— Джим…— Шелли толкнула кузена в бок.— От твоего лица может скиснуть даже капуста…

— А вам жалко?— огрызнулся мальчик.

— О, какой он сердитый,— фыркнула Кэтлин, толкая кузена с другой стороны.— Отвергла дама сердца?

— Кэт, ты поела?— осведомился Джеймс, сурово глядя на кузину. Она кивнула, улыбаясь.— Тогда дай поесть другим!

— Да пожалуйста,— Кэтлин подмигнула Шелли, взяла вилку и насадила на нее колбаску.

— Что это?— Джеймс все больше сердился, глядя на приставленную к его лицу вилку, тогда как кузины, да и Лили, забавлялись.

— Ну, ты же сам попросил дать тебе поесть,— ухмыльнулась Шелли, протягивая ему тост, намазанный маслом.— Кушай, Джим…

— Очень смешно,— фыркнул Джеймс, отталкивая руку Кэтлин. Обе кузины заливисто рассмеялись.

— Джим, поторопись, тренировка,— рядом возник чуть возбужденный, уже с метлой, Хьюго, которого в этом году взяли в команду Защитником.

— Это у тебя тренировка, а я занят,— отмахнулся мальчик к изумлению кузена.

— Чем?— нахмурился Хьюго.

— Спроси у Фауста…

— Джим, тебя опять наказали?— Лили растерянно посмотрела на брата.— Что ты опять натворил?

— Приставал к племяннице Фауста,— горько усмехнулся мальчик, заметив, как сразу повеселели кузины.— И он хочет нас поженить, так что простите, сегодня я никак не могу…

— Болтун,— фыркнула Шелли.

— Ты правда не идешь на тренировку?— Хьюго все еще думал, что кузен шутит.

— Хью, еще раз спросишь — и будешь шафером на свадьбе,— пообещал Джеймс.— Дадут мне здесь поесть или нет?!

Тут же возле его рта оказалось сразу две вилки.

— Вы совершенно невозможны!— вспылил мальчик, вскакивая и одаривая Шелли и Кэтлин гневным взглядом. Потом он схватил пару тостов и пошел прочь под звонкий смех кузин и их веселое «есть, у кого поучиться».

На выходе он столкнулся с Малфоем — того веселое настроение тоже, видимо, покинуло.

— Что?

— Вот, Поттер, объясни мне: почему всякий раз спасая твою шкуру, я оказываюсь крайним?— слизеринец сложил на груди руки, гневно сверкнув ледяными глазами, но Джеймс понял, что гнев этот обращен не на него.

— Что опять случилось?— покорно спросил мальчик, совершенно не торопясь на отбывание повинности.

— Твой пылкий обожатель с Хаффлпаффа накапал Фаусту, что гадкий мальчик со Слизерина рисует Черную Метку, так что найти гадкого слизеринца оказалось не так уж и сложно,— Скорпиус повел острым подбородком, словно ему была противна сама мысль о подобном поведении.

— Дааа,— протянул Джеймс, почесывая голову.— И чем ты будешь заниматься?

— Угадай?— голос Малфоя стал насмешливым.

— Я не Трелони…

— Я буду читать «Новейшую историю магического мира» в присутствии Пуделя, а потом писать эссе на тему «Черная метка как символ зла» в два фута длиной…

Джеймс рассмеялся, похлопав друга по плечу.

— Радуйся: ты можешь это написать, даже ничего не читая…

— От этого два фута меньше не окажутся,— недовольно ответил Малфой.— И меня бесит, что я должен буду писать, какие плохие были Пожиратели, в том числе мой дед и отец, какой гад подпаленный был Волан-де-Морт, и какими замечательными ангелами с крылышками и рыльцами были Дамблдор, члены Ордена и твой отец с его друзьями-героями…

Джеймс сочувственно посмотрел на друга, а потом улыбнулся.

— У тебя Оборотное зелье еще есть?

Малфой кивнул, подняв бровь:

— Ты хочешь, чтобы я пошел копаться в грядках?

— Ну, ты всегда можешь позвать домового эльфа, вряд ли Невилл будет следить за мной,— пожал плечами гриффиндорец.— А я пока напишу этот великий Манифест, и мне от этого не будет ни холодно, ни жарко…

Скорпиус хмыкнул, и они вместе направились в подземелья.

Глава 4. О чем говорят девчонки.

Этим утром Скорпиус с трудом встал. Пора прекращать ночные бдения вместе с Поттером. Хотя этой ночью они не были виноваты в том, что не смогли лечь вовремя.

Сначала они вместе составляли для Трелони красивые карты звезд, которые должны были рассказать об их трагической судьбе на следующей неделе. Закончили после полуночи (благо, что Малфой летом научился накладывать заглушающие чары, и их хохот в комнате за гобеленом никто не мог услышать). А потом явилась миссис Норрис, этот скелет в шкурке. Пришлось срочно от нее убегать.