Он вышел из казармы, миновал две крытых галереи, углубляясь в белую цитадель. Остановился перед дверью, обитой железом, и постучал по карманам брюк. В левом радостно звякнуло, и господин Эстель извлек связку ключей, скрепленную бронзовым кольцом. Самый маленький из них, украшенный завитками, послужил главным врагом замка.

— Проходите, — пригласил лекарь. — Присаживайтесь.

Инквизитор сел на колченогую табуретку. Она, вопреки его опасениям, выдержала.

— Чем вы обрабатывали рану?

— Горской настойкой.

— Флакон сохранился?

— Да.

Господин Эстель принял протянутый Альтвигом хрусталь, вдумчиво понюхал. Что-то в его движениях показалось парню странным. Излишняя грациозность? Нет… соблазнительность. Мягкость, осторожность и твердое знание всех красивых своих сторон. Люди на такое не способны. В их исполнении соблазнительность — это дешевая игра. Она не зацепит и не заинтересует нормального человека. Значит…

Инквизитор пробудил ангельское волшебство, осторожно — скрывая изменившиеся радужки — покосился на лекаря. И обомлел.

Вместо огоньков души, привычных для смертного существа, в господине Эстеле плясала буря. Темная, быстрая воронка вспыхивала багровым пламенем, показывая как магический потенциал, так и… страсть. Любовью в ней и не пахло, но затягивало мощно.

Сообразив, кто перед ним, Альтвиг почувствовал себя неуютно. А лекарь, ничего не заподозрив, вымыл руки в бадье с холодной — если не сказать «ледяной» — водой, промокнул повязки на лице посетителя и принялся их снимать. Горячие пальцы ощупывали поврежденную кожу и избавляли ее от груза легко, без боли, не отдирая, а увлажняя прилипшие фрагменты.

— Попробуйте открыть глаз.

Парень честно попробовал. Веки разошлись, зрение не изменилось.

Господин Эстель потер подбородок:

— Вас ранили магией?

— Именно так.

— Одну минуточку.

Он принялся искать что-то в шкафу, забитом разнообразными колбами. Инквизитор опасливо наблюдал. Его знание демонической иерархии было куда глубже и подробнее, чем порой хотелось.

Не менее часто, чем Адом, обитель темных созданий называли Нижними Землями. Они делились на ярусы, в зависимости от степени важности расположенные ниже или выше. Демоны из знатных семей жили у поверхности, как, например, графская семья Элот. Ее глава, чье имя знающие люди на всякий случай не произносили, был инкубом. Все его родственники мужского пола — тоже.

Господин Эстель выбрал колбу с рубиновой жидкостью, поднес ее к ране Альтвига и уронил восемь капель. Раздалось жутковатое шипение, и правый глаз начал смутно различать образы. Это, вроде бы, стены, а там, вроде бы, дверь. У инквизитора закружилась голова, он вцепился в табуретку побелевшими пальцами и растерянно пробормотал:

— Что происходит?

— В вашей ране остались осколки заклинания. Купите зелье, используйте один раз в день, и будете счастливы, — сообщил лекарь. — С вас четыре серебряных монеты.

Парень подождал, пока комната обретет ясность, и полез в сумку. Господин Эстель спрятал оплату в карман:

— Благодарю вас.

— И я. И еще… — Альтвиг вспомнил слова Илаурэн и осекся. Может, действительно не стоит лезть? Тем более что лекарь — инкуб. Для него без разницы, навредить человеку или помочь. Инквизитор постучал пальцами по дереву, нахмурился и решился: — Знаете, мой друг заболел. Но мне говорили, будто вы откажетесь его осматривать.

— Дайте угадаю. Ваш друг — менестрель?

— Верно.

Господин Эстель прищурился.

— Осматривать его я, и правда, не стану, — сказал он, — но пару хороших настоек могу продать. Желаете?

Вернувшись домой, Альтвиг долго рассматривал свое отражение в зеркале. Правую половину лица, начинаясь на лбу и заканчиваясь на щеке, пересекал красный воспаленный рубец. Родителей Илаурэн он напугал больше, чем самого парня. Господин Кольтэ причитал, что гостю следовало обратиться к эльфийским лекарям, а не человеческим. Мол, они работают аккуратнее и внешность не портят.

Мреть отнесся к увечью куда спокойнее. Похлопал Альтвига по плечу, назвал красавцем и отправился спать. Зелья он взял, деньги вернул, хотя инквизитор ругался и грозился запихнуть серебряные монеты в задницу менестрелю.

После обеда Альтвиг сидел за столом, ковыряясь ложкой в миске с пшеничной кашей. Напротив устроилась Илаурэн, попивая малиновый чай. Сначала парень ее игнорировал, а потом негромко спросил:

— Господин Эстель давно работает в форте?

— Нет, — возразила девушка. — Если не ошибаюсь, он приехал незадолго до нас.