— Нет, не вышла. Ты расстроился.

— Все еще читаешь мои мысли?

— Нет.

— Ами, единственное, что меня беспокоит в твоем возрасте, так это то, что мы проведем вместе меньше времени. Если только… Тебя можно обратить?

— Нет. Сет сказал, что это небезопасно, потому что неизвестно, как на мне отразится вирус. Вот и запретил меня кусать.

Маркус пал духом.

Ами улыбнулась.

— Но ты зря переживаешь: лазаранцы долго живут.

— И как долго? — с сомнением уточнил он.

— Моему отцу четыреста двадцать два года, а матери — триста шестьдесят семь. И у них в волосах только пробилась седина.

Маркус недоверчиво прищурился. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— То есть, вы живете несколько веков?

— Да.

Он ликующе рассмеялся. Обняв ее крепче, перекатился вместе с ней на другую сторону кровати, пока она хихикала, замотавшись в покрывала как в кокон. Когда они остановились, Ами с ухмылкой устроилась на нем с разметавшимися, спутанными волосами оттенка закатного солнца.

Маркус пригладил ее мягкие кудри.

— Я даже не спросил, собираешься ли ты остаться.

Ами кивнула и посерьезнела.

— Ты хочешь сама или у тебя нет выбора?

— До знакомства с тобой я бы сказала, что у меня нет выбора.

А теперь она хочет остаться с ним?

— Я тебя перебил, прости. Продолжай. Что же случилось на Лазаре?

Ами легла на бок. Маркус устроился на подушке рядом.

— Тот факт, что на Лазаре нет войн, не значит, что у нас не хватает технологий и нужных знаний. Мы вместе с союзниками избавили нашу звездную систему от гатендиенцев.

— Хорошо.

— Но…

— Всегда есть «но».

— Одни из наших союзников, сектры, сообщили, что теперь гатендиенцы отправляются в сторону вашей солнечной системы.

Только этого не доставало. Вампиры и враждебные инопланетяне.

— Союзники обсуждали вопрос о том, следовало ли вас предупредить.

Маркус оперся на локоть.

— Обсуждали? А почему бы им нас не предупредить?

Ами закусила нижнюю губу.

— Сектры пару тысячелетий изучали вашу планету. И именно благодаря им я узнала несколько земных языков, включая английский, и… — Она села, подтянув одеяло на груди. — Они пришли к выводу, что люди — примитивный вид, склонный к жадности и насилию. Нашим союзникам вы напомнили саранчу, поглощающую планетарные ресурсы и уничтожающую все на своем пути, не задумываясь о будущем, постоянно воюющую друг с другом, желая завоевать и получить землю и богатство. Ваша планета далеко не такая мирная, как наша.

Маркус инстинктивно хотел возразить, но… Ами ведь провела на Земле пару лет. Достаточно, чтобы подтвердить это неприятное мнение.

— Мой отец и его советники тоже согласились с союзниками и решили не предупреждать вас, потому что вы встретили бы наше появление со страхом и агрессией.

— Однако ты тут.

Ами кивнула и с трудом улыбнулась.

— И люди встретили меня страхом и агрессией.

— Ами.

Она покачала головой.

— Маркус, я была так наивна. Считала, что союзники не правы, что вас надо предупредить, и вы с удовольствием примете нашу помощь. И надеялась… что мы поможем друг другу. Население вашей планеты дошло до кризисной отметки, а Земля не может вместить всех. Мы превратили бы ваши пустыни в богатую фермерскую землю и снизили голод. Решили бы проблему получения энергии, убрав потребность в топливе и избавив вас от загрязнений, болезней и войн, возникших из-за его нехватки. Повысили бы вашу продолжительность жизни и помогли установить мир.

— Все хорошо. Но зачем так рисковать?

— На вашей планете женщин больше, чем мужчин. Я подумала, что удобная и мирная жизнь лазаранцев может прийтись им по вкусу…

Тут он осознал:

— Тем, кто согласится стать суррогатными матерями.

— В идеальном случае, конечно. Или они согласятся жить на Лазаре и выйти замуж за наших мужчин. Сектры, намного лучше нас разбирающиеся в медицине, заверили, что раз люди не заражены тем, что повсеместно находится на нашей планете, то помогут восстановить рождаемость в последующих поколениях.

Маркус не был уверен насчет суррогатного материнства, но наверняка найдутся женщины, согласные отправиться на другую планету, выйти замуж за лазаранца и жить счастливо.

— Наша продолжительность жизни такова, что мы выживем и без помощи земных женщин, но у нас очень мало детей, Маркус. Нам их не хватает. До того, как попасть на Землю, я несколько лет не видела ни одного ребенка.

— Они настолько редки?

— Да. И я никогда не видела беременной, — с дрожью поведала Ами.

— Никогда? — изумленно переспросил он.

— Наши женщины тяжело переносят беременность, и каждую будущую мать отправляют в особую клинику под управлением сектров, где она находится до выкидыша или благополучных родов.

Маркус просто не представлял подобной ситуации.

— Я посчитала, что любой шанс договориться с вашей планетой, стоит риска. Подумала, что мы могли бы защитить вас от гатендиенцев и не дать вам умереть, следовательно, меня примут с радостью. Но я ошиблась.

Маркус взял ее за руку, уже понимая, что ему не понравится продолжение рассказа.