– Синдзи-кун, ты меня пугаешь. У тебя устрашающее лицо.
– Каору нелепо рассмеялся, стараясь поддержать атмосферу безмятежности. Синдзи, тоже поняв, что погорячился, попытался расслабиться и натянуто улыбнулся.

– Кто угодно удивится, если твой одноклассник, несмотря на травму, как ни в чём не бывало вернётся в класс - шутливо-саркастически пробурчал Икари, повернувшись к двери. Но был остановлен мягким вздохом. Там, где только что стоял сам Синдзи, теперь был Каору, заняв его место, он смотрел на горизонт, о чём-то думая со счастливым меланхоличным выражением на лице.

– Я тоже так думаю.
– Каору печально усмехнулся - Музыка была целью моей жизни, мечтой, которую я не смогу достичь.

Синдзи до хруста стиснул зубы. Он злился. Злился на себя за то, что посмел игнорировать издевательства, злился на тех, кто отнял у талантливого музыканта его мечту, но более всего он злился на самого Каору, в чьём голосе не слышалось ни капли сожаления. Несмотря на то, что у него не осталось смысла в жизни, он нисколько не жалел о том, что вернулся в школу.

– Несмотря на это, моя жизнь не окончена - тем не менее продолжил говорить он - Учитель сказал, что несмотря на это во всём можно найти свои плюсы... даже если я сожалею... даже если так... если я начну жизнь по-другому, если я буду жить как обычный человек и довольствоваться буднями, то даже такая жизнь будет казаться счастьем, не так ли?

Это не правда! Такая жизнь бессмысленна! Это лишь существование! Такой образ не подходит Каору! Ведь он как никто другой стремился исполнить свою мечту! Ведь эта мечта была его единственной отрадой, его музой, всем его смыслом! Тогда почему он говорит такие слова? Кто и как смог сбить этого целеустремлённого юношу с истинного пути???

Синдзи чувствовал, как вместе с горячей кровью по венам прогоняется тепло. Он злился. Неимоверно злился на весь этот жестокий мир, сыгравший с ними злую шутку.

– Зачем ты говоришь такое? Ведь музыка это вся твоя жизнь? Почему ты готов так просто отказаться от неё?
– Синдзи склонил голову. Он не хотел слышать ответа. Он не хотел принимать его. Если Икари услышит, то все его идеалы окончательно разобьются и тогда... тогда он поймёт, что в мире не существует такого понятия.

– Помнишь, ты сказал, что не можешь. Ты сказал, что подобные мечты не для такого как ты, что мы совершенно разные. У нас разные дороги в жизни...но теперь это не так. Теперь мы равны...
– Каору прервался, посмотрев на Икари с тёплой и нежной улыбкой. Однако Синдзи лишь вздрогнул. Он наконец понял. Понял, что питает надежды Каору. Понял, что мешает ему скорбеть по своей мечте. Он всё ПОНЯЛ.

Именно этот фактор мешает Каору стать идеалом...

Если его устранить, разве тогда в его глазах Нагиса не будет выглядеть идеалом?

И тогда Синдзи сможет вновь верить в него.

– Прости...
– Синдзи подошёл к Каору и протянул ему руку. Тот, подумав, что мальчик приносит свои извинения, безмятежно улыбнулся, кивнув ему.

– Я прощаю тебя. В твоём поступке нет ничего странного.
– И протянул ему руку, не нашедшую опоры. Синдзи выставил ладонь, легонько хлопнув того по груди. Ноги предательски дрогнули, Каору, расширив глаза от удивления, смотрел в равнодушное лицо Икари, уголки губ которого были чуть приподняты. В рубиновых глазах отражалось лишь непонимание ситуации, в карих глазах напротив - полнейшее хладнокровие. И это мгновение было для Икари словно вспышка. В следующую же секунду тело Каору стремительно упало вниз. Синдзи опустил голову. На школьном дворе, на котором только недавно ничего не было, распласталось нечто, напоминающее человека. Его голова была разбита вдребезги, серое вещество вперемешку с кровью вытекало из мозга. Его лицо, прежде красивое, исказилось в ужасной гримасе, раскроенный череп был похож на свежий плод граната, впавшие глаза напоминали изъятый из глазниц рубин. Синдзи усмехнулся. Такова она - идеальная смерть того, кто принял свою участь. Таков итог юноши, который не смог смириться с утратой мечты.

Это его прекрасный идеал. Больше ничто не сможет осквернить его.

Будь то дружба, узы или любовь...

С ужасом школьники, увидевшие это кровавое зрелище, столпились вокруг трупа Нагисы Каору. На этот же день по школе прошёлся странный слух. Мол, известный музыкант покончил жизнь самоубийством в пределах школы, только что выписавшись из больницы, для того, чтобы наказать тех, кто издевался над ним. С этого дня прекрасная история о музыканте, увековечившего свою мечту в стенах школы, слыла не только среди его одноклассников, но и среди остальных школьников.

***

Спустя несколько лет Синдзи всё ещё вспоминал эту историю. Историю о прекрасном музыканте, что помог ему исполнить чудо, юноше, в котором воплотились его мечты. Он явственно помнил рубиновые глаза, бледную кожу, пепельные как первый снег волосы, и его мёртвое тело, окрашенное в багровый цвет. Та картина въелась в его мозг, запечатлелась во снах. Девственно-белый снег, осквернённый алой кровью.

Даже после окончания школы Икари не переставал приходить на памятное место. Он не помнил, как и почему это делал, но каждый раз приходил только для того, чтобы вновь почувствовать ту искру, зажёгшуюся в тот день в глазах Нагисы. Что он чувствовал перед смертью? Предательство, скорбь или облегчение? Всё это теперь оставалось загадкой. Понял ли он за то краткое мгновение, что умирает, или же не смог осознать это до самого конца? Синдзи закрыл глаза, поток ветра захлестнул его лицо, на краткое мгновение он перестал дышать.

По правде говоря, с того дня ничего не изменилось. Даже выпустившись из школы, он не стал ни лучше, ни умнее. Всё тот же среднестатистический японец, подчиняющийся другим. Такой как он никогда не сможет почувствовать свободы. Он - раб общества. Но Каору таковым не был. Он был свободен. Поэтому и выбрал смерть. Уж лучше умереть, чем существовать, будучи лишённым этим же обществом единственной мечты...

Поэтому Синдзи не сожалел. Ни разу. Он вечно будет помнить этот день. Будет помнить его. И идеал, который наконец почувствовал истинную свободу. Икари сделал ещё один шаг. В его голове мелькал бесконечная кинолента. Университет, группа, отвлечённая друг от друга, безразличие лекторов, и он, по-прежнему не осознающий, зачем и почему жив. Работа, подчинение начальству, выговоры и штрафы. Бесконечный круговорот серых будней, рабство, прикрытое статусом "работа". Нельзя сказать, что такая жизнь имеет хоть малую ценность. Он, вечно унижаемый другими, вечно пресмыкающийся перед начальством, не достоин даже стоять на одной планке с идеалом.