10. С выходом частей в исходное положение надежно организовать связь с войсками.

11. Штаб округа Ленинград.

Командный пункт Псков.

Связь со штабом корпуса телеграф, телефон и радио.

12. Получение подтвердить. План операции корпуса представить к 14.00 29.9.39 в Штаб ЛВО нарочным» [178] .

В итоге, на границе Эстонии была развернута группировка войск ЛВО (см. схему 1), боевой состав и численность которой показаны в таблицах 4 и 5. К сожалению, не удалось точно установить группировку ВВС ЛВО, выделенную для операции против Эстонии. Известно лишь, что на территории ЛВО южнее Ленинграда дислоцировалось порядка 1 100 самолетов, в составе 1-й АОН насчитывалось порядка 320 самолетов, а в составе ВВС КБФ – 484 боевых самолета [179] .

Таблица 4. Советская группировка на границе Эстонии к 28 сентября 1939 г. [180]

Таблица 5. Численность и вооружение войск на 28 сентября 1939 г.

В 17.45 28 сентября командующий ЛВО получил шифротелеграмму № ш1/01019 наркома обороны и начальника Генштаба о том, что представленный «план операции в основном утверждается. Начало операции по особому моему указанию. Продолжать срочным порядком сосредоточение войск, подвоз горючего, боеприпасов и организацию связи и управления войсками. При постановке задач частям избегать разрушения железнодорожных мостов, стремиться захватывать их целыми. Балтфлоту поставить задачей не уничтожение флота противника, а захват его, приняв меры к недопущению ухода его в нейтральные воды Финляндии или Швеции» [181] . 29 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное в тот же день постановление СНК СССР № 1595-377сс, согласно которому было решено отпустить политуправлению ЛВО по 50 тонн газетной и печатной бумаги [182] . В тот же день Разведотдел ЛВО сообщил, что «15.9.39 г. на Кренгольмских мануфактурных фабриках в Нарва было уволено 350 человек. Рабочие настроены против правительства и заявили, что если им не будет предоставлена работа, то они уйдут в СССР» [183] .

Со своей стороны эстонская армия также провела ряд мероприятий на случай войны, завершив к 27 сентября все предмобилизационные приготовления. Под видом проведения осенних маневров полевые части эстонской армии стали сосредотачиваться у советской границы, охрана которой эстонскими пограничниками была усилена [184] . Эстонское военное командование в своих оперативных планах, утвержденных еще 14 сентября 1938 г. директивой главнокомандующего № 1, предусматривало следующее развертывание армии в случае войны. В районе Нарвы сосредотачивалась 1-я пехотная дивизия, которая по плану от 14 апреля 1939 г. должна была насчитывать 6 160 активных винтовок, 260 легких и 152 тяжелых пулеметов, 46 легких и 20 тяжелых орудий, 9 бронемашин, 6 самолетов и 2 бронепоезда. В районе Изборск, Печоры – 2-я пехотная дивизия в составе 10 040 активных винтовок, 446 легких и 308 тяжелых пулеметов, 18 легких и 61 тяжелое орудие, 9 бронемашин, 4 самолета и 4 бронепоезда. В районе Таллина развертывалась 3-я пехотная дивизия, которой следовало иметь 3 400 активных винтовок, 148 легких и 96 тяжелых пулеметов, 9 легких орудий, 5 бронемашин, 16 танков и 6 танкеток [185] . Согласно оперативным планам сосредоточение войск в предназначенных районах должно было полностью завершиться к вечеру пятого дня мобилизации. В мирное время в эстонской армии насчитывалось 16 тыс. человек, 100 орудий, 30 танков и 60 самолетов [186] , тогда как общая численность армии военного времени должна была составлять 104 тыс. человек. По мнению главного командования армии, в силу географических особенностей ТВД Эстонии следовало применить принцип активной обороны. Согласно плану обороны границ 1939 г. лучшей стратегией обороны считалось наступление и активное продвижение эстонских войск, поэтому при первой же возможности военные действия следовало перенести на территорию противника.

Схема 1. Группировка советских войск на границе с Эстонией. 29 сентября 1939 г.

Естественно, современные эстонские исследователи отмечают нереальность данного плана в силу общей отсталости тогдашней эстонской армии, которая располагала ограниченным количеством в основном устаревшей военной техники и в сентябре 1939 г. была совершенно не готова к войне. Конечно, Эстония старалась закупать отдельные образцы современных вооружений в Англии и Германии. Так, еще летом 1938 г. было заключено соглашение о покупке в Англии 12 истребителей «Спитфайр» и 10 разведывательных самолетов, поставка которых должна была состояться во второй половине 1939 г. и в первой половине 1940 г. В Германии в 1937 г. было закуплено 4 зенитных орудия, в ноябре и декабре 1938 г. подписан договор на поставку зенитных орудий в мае – июне 1940 г. (за 2,43 млн крон), а в 1939 г. подписан договор на поставку 34 автоматических зенитных орудий. Правда, к сентябрю 1939 г. в Эстонии имелось всего 5 современных противотанковых орудий. Для укрепления восточной границы в 1939 г. планировалось построить 748 огневых точек и блиндажей из железобетона. Однако до 21 сентября этот план был выполнен всего на 1,3 %, то есть было построено 10 пулеметных точек из железобетона [187] .

