Он сказал: — Я только что принес угощения для Ангуса, но Либби съела большинство из них. Тем не менее, это мысль, которая имеет значение.

Я повернулась к нему, и он посмотрел на меня.

— Ты совершенно вся красная.

Я ушла в ванную.

Он не ошибся.

Я выглядела так, как будто моя голова превратилась в скрывающегося рыцаря.

Через пять минут

Я быстро погрузила свою голову в ледяную воду, и полотенце высушило мои волосы так, как я надеялась. Они были взъерошенными, но каким-то странно привлекательным стилем. (Это то, на что я надеялась). Быстрый кусочек липпи и туши. Я не хотела слишком долго находиться в тубзике, если бы Дейв Смехотура решил пойти. Я ожидаю, что он придет, чтобы извиниться за его ужасное поведение по отношению к инциденту с румэмахом.

Возвращаясь на кухню

Через две минуты

Я сказал Дейву, который теперь был обладателем прически от Либби: — Полагаю, ты пришел, извиниться за «целовальное» фиаско.

Он ответил: — Нет.

Это заставило меня рассмеяться. Он начал говорить: — Слушай, Джорджия, я хотел сказать что...

В этот момент вошла мама. Болтая ерунду.

Она поправляла свой держатель нунг и пригладила волосы. Неужели она не думает, что Дейв воображает «более зрелую» леди?

Она спросила: — Дейв, хочешь остаться попить чайку? Это здорово, вы могли бы немного пообщаться.

— Это здорово, если вы хотите немного пообщаться? — Что она говорит, как полная дурочка? О, подождите, я думаю, что знаю ответ на этот вопрос.

Дейв сказал: — Нет, я боюсь, что я ухожу, смеясь, на быстром верблюде. Люди, чтобы видеть, старики грабить — типа того. — И он встал, чтобы уйти.

Либби прижалась к его шее, когда он встал, как банный лист. Просто повисла на шее. Он начал уходить, как будто он не заметил, что у него на шее висит ожерелье из малыша, и Либби смеялась и смеялась. Она сказала: — Я люплю моего Дейваааааааааа.

Черт возьми, она вступила в фан-клуб Дейва Смехотуры. Я проводила его до ворот, пытаясь снять Либби.

Когда я стянула ее, появился Масимо на скутере. Он снял шлем и сел на сиденье. Смотрел на нас. Может быть, он был загипнотизирован моей головой. Было очень жарко. Я попыталась встряхнуть волосы, но в основном они прилипли к моей голове.

Дейв сказал: — Чао, Масимо.

И Масимо сказал: — Чао, приятель.

Но я не совсем уверена, что он имел в виду «приятель».

Дейв быстро ретировался. Либби начала пробираться сквозь изгородь мистера Следующая Дверь. Ей нравится ходить и сидеть в питомнике с пратскими пуделями и Горди. Но сейчас я не могу беспокоиться об этом.

Масимо выглядел немного расстроенным, и спросил: — Почему ты меня не подождала?

Я пробормотала. — Итак, Мокрица Линдси сказала, что мне нужна дополнительная тренировка по хоккею, поэтому мне пришлось бежать, как ненормальная гагара вокруг мангала, как хомяк на колесе, а затем я была заперта, и увидела, что ты уезжаешь с ней, которая держала тебя за спину.

Масимо сказал: — Аааа. Она сказала, что ты уехала домой, и попросила подбросить ее.

Невероятно. Кака же она сука.

Масимо немного улыбнулся. Он действительно выглядел великолепно. Он спросил: — И Дейв, он приехал сюда, потому что тебе предстоит еще один бой?

Я рассмеялась. — Нет, он пришел, чтобы передать угощение для Ангуса, но Либби съела их.

Масимо протянул ему руки. — Иди сюда, мисс.

Я подошла к нему, и он сказал: — Ты очень, черт, скользкая.

На самом деле он был прав. Если бы он слишком сильно сжал меня, я могла бы вырваться из его рук, как мокрое мыло с мыльницы.

Потом он поцеловал меня. Это был потрясающе и фантастично, между прочем № 4, с виртуальным № 5. Но вдруг послушал рев клоунмобиля, подавая сигнала, что отец подъехал.

Я перестала целоваться с Масимо и отскочила прочь от него, как будто он Черная смерть. Я сказал Богу Любви: — Быстро, спасайся, мой отец здесь. Ты должен сейчас же скрыться, пока еще можешь, в противном случае ты можешь застать его в кожаных штанах.

Но было слишком поздно. Вати выбрался из своей «машины» и боролся с нами.

О, как смущающе. Он что-то скажет, я знаю, что это произойдет, хотя я ему велела, чтобы он никогда не обращался ко мне на людях.

Он сказал: — Добрый вечер. Масимо, да? Заходишь?