Уже смеркалось, и женщины спешили по узким дорожкам меж деревьев и кустов, зажигая фонарики. То под кустом, то прямо у дорожки я замечала деревянные фигурки различных животных, выполненных с удивительной тщательностью. Остановиться и рассмотреть их повнимательней возможности не было — стражник сильно спешил, вероятно, опасаясь получить выволочку за опоздание, поэтому чтобы не потеряться, приходилось чуть ли не бежать.

Наследник ждал меня в фигурной деревянной беседке, бортики которой украшали цветы и узоры, в исполнении которых чувствовалась та же рука, что исполняла и парковых животных. Принц был невысок, всего на ладонь выше меня, худощав, но бесконечно мил. У него было простое, даже детское лицо, с широко открытыми глазами, курносым носом и светлой щетиной, которую он явно отращивал, чтобы казаться старше.

— Рад вас приветствовать, миледи, — мужчина коротко поклонился и кивнул стражнику, позволяя тому уйти. — Глядя на вас, понимаю, что томительное ожидание было не напрасным, а явилось необходимостью, чтобы я не скончался от созерцания столь прекрасного создания богов. Меня зовут Куртис, и я наследник всего того великолепия, что вас сейчас окружает.

Он улыбнулся, давая понять, что пошутил, вот только я его слова всерьез и не воспринимала. Ни город, ни наше жилье ни великолепным, ни роскошным я не находила, из всего того, что видела, впечатлил меня только парк. К тому же, комплимент, отпущенный принцем, тоже был достаточно сомнителен.

— Очень приятно с вами познакомиться. Я — леди Лорелла Аманда УолтВисби, невеста Его Светлости герцога ГримГайла.

— О, мне это известно. Герцог сейчас занят и я решил, что не стоит вам скучать взаперти. Вы не против прогулки?

— Признаться, я ошеломлена, — сказала я, после традиционного разговора о погоде в наших краях. —

На меня даже прохожие посматривают, по меньшей мере, странно, а сам наследный принц уделяет мне время.

— Наши граждане подвержены предрассудкам, — пожал плечами Куртис.

— Каким же это?

— Что боги создали женщину для удовлетворения мужских потребностей, и только. Именно поэтому, считают они, на нее возложили неприятную функцию воспроизводства потомства и именно поэтому женщины слабы и беззащитны.

— А вы так не считаете? — я внимательно всмотрелась в лицо принца. Свет неярких фонарей в темноте добавлял ему лет и устраивал причудливую игру теней.

— Что вы, конечно же нет! Мне больше по вкусу позиция вашего государства, где женщины находятся на одной ступени с нами, мужчинами.

— Ну допустим не на одной, в нашей стране тоже достаточно предрассудков, но да ладно… Почему же вы ничего не делаете? В вашей власти все исправить, вы же наследный принц.

— Это сложно объяснить, — Куртис недовольно покачал головой. Непонятно только, он был недоволен моим вопросом или своей беспомощностью. — Давайте лучше поговорим о вас, моя дорогая. Герцог владеет поистине чудесными способностями, каким же Даром боги одарили вас?

Я поморщилась, но ответила. Принц тут же пожелал отвести меня в королевский заповедник, так сказать, для демонстрации моих способностей, и мне еле удалось его отговорить. За последующий час, проведенный в компании наследного принца, мне удалось выяснить следующее:

Первое. Герцог был прав — Дар в этой стране есть только у семи Одаренных. Считается, что дело в их исключительной святости и особой связи с богами.

Второе. Герцог был прав — король в этой стране права голоса, по сути, не имеет.

И третье. Меня очень злит, что ГримГайл так часто оказывается прав.

Даже находясь в чужом королевстве, стучать в дверь ГримГайл не собирался. Хорошо хоть, что когда он вошел, я уже лежала в постели и могла прикрыться одеялом. Выглядел герцог уставшим, поэтому от язвительных замечаний пришлось удержаться.

— Что-то случилось?

— Нет, как раз не случилось ничего, — не спрашивая разрешения, герцог сел на мою кровать. Стараясь не мешать ему, я подогнула ноги. — Я, конечно, понимал, что за полдня ничего не решится, но меня безумно раздражает упрямство Сардонета. Не понимаю, какая ему выгода в этом затяжном конфликте.

Качнулся бы он уже в любую из сторон.

— Вы вели переговоры со жрецом? А как же король?

— Номинально я разговаривал с Варвальфом, но какой же это правитель, если он поминутно оглядывается на безумного старикашку, сидящего в углу.

— Может быть, вам стоит прямо задать вопрос об их выгоде?

— И прямо, и опосредованно, как только мы не разговаривали. Нам необходим мирный договор, вот только ни подписывать наши условия, ни хотя бы предложить свои, эти напыщенные индюки не хотят.

— Мне жаль, — прошептала я. Мне было действительно жаль. Не хотелось видеть герцога таким расстроенным, мне очень нравилась его улыбка. Хотя при мысли об этом, я рассердилась.

— Не стоит об этом, — герцог впервые кинул внимательный взгляд вокруг. — Тебя поселили в отвратительнейших условиях. Почему ничего не сказала? Это возмутительно!