В сложившейся ситуации эстонский главнокомандующий генерал Й. Лайдонер 28 сентября приказал войскам в случае советского нападения «действовать в общих чертах в соответствии с планом прикрытия «Восточный вариант»… выполняя всем известную задачу – каждому на своем фронте защищать свою землю, государство и народ… Напоминаю еще раз, мы войны не начнем, но если противник вторгнется на нашу территорию, тогда – смело навстречу ему. Мобилизация и начало военных действий – только лишь по моему приказу». Войскам следовало избегать провокаций, поэтому эстонское командование запретило открывать огонь «по случайным иностранным самолетам» [188] . По данным эстонской разведки, советская группировка на границах Эстонии оценивалась на Нарвском направлении в 2 пехотные и 1 моторизованную дивизии, 3 танковые бригады, 1 артиллерийский дивизион и 1 артиллерийский полк. На Изборском направлении предполагалось сосредоточение 3 пехотных, 2 танковых дивизий, 1 танковой бригады, 2 артиллерийских полков, 3 авиабригад и 6 авиаполков. Общая численность группировки Красной армии оценивалась эстонским генштабом в 160 тысяч человек, 700 орудий, 600 танков и 600 самолетов [189] .

Естественно, эстонское руководство продолжало информировать Германию о развитии политической ситуации. 26 сентября германский посланник в Таллине сообщал в Берлин о том, что генерал Й. Лайдонер информировал его «о требовании Советского Союза заключить договор, при этом было заявлено, что Советскому Союзу необходимы морская база в Палдиски и военно-воздушная база на эстонских островах. Генеральный штаб рекомендовал принять требования, поскольку германская помощь исключена, так как она еще больше осложнила бы ситуацию. 25 и 26 сентября советские самолеты совершали обширные облеты территории Эстонии. Генеральный штаб распорядился не стрелять по самолетам, чтобы не ухудшать обстановку» [190] . 27 сентября в Германию было передано сообщение К. Сельтера о том, что «эстонское правительство, видя перед собой сильнейшую угрозу немедленного нападения, вынуждено согласиться на военный союз с СССР». На переговорах в Москве Эстония будет стремиться «сохранить суверенитет и внутреннюю безопасность страны, оставив в силе советско-эстонский пакт о ненападении» и вообще «удовлетворять требования лишь постольку, поскольку это необходимо для того, чтобы предотвратить нападение и сохранить существующие хорошие отношения с Германией» [191] .

Помимо чисто военных приготовлений, советская сторона продолжала и пропагандистскую подготовку будущих переговоров. 27 сентября было опубликовано сообщение ТАСС, в котором отмечалось, что ввиду неудовлетворительных объяснений Эстонии относительно обстоятельств исчезновения польской подводной лодки из Таллина, начались советско-эстонские переговоры «о мерах обеспечения безопасности советских вод от диверсионных действий со стороны скрывающихся в балтийских водах иностранных подлодок». В сообщении выдвигалось предположение о том, что «лодку отремонтировали в Таллине, вероятно, снабдили ее горючим и, таким образом, дали ей возможность бежать. Если иметь в виду, что, по сообщениям из Ленинграда, сегодня в двух местах видели перископы неизвестных подводных лодок в районе Лужской губы, то можно прийти к выводу, что где-то недалеко от эстонских берегов какие-то неизвестные подлодки имеют свою скрытую базу. В связи с этим обстоятельствами вопрос об обеспечении безопасности советских вод от диверсионных действий скрывающихся подлодок приобретает важное значение» [192] .

Согласно оперативной сводке Главного морского штаба за 20.00 27 сентября, в Нарвском заливе неизвестной подводной лодкой около 18.00 был потоплен пароход «Металлист» [193] . Соответственно, в 20 часов 27 сентября по радио было передано сообщение ТАСС о потоплении в Нарвском заливе неизвестной подводной лодкой советского судна «Металлист». Однако, как ныне известно, это судно действительно простояло вторую половину дня 27 сентября в Нарвском заливе, где его наблюдали до 19.40 эстонские пограничники. Затем под покровом темноты судно снялось с якоря и ушло в Ленинград [194] . Оперативная сводка Главного морского штаба за 20.00 28 сентября сообщала, что в результате атак неизвестной подводной лодки транспорт «Пионер» выбросился на берег в районе башни Вигрунд. В Нарвском заливе сторожевой корабль «Снег» отразил атаку подводной лодки на транспорт «Горняк» [195] . Однако эти сведения не были использованы для давления на Эстонию.