— С кем должен встретиться в Акюрейри?

— Ты его легко узнаешь.

Он вынул из бумажника денежную купюру, разорвал на две неравные части, отдав мне одну из них: половинку банкноты в сто крон.

— У него будет вторая. Старые методы самые лучшие, не так ли? Про­стые и эффективные.

Я посмотрел на порванную банкноту и спросил с иронией в голосе:

— Ты ведь не собираешься заплатить этим за мою работу?

— Разумеется, мы хорошо заплатим, мой дорогой малыш. Правитель­ство никогда не скупится на деньги, если в игру входят ценные услуги. Что ты скажешь о двухстах фунтах?

— Внеси их в фонд умирающих от голода, ты, дерьмо!

— Что за выражения! — он недовольно покачал головой. — Но можешь быть уверен, я поступлю так, как ты хочешь.

Я внимательно посмотрел на него. Он ответил невинным детским взглядом. Не нравилась мне вся эта история. Я ощущал в ней что-то чертовски фальшивое. Мне пришло в голову, что Слэйд готовит какое-то тренировочное занятие, привлекая меня в качестве подопытного кролика. Контора часто проводила подобного рода операции с целью подготовки молодых ребят, но тогда все участники обычно знали, в чем дело. Если бы Слэйд пытался включить меня в программу подготовки без моего согласия, то придушил бы этого садистского ублюдка. Я решил его проверить.

— Слушай, Слэйд, если ты намерен использовать меня в качестве мяча в матче подготовишек, то можешь оказаться в опасности. В игре ты риску­ешь потерять нескольких своих перспективных шпионов.

— Ну, знаешь, я бы не сделал тебе ничего такого.

— Хорошо. А если кто-нибудь попробует отобрать у меня пакет?

— Ты должен его остановить, — коротко ответил он.

— Любой ценой?

— Ты хочешь знать, можешь ли его убить? Делай все, что посчитаешь нужным. Ты просто-напросто обязан доставить пакет в Акюрейри.

Его толстое брюхо колыхалось от смеха.

— Стюарт — убийца! — смеялся он добродушно. — Ну, ну!

Я покачал головой.

— Именно это я и хотел знать. У меня нет желания еще больше уве­личивать дефицит ваших кадров. А что я должен делать, передав пакет в Акюрейри?

— Что пожелаешь. Отдыхай, наслаждайся обществом своей подружки. Ты свободен, как птица.

— До момента, когда снова появишься?

— Это маловероятно, — ответил он решительно. — Мир изменился. В Конторе появилось много техники, всего нового, которое ты даже не в состоянии понять. Ты не годен для настоящей работы, Стюарт. Но это зада­ние для ребенка: будешь просто посыльным. — Он снисходительно обвел взглядом комнату. — Да, можешь вернуться сюда и вести деревенский образ жизни.

— А Кенникен?

— Хм, ничего не могу сказать. Может, найдет тебя, может, нет: уверяю, если ему это удастся, то без моего участия.

— Маловато. Ты скажешь ему, что я уже четыре года не работаю в Конторе?

— Может быть, — ответил он беззаботно, — может быть, — поднялся и застегнул плащ. — Разумеется, если он в это поверит, во-первых; а во- вторых, какая ему разница? В поисках тебя Кенникен исходит из личных побуждений, выходящих за границы профессии. Лично я считаю, что он не хочет распить с тобой бутылку кальвадоса, а скорее угостить тебя острым ножом.

Он взял шляпу и пошел к двери.

— Перед отъездом получишь новые инструкции. Мне было приятно снова с вами встретиться, мистер Стюарт.

— Мне жаль, что не могу сказать то же самое, — отреагировал я.

Слэйд, услышав мои слова, радостно засмеялся.

Я провел его к автомобилю и показал скалу, из-за которой наблюдал за его силуэтом на фоне дома.

— Я видел тебя в прицеле и даже нажал на курок. К сожалению, кара­бин был не заряжен.

Он посмотрел на меня с выражением безграничной уверенности на лице.

— Если бы он оказался заряжен, ты никогда бы не нажал на курок. Ты слишком цивилизован, Стюарт, очень цивилизован. Временами заду­мываюсь, как тебе удалось так долго протянуть в Конторе. Ты всегда был слишком мягок для крупных операций. Если бы от меня зависело, ты бы расстался с Конторой гораздо раньше, чем решил. хм. уйти сам.

Я заглянул в его чистые холодные глаза и прочитал в них, что если бы он решал, мне бы никогда не удалось уйти самому.

— Надеюсь, ты не забыл о правилах неразглашения служебных тайн, — начал было он, но затем усмехнулся, — разумеется, помнишь.

— Как высоко ты забрался, Слэйд?

— По правде говоря, на самую вершину, ответил он с готовностью. — Я сейчас первый человек после Тэггарта. Сам принимаю решения, часто обедаю с премьером.

Он самодовольно рассмеялся и уселся в автомобиль. Опустив стекло, добавил:

— И еще одно, малыш. Не пытайся вскрыть пакет. Помни, как посту­пают с теми, кто хочет слишком много знать.

Он уехал. Машина подпрыгивала на каменистой тропе, а когда исчезла, долина показалась мне значительно чище. Я посмотрел на возвышающиеся над долиной вершины Сгурр Мор и Сгурр Дерг и почувствовал охватыва­ющее меня угнетение. В течение всего лишь двадцати минут весь мой мир рухнул, и я размышлял, как удастся его восстановить.