Нашего современника Ефима Сорокина заносит в 1937-й год. В стране строят социализм, не забывая о врагах народа. Экзамен главному герою предстоит выдержать нешуточный.
Книга 1. ЧИСТИЛИЩЕ
Глава I
Короткий тычок в солнечное сплетение заставил меня согнуться пополам. Пока я пытался протолкнуть в легкие воздух, мне добавили по почкам, и я, рухнув на пол, едва не отключился. Суки! Знают, куда бить. Еще бы, опыта в подобных делах у этих костоломов хоть отбавляй.
Перед моими глазами оказались хромовые, хорошо начищенные сапоги следователя.
– Так и будем упорствовать, гражданин Сорокин?
Руки его подельников вздернули меня вверх, продолжая удерживать на весу - ноги пока еще плохо мне подчинялись.
– Будешь правду говорить, падла?!
И еще один удар в грудь, после которого я обвисаю в руках своих палачей. На этот раз к горлу подкатила тошнота, и каким-то чудом меня не вывернуло наизнанку. Еще не хватало здесь наблевать, этот гребаный садист может заставить и языком вылизывать все это безобразие. Хотя я бы его, конечно, послал куда подальше, но после этого пришлось бы вытерпеть очередную порцию физических издевательств. А мне и так уже было ой как несладко.
* * *
Как я оказался в столь щекотливой ситуации? В это трудно поверить, но еще вчера я находился... ровно в восьмидесяти годах отсюда. Да-да, вы не ослышались, именно в годах, а не километрах. Потому что в 1937-й я угодил прямиком из 2017-го.
Ефим Николаевич Сорокин, бывший спецназовец-сверхсрочник, повоевавший когда-то во второй чеченской, теперь частный предприниматель... Получается, что и предприниматель бывший.
Как это случилось? Подвела тяга к небу, вернее, к прыжкам с парашютом. Надо сказать, что форму я старался поддерживать и в спецназовском спортзале, на ремонт которого выделил когда-то стройматериалы, и периодически наведываясь в подмосковный аэроклуб.
Я не так давно прикупил себе крыло фирмы 'PD-2'. Симпатичной такой раскраски в цветах российского флага. На этот раз тоже прыгал с ним.
Сиганул из Л-410 вместе с десятком парней и Маринкой - нашей отчаянной боевой подругой. Не стал развлекать себя затяжным прыжком, раскрыл купол на полутора тысячах метров. И тут же меня насторожило, что вокруг никого нет. Ни ребят, ни Маринки, словно все вдруг чудесным образом испарились. Самолет тоже пропал из виду, что было весьма странно - я его покинул менее полуминуты назад, и это все-таки не скоростной истребитель, чтобы так внезапно исчезнуть из виду. Облаков тоже вроде бы прибавилось, хотя погода по-прежнему оставалась солнечной.
Недоумевая, принялся обшаривать взглядом землю, и еще больше удивился, не узрев там ни людей, ни машин, включая мой 'Nissan', где я оставил деньги и телефон, да и вообще местность как-то изменилась. Куда пропал домик, где сидело все руководство аэродрома, включая диспетчера и начальника, и во дворе которого мы укладывали парашюты? Ох, что-то не нравится мне все это!
Приземление прошло нормально, хотя и трава показалась мне выше и гуще, чем была раньше. А неподалеку, привязанная к столбику, паслась буренка, с интересом косящая в мою сторону - что это, мол, за дядька с неба свалился! Интересно, где же люди? Что вообще происходит?
Голова думает, а руки делают. Кое-как затолкал парашют в ранец, и двинулся в сторону Ватулино, как называлась ближайшая к аэроклубу деревня. Она, кстати, тоже странным образом видоизменилась. Никаких современных материалов, некоторые дома вообще крыты соломой. Не успел войти, как был облаян шавками, а какой-то паренек в закатанных штанах с криком 'Шпион! Шпион!' порскнул прочь. Я пожал плечами, гадая, какие еще открытия меня ждут.
Они и не заставили себя ждать. Появился тот же пацан, с которым рядом вышагивал... Наверное, это все же был милиционер, однако выряженный словно по довоенной моде: в подпоясанную широким кожаным ремнем белую гимнастерку с петлицами в бирюзовой окантовке, в синие галифе, заправленные в начищенные до блеска сапоги, а его гладко выбритую макушку венчала фуражка с красным околышем. Вдобавок из кобуры выглядывала рукоятка револьвера. Они что тут, историческое кино снимают?
Я так и его и спросил, мол, что за фильм снимаете? На что 'ряженый' окинул меня недобрым взглядом, а его рука потянулась к кобуре.
– Кто такой? Документы, гражданин, предъявите.
– Вы извините, товарищ, но документы я в воздух не беру. Я их в машине оставил, и теперь вот не пойму, где машина и куда вообще все подевались?
– Товарищ?! Тамбовский волк тебе товарищ! А ну, руки вверх!
Глядя на направленный мне в грудь ствол модифицированного револьвера системы Нагана, я подумал, что шутка зашла слишком далеко.
– Слышь, мужик, ты хорош дурака-то валять. Кто у вас тут главный? Режиссер не Михалков случайно, может, он продолжение 'Утомленных солнцем' снимает? Так я могу кого-нибудь сыграть...
– Молчать! Руки в гору, сволочь!
Ого, а товарищ не унимается. Вон как рожа покраснела, глаза навыкат, губы дрожат, еще и народ вокруг собираться начал, перешептывания, в которых слово 'шпион' звучало уже несколько раз, я прекрасно слышал. Дурдом какой-то!
Ну ладно, сам напросился. Ничего сложного делать не пришлось. Учитывая, что 'милиционер' стоял ко мне вплотную, я сначала опустил на землю парашютный ранец, затем поднял руки, и тут же зажатым в левой шлемом рубанул по запястью его правой руки, в которой он держал ствол. Револьвер упал в пыль, охнувший вместе с зеваками 'ряженый' потянулся было за оружием, но удар носком кроссовки под коленную чашечку заставил оппонента со стоном свалиться мне под ноги. Я спокойно подобрал револьвер, тут же одна из баб завизжала, и народ кинулся врассыпную. Остался только беззубый старик с потухшей цигаркой во рту, в телогрейке и рваном треухе на голове, несмотря на августовскую теплынь.