– Я пришёл, девочка моя,- шептал он ей, стоя на коленях,- пришёл, чтоб вернуть тебя из той дали, куда ты ушла от меня. Я привёл к тебе дочь богов, великого целителя и маленького мудреца, который выведет тебя из тьмы. Моя любовь тронула твоего отца. Он отдаёт тебя мне, а я отдаю себя тебе на всю оставшуюся жизнь. Тебе только надо захотеть вернуться. Не оставляй меня, Юнка, и я никогда не покину тебя.

– Какие слова находит настоящая любовь,- тихонько сказал амаута Ирине,- смотри, малышка, не сломай этой искрености, поверь сама, что ты дочь Инти, что его сила с тобой. Не важно, какие слова ты говоришь, важно веришь ли ты в их правду. Иди,-он подтолкнул её к другой стороне жертвенника, на который уложили девушку.

– Юнка, я Юри, Дающая надежду. Боги помогают тем, кто хочет помочь себе сам. Я протяну тебе руку, возьми её, а с ней всю силу, какую я могу тебе дать. Вернись, ради себя и своего любимого,-Ирина крепко и уверенно взяла вторую руку девушки.

Пушак вложил маленькую вздрагивающую руку мальчика в сильную ладонь Джайны, вторую ручку положил на лоб Юнки и накрыл своей. Секунду они постояли так, потом он сжал его кулачок вокруг знакомого жезла-булавы. Вторая рука, с длинными чуткими пальцами, коснулась руки Ирины и мы замкнули круг.

Холод пополз по телу. Чаупи-тута закрыл глаза и покрепче вцепился в ритуальное оружие. Он и учитель выпили напиток, который уже использовали когда-то для похоронного обряда. Так что ощущения были заранее ожидаемы, хоть и малоприятны. Помогал и терпкий запах курений в жаровне. А вот и жемчужный туман начинает подползать к ногам и опутывать колени. Яркие искорки вспыхивали вокруг тела. Чаупи-тута становился временем, но, каким-то образом, продолжал оставаться собой. Он услышал внутри голоса учителя, Ирины, Джайны. Они напоминали ему о его миссии, толкали его в перламутровые облака. Он воин облаков и не должен их боятся. Он должен найти принцессу. И мальчик сделал первый трудный шаг, раздвигая вязкие клубы, выбрасывающие снопы искр - золотых, зелёных, лиловых. Совсем как тогда, во сне. Где же тепло? Но пока вокруг был только холод. Он уже начинал пронизывать его насквозь. И вдруг слабый ответ на голоса из мира “…я жду…я здесь…” Мальчик толкнул своё ватное тело на звук. Сделал несколько шагов и слои тумана начали раздвигаться, выпуская ему навстречу маслянистую тёмную каплю.

– Демон!,-понял мальчик. Он не испугался, даже обрадовался, значит уже близко его заветная цель. В его сторону потянулся чёрно-лиловый плевок, как язык древесной ящерицы. И Чаупи-тута ударил. Едва розоватый шипастый конец булавы прикоснулся к черноте она начала втягиваться в него, а вокруг вспыхивало и вспыхивало множество искр. Мальчик даже подумал, что бояться нечего, это же так красиво и тут страшная ледяная боль пронизала руку.

– Учитель!-закричал Чаупи-тута и почувствовал мягкий тёплый толчок изнутри.

Он, наполненый этой силой, почти пробежал в сторону голоса, который звал всё сильнее и, наконец, почувствовал тепло. Он узнал это ощущение сразу, как-будто встретил старую знакомую.

– Юнка,- позвал он.

– Ты?- удивлённо зазвенело в его голове,- я тебя знаю, ты уже приходил ко мне…

почему ты не взял меня отсюда? Я так просила тебя!

– Я был далеко, телом далеко отсюда и не слышал тебя, только чувствовал. Тогда я спал и был совсем один в своём сне, а теперь со мной те, кто поможет нам. Пойдём, Юнка, твой Джайна ждёт тебя.

Мальчик прислонился к бесплотному теплу и туман стал сгущаться в фигуру девушки. Но, чем плотнее становилась фигура, тем меньше сил становилось в нём самом. Он потянулся к амауте и как будто сделал глоток из сосуда с тёплой чичей. Хмельная сила ударила ему в голову, хотелось пить и пить её и он испугался, что может, одним своим желанием, забрать у Пушака жизнь. Чаупи-тута оттолкнул дарёную силу, оставив себе только малую часть.

– Никогда,..никогда больше он не позволит этому жадному желанию овладеть его волей…Мальчик повёл за собой девушку по уже хоженому пути. Их дорога была видна молочно-белым следом. За ними тянулся шлейф разноцветных искр, которые, смешиваясь с белым облаком, снова делали его перламутровым.

24 ноября.

Сегодня праздник в семье правителя и в столице Чанкай. Как вы понимаете из этих слов, нам удалось вернуть Юнку. Хотя, когда Пушак побледнел до синевы и начал оседать на пол, а я, вцепившись в его руку, боялась разомкнуть круг и кричала как ненормальная “бери же эти чёртовы силы, я не знаю как их тебе дать”, всё выглядело неоднозначно.

Принцесса вернулась неожиданно. Глубоко вздохнула и открыла глаза. Джайна вскрикнул и осторожно сжал её руку. Пошатываясь, очнулся Чаупи-тута. Дольше всех приходил в себя Пушак. Бледность всё ещё покрывала его лицо. Глаза как будто ввалились. Но, пока он не очнулся, мы не могли разомкнуть рук. Наконец краски начали возвращаться на его лицо и ресницы амауты задрожали. Чаупи-тута схватил приготовленую бутылочку с поддерживающим силы снадобьем и напоил шамана. Потом дал принцессе и выпил сам.

– Юри,-спросил он, как ты себя чувствуешь? Тебе нужно поддержать силы?

– Я, нормально. Ты шамана приведи в порядок.

– Ты Юри? Дочь богов? Ты же просто девушка. А голос был такой громкий,- вдруг сказала Юнка на иврите.

Я “села на попу”.

– Это что, тут каждый второй на иврите разговаривает?-спросила я.

– Она была вне времён,-предположил шаман,- может у неё, как у Чаупи-тута способность к пониманию языков прорезалась. Или это Храм на неё через нас воздействовал…