Пушак приоткрыл один глаз.

– Ты не слышал, что сказал ваш военноначальник? Послы Чиму не будут продолжать переговоров,- он нагнулся и прошептал Джайне в самое ухо, чтоб не слышали солдаты-носильщики,-у тебя появился шанс.

Во время перехода несколько раз останавливались передохнуть. Ирина выходила “размяться”. Не так просто женщине среди солдат, да ещё в такой роли. Пушак следовал за ней, куда бы она не направлялась. Если сначала, в первую ночь, когда они остались вдвоём в шатре, солдаты отпускали солёные шуточки, то, после появления трупа убийцы, его восприняли как телохранителя. Чиму-шаманы всегда работают парой.

Воины чанкай большого доверия тоже не вызывали. И всё таки не уберёг шаман Ирину. Одно спасло от несчастья, что её, как женщину в серьёз не приняли.

Отбежала она всего на пару-тройку десятков шагов, за кустики. Там её и ожидал второй убийца. Он пошёл на неё открыто, расчитывая застать в неловком положении.

Ирина, испуганая первым покушением, постоянно таскала с собой глиняный шар. В носилках шкатулка стояла в ногах, а выходя она брала гранату и зажигалку с собой. Увидев чиму, со змеиной улыбочкой идущего на неё, чиркнула зажигалкой и подожгла запал.

Если бы она закричала, убийца бросился бы к ней, но огонь внезапно вспыхнувший в её руке, на мгновение отвлёк внимание и удивил его. А дальше, ему под ноги полетел огненый заряд. Ирине повезло. Шар мог попасть на траву или куст, но ударился о каменистую поверхность и вспыхнул, обрызгав липкими огнеными брызгами нападающего. В одно мгновение он превратился в вопящий огненный факел.

Солдаты, сбежавшиеся на вопли и шаман, потрясённый не меньше других, столбами стояли, глядя на мечущегося по склону чиму. Наконец он упал и покатился вниз, оставляя на сухой траве огненую дорожку. За всем этим про Ирину забыли. Когда она, держа голову гордо, как самка викуньи, прошествовала к своим носилкам и, усевшись, задёрнула занавеску, ошеломлённые воины, шёпотом переговариваясь, осторожно подняли носилки и пошли, стараясь держать шаг поровней, чтоб даже не раскачивать сильно, сидящую там дочь Солнца.

Чаупи-тута, знавший происхождение “волшебного пламени”, развлекался передавая через Джайну, что дочь Инти может сжечь огнём любого, кто не выскажет ей достаточного почтения. Пушак недоверчиво поглядывал на расшалившегося ученика, но, естественно, молчал, так как его легенда приобрела реальную основу. Пусть боятся, это только на руку. Обьяснения от Ирины он получит вечером.

На ночь стали раньше, должен был подойти отряд, осаждавший приграничную крепость. Никакая армия не оставляет позади тех. кто может ударить в спину. Поэтому, идя к городу, в котором должны были, по сведеньям разведки, остановиться посланники богов, часть воинов оставили в тылу, присматривать за крепостным гарнизоном. Теперь, скороход отправленый сообщить о примирении, должен был привести отряд к месту ночёвки для соединения. В отличие от вчерашнего вечера, когда небо было закрыто тучами, сегодня вышла полная луна.

Солдаты у костров рассказывали страшные байки, что шаманы-убийцы при полной луне превращаются в призраков и пьют кровь. А, самые сильные из них, могут вселиться в чужое тело и управлять им как тряпичной куклой, которых делают для колдовских обрядов насылания болезней в Храмах Тёмной Луны.

Чаупи-тута и Джайна в эту ночь попросили разбить их шатёр поближе к Ирининому. Все только рады были оказаться от него подальше. И место уступили охотно.

Мальчик заснул быстро. Следующие убийцы, даже, если и появятся, то не так скоро. Вряд ли, посылая боевую пару, в Чимор думали о неудаче. Шаманы всегда доводят дело до конца. Пока их хватятся и поймут, что задуманное не исполнено, армия будет уже в Чанкай.

Он уже начал привыкать к своим снам. Жемчужный туман. Яркие искры: зелёные, жёлтые, лиловые.. Его ноги, как-будто сделаные из этого же тумана, не чувствуют опоры. Он шарит руками и открывает рот. Но звуки не рождаются здесь. Они клочьями вырываются из горла и запутываются, не пролетев и двух шагов. Он знает, ему надо отыскать что-то или кого-то, но туман отнимает память. Мучительно пытаясь вспомнить, он продолжает упорно разгребать мягкое податливое облако и, уже совсем отчаявшись, чувствует рядом тепло…

20ноября-22ноября.

Утром ещё, до рассвета, я опять загрузилась в ненавистные носилки. Ночью мы выспались как два школьника, знающих о сексе только пару слов, написанных на заборе. Я забралась под крылышко Пушаку и сказала ему “хранить тело”, раз уж он подвизался в телохранители и отсыпаться. Потому, что от его состояния будет зависеть наша жизнь в Чанкай. Если “спящую красавицу” разбудить не удастся, правитель может засомневаться в моём божественом происхождении и казнить под плохое настроение.

С отрядом, из крепости на границе, пришёл шаман. Пошептался о чём-то с амаутой и засобирался назад. Я увидела у него такой же кинжал, как у Пушака, только с головой ламы. И нахально выпросила в дорогу. Чачапойские шаманы мне не могут отказать.

Я сидела и умирала от скуки в дурацком паланкине. Как назло дорога была пустынна и однообразна. От постоянного покачивания меня даже начало поташнивать. Тут я вспомнила о полученом оружии и вытребовала свой рюкзак.

Через пару часов, я смастерила классные ножны. Причём на ногу, чтоб не светить и не снимать.