— Я — нет, — улыбнулась я, — Доверила это дело мужчинам.

— И, надо сказать, не зря, — сказала Лиза, — Ребят, вот сейчас на дворе уже почти конец ноября. На Камчатке, как я понимаю, холодно. Вас погода не испугала?

— Если честно, то немного, — ответила я.

— В самом начале были кадры, где нам с Адель пришлось лежать в ледяной воде, — сказал Горозия, — А если прибавить к этому ветер, то было «немного» прохладно.

— Вы не заболели?

— Нет, слава Богу, что всё обошлось…

— А были какие-нибудь инциденты во время съёмки? — поинтересовалась Лиза, — Может на кого-то напал медведь? Или вы потеряли паспорта?

— Медведи на нас не нападали, — засмеялся Леван, — Хотя Адель очень этого боялась…

— Я слишком их боюсь, — улыбнулась я, — Во время самих съёмок? Был случай, в предпоследний день съёмок. В тот момент, когда Леван выливал бензин в костёр, чтобы привлечь внимание людей в вертолёте, он не успел отойти от костра и на нём вспыхнул рукав куртки.

— Ничего себе, — Лиза посмотрела на Левана, — Никаких повреждений нет?

— У меня нет, всё обошлось.

— Леван, в твоём Instagram появилась фотография с информацией о том, что съёмки вам пришлось отложить, — сказала Лиза, — Что у вас там случилось?

— Мы снимали сцены на гейзерах и уже возвращались к лагерю. Адель поскользнулась на мокрых камнях и упала вниз с почти двухметровой высоты.

— Отделалась ушибленной ногой, которая перестала болеть уже в Москве, — усмехнулась я, — Ударила локоть и сильно расцарапала правую щеку.

— Вижу, у вас каждый день был с событиями.

Ещё несколько минут в эфире и съёмка прекратилась. Лиза поблагодарила нас за эфир, мы сделали пару фотографий и разъехались.

В квартире у нас был Саша Чест, который пил кофе.

— А ты что тут делаешь? — спросила я, входя в кухню, — Где Ева?

— В комнате одевается, — ответил парень, — Чай будешь?

— Афигеть, — я усмехнулась, — Мне в моём же собственном доме предлагают чай!

— Ну, не хочешь, как хочешь, — улыбнулся Сашка.

Я села на стул, напротив этой наглой морды.

— Куда вы вообще собрались? — спросила я у Евы, вошедшей в кухню.

— Меня заставили шантажом, — ответила девушка, — Всё. Я готова.

— Молодец, рыжая, — улыбнулся Чест, вставая со стула и, отсалютовав мне, он вывел Герц из кухни.

— Дурдом какой-то, — вздохнула я, выходя из комнаты и направляясь в спальню, чтобы переодеться.

Попив чай, я легла спать, потому что устала за сегодняшний день, но среди ночи мне позвонила Ева и попросила забрать её.

Узнав адрес, я, матерясь, оделась и вышла из квартиры, спускаясь вниз. На прохладном воздухе я быстро проснулась и без проблем доехала к парку, в котором забрала рыжую. Она выглядела грустной, а в свете фонаря я разглядела на щеках потёкшую тушь.

— Ты плакала? — спросила я, продолжая вести машину.

— Н-нет, всё нормально.

Вздохнув, я бросила на рыжую быстрый взгляд, а потом снова вернулась к дороге. В квартире Ева сняла куртку и, без слов, ушла в свою комнату, закрывшись изнутри.

Я набрала номер Честа, но он не брал трубку.

— Ладно, я могу подождать и до утра, — прошептала я, бросая сотовый на кресло и ложась в постель.

Утром на лейбл я ехала в ужасном настроении. Ева всю ночь плакала в комнате, но не открывала мне дверь. Из-за этого желание убить Сашу возросло. Если он что-то сделала Еве, я прикончу его на месте, даже не размышляя.

На парковке машины Саши не было и я решила подождать его на улице. Приглушив звук музыки, я опустила окно на половину и прислонилась лбом к рулю. Через двадцать минут на парковку въехала машина Саши, припарковавшись в другом конце парковки.

— О, Адель, привет, — Саша улыбнулся, увидев меня.

Но вместо приветствия получил удар в челюсть и подножку. Прижав парня коленом к земле, я увидела его удивлённый взгляд.

— Ты чего?

— Что ты сделал Еве? — спросила я, не обращая внимания на его вопрос.

— Ничего я ей не делал!

— Не ври! Она позвонила мне ночью, попросила забрать её из парка, а потом всю ночь плакала в комнате, — прошипела я, — Что ты сделал ей?

— Успокойся, истеричка!

Морозов сумел высвободиться и, поднявшись, завернул руку мне за спину. Я вскрикнула, но попыталась пнуть его. Не достала. Давление на руку усилилось и я зашипела от боли.

— Отпусти меня!

— Чтобы ты тут кулаками размахивала? Ещё чего!

— Отпусти меня, придурок, — я дёрнула рукой, — Чё-ё-ёрт… Пусти.