«Ева, ты не одна», – возник в памяти мягкий низкий баритон Тимура.

Вздрогнула. И от прикосновения. И от ассоциаций.

– Помнишь, я говорил, что никогда не сделаю тебе больно? – тихо спросил Арт.

Отвечать на вопрос не стала. До стены оставалось ещё четыре шага, времени не оставалось и вовсе. Если сюда прибудет отчим (любой из них) – у меня шансы на сопротивление станут вообще нулевыми.

– Dalerium! – произнесла, вскидывая руку в останавливающем жесте.

Алнаирийский артефакт синхронно усилил потенциал выхода проклятия. Успела прочитать в светло-зелёных глазах разочарование, прежде чем боль… пронзила всё моё тело!

Бездна!

Миллионы тупых игл вонзались в меня, словно в мягкое масло, раскаляя организм до пределов сумасшествия. Венец уколол холодом. Вибрация прошлась сверху вниз и меня отпустило. Всего секунду я чувствовала боль.

Создатель! Да он на меня спроецировал ощущения от моего же заклинания!

Вот же… сообразительный.

– Больно? – участливо поинтересовался Арт.

Он так и стоял невозмутимо в сантиметре от меня. Ни один мускул не дрогнул на его лице с того момента, как я выпустила проклятье. Не может быть, чтобы он не почувствовал. Странно…

– Мне тоже было больно, - охотно добавил он. – Правда, уже не так, как полчаса назад.

И стоит дальше, словно статуя!

Сдаётся мне, если я хотя бы попытаюсь сдвинуться в сторону нужных мне вещиц, сразу испытаю в полной мере то, что скрывается в данный момент за его фальшивой маской благодушия.

И что делать теперь?!

– Что тебе нужно? – поинтересовалась сердито.

Интересно, на него «дурман» подействует?

Надо бы проверить. Вдруг поможет.

– In sue… - договорить не вышло.

Архивампир нагло закрыл мой рот глубокий жадным поцелуем. Таким, от которого голова кружится, ноги подгибаются, и забываешь обо всём на свете… Раньше со мной так и было. Но только не теперь.

«Значит, рот открыть мне теперь не дадут», - печально хмыкнуло моё подсознание.

Я даже на мгновение подумала: «Да катись всё в Бездну, сначала он, а потом всё остальное!». Но только на мгновенье, потому что сразу после проснувшейся мысли, поцелуй прекратился.

– Ты что-то хотела сказать?

Могу поклясться, он даже ресницами похлопал невинно, совсем как я!

Я что кукла ему, с которой можно поиграться?! Ну, собственно этим он и занимался последние двенадцать лет, так что… Ненавижу! И люблю. Но ненависть сильней!

– Хватит, - произнесла грубо.

Причём команда адресовалась не только Артуру, но и себе в первую очередь.

– Ты не уйдёшь, Ева, - блондин вмиг утратил всю игривость и вновь стал жёстким и холодным. – Забыла? Ты моя. Нравится тебе это или нет.

Ну вот. Опять он за своё.

И что я в нём нашла?

Что делать, если обстоятельства, как всегда, требуют подчинения?

Правильно – прогибаться. У меня всегда успешно получалось лишь это.

– Ладно, - пожала плечами беспечно.

Архивампир недоверчиво прищурился.

Пришлось снять пиджак, в кармане которого лежали порталы, и отдать супругу. Артур хмыкнул и руку в карман запустил, сосчитав количество содержимого.

Создатель, неужели он думает, что я совсем не выучила урок?

И кто из нас после этого наивный?

– Куда собиралась? – меланхолично поинтересовался супруг, бросив мимолётный взгляд на одежду.

– Уже не имеет значения, - всё также пожала плечами.

Прохладные ладони легли поверх моих, ненавязчиво отбирая ценную ношу, а затем на моей правой руке возник кровавый алмаз в обрамлении синего титана и платины. И пока я рассматривала, как переливаются грани из девяноста карат самого прочного из камней, архивампир порывисто сгрёб в охапку и прижался щекой к моим волосам.

Это я, наверное, с ментальным воздействием тогда в спальне перестаралась.

– Моя, - пробормотал он.

Артур повторил местоимение ещё не один раз, заставляя задуматься о его вменяемости. Вот называла его больным, теперь, что называется, получай! Не зря же говорят, если ведьма очень захочет, то и новое проклятие может изобрести. Похоже, я вот изобрела.

Стоять по стойке смирно было жутко неудобно. Пришлось аккуратно вытащить руки и обнять архивампира. Будто бы увидела его с другой стороны. Теперь беззащитным и нуждающимся выглядел он, а не я. Словно большой ребёнок, он играл с моими волосами, перебирая пряди и накручивая их на пальцы. Он шумно втягивал аромат моего ещё не выветрившегося парфюма, которым щедро наградила Кейт. Снова бормотал моё имя и проявлял склонности отъявленного собственника. Всё это время я послушно позволяла ему делать всё, что он пожелает, и при этом судорожно соображала, как же мне от него избавиться.