Во второе издание монографии внесены необходимые редакционные изменения, а также уточнения, касающиеся представления словарных помет. Устранены технические погрешности и опечатки, вкравшиеся в первое издание книги.

Текст монографии дополнен разделом, содержащим интерпретацию лингвоидеологических процессов в России постсоветского времени. Новейшие наблюдения и выводы автора развивают концепцию, представленