Центральная авиагруппа Павлова к тому времени стала уже мощной: восемь авиаотрядов. Во второй половине августа в нее вошли также звено истребителей во главе с Кожевниковым и два четырехмоторных бомбардировщика «Илья Муромец».

В воздух поднималось около двадцати самолетов. А к началу сентября их число возросло до тридцати двух. Это были, конечно, в основном старые машины, такие же, как у нас. И все-таки, несмотря на напряженную боевую работу и частые отказы моторов, количество самолетов не уменьшалось, а увеличивалось. Главная заслуга в этом отрядных мотористов и рабочих передвижных ремонтных мастерских, которые только за один месяц вернули в строй двадцать пять боевых машин.

Все отряды были укомплектованы смелыми и опытными воздушными бойцами. В своей книге «Боевой путь» И. У. Павлов писал, что «первым и непременным условием» отбора в авиагруппу стала «надежность летчика, его способность жертвовать собой в нужную минуту».

Достаточно назвать лишь несколько человек, чтобы стало ясно, какой замечательный народ собрался в Центральной авиагруппе. Наравне с рядовыми летчиками выполняли боевые задания командиры отрядов Петр Межерауп и Александр Петренко. Не зная устали, летали Василий Иншаков и Иван Воедило на «ньюпорах», Маляренко с Фрадкиным на «сопвиче», храбрый Юлиан Крекис с опытным летнабом Николаем Золотовым на «эльфауге», экипаж отважного командира корабля Алексея Туманского на «Илье Муромце».

Остается добавить, что группы самолетов чаще всего водил в бой сам Павлов. В общем строю находились и его друзья: Феликс Ингаунис, назначенный командующим авиацией 2-й Конной армии, и комиссар Центральной авиагруппы Николай Васильев, тот самый, который, будучи начальником Воздушного флота Украины, пытался выручить нас в Киеве в феврале 1918 года.

Огромную помощь Павлову во всех звеньях боевой работы оказывал командующий авиацией 13-й армии Владимир Иванович Коровин. Особое внимание он уделял ремонтным мастерским, находившимся в двух специально оборудованных поездах.

В вопросах планирования боевых вылетов и организации взаимодействия с наземными войсками правой рукой И. У. Павлова был, разумеется, начальник штаба авиации 13-й армии Владимир Петрович Афанасьев. Я хорошо знал его как способного и инициативного штабного работника еще по авиагруппе капитана Крутеня. С самой лучшей стороны он проявил себя и в нашем истребнтельном дивизионе. Спокойный и рассудительный, Афанасьев мог в самой сложной обстановке найти наиболее верное решение. Эту его черту Павлов особенно оттенял потом в своих воспоминаниях. Он также восхищался его штабной культурой, знанием общевойсковой и авиационной тактики.

Нельзя не сказать еще об одном факте, чтобы яснее стали все дальнейшие события. В боях под Александровском Центральная авиагруппа взаимодействовала со 2-й Конной армией, в которую влились остатки расформированного корпуса Жлобы. Здесь, как нигде, помнили, к чему привела недооценка авиации вообще и потеря взаимодействия со своими авиаотрядами. Командующий 2-й Конной армией Ока Иванович Городовиков и командиры соединений поддерживали постоянную связь с авиагруппой. Получая от нее свежие разведывательные данные, они в то же время незамедлительно сообщали о перемещениях своих частей. Два «ньюпора» находились непосредственно при штабе армии для связи с дивизиями и авиагруппой.

Группа Павлова формировалась в 13-й армии и подчинялась Уборевичу. Командарм всячески помогал летчикам, но не сковывал их инициативу. Командующему авиацией Коровину и командиру авиагруппы Павлову была поставлена задача: «…Находить крупные массы противника, особенно конницы, и неослабно его бить, не давая возможности продвигаться к северу». Таким образом, Ивану Ульяновичу Павлову предстояло делать то, о чем он мечтал.

Боевая работа Центральной авиагруппы началась 30 июля. Четыре самолета вылетели на разведку для поиска вражеской кавалерии. К этому дню на фронте сложилась крайне напряженная обстановка. Город Орехов — важный опорный пункт на пути белых к Александровску — несколько раз переходил из рук в руки. Требовалось установить, где находятся основные силы кавкорпуса Бабиева. Тогда 2-я Конная армия могла бы противопоставить им заслон, а Центральная авиагруппа — нанести свой первый удар.

Летчики-разведчики хорошо справились с поставленной перед ними задачей. Особенно полным было донесение экипажа 48-го отряда — Дудолева и Фрадкина. В нем говорилось:

«На самолете «Сопвич-259» произведена разведка с бомбометанием по маршруту: Софиевка — Фисаки — Жеребец — Щербаковка — Яковлевка — Софиевка… В районе Вураково — Щербаковка многочисленными группами расположена кавалерия противника при батареях числом от трех до пяти тысяч человек».

Авиагруппа, сформированная на станции Синельникове, немедленно перелетела на аэродром Софиевка, расположенный в двадцати пяти километрах от района боев. С 1 августа она, как верно писал Павлов, «буквально набрасывается на группы белых… бомбами, стрелами и пулеметным огнем почти вплотную расстреливает противника».

Стрелы… Теперешние летчики, видимо, даже не знают, что это за оружие. Представьте большой, величиной с карандаш, гвоздь. Только вместо шляпки у него было оперение вроде стабилизатора. Тысячи таких стрел красные летчики сбрасывали руками. Со свистом неслись они с высоты, наводя ужас на белогвардейцев: «гвоздь» насквозь прошивал всадника вместе с конем.

Чтобы передать характер работы Центральной авиагруппы во время боев под Александровском, достаточно описать летный день 2 августа. Для сражавшихся здесь частей 13-й и 2-й Конной армий этот день был поистине тяжелым. С юго-востока вдоль железной и шоссейной дорог, идущих от Орехова, ударили кавалерийские дивизии генерала Бабиева, с юга — марковская пехотная дивизия, бронеавтомобили и конный корпус генерала Барбовича. Врангелевцы ворвались в Александровск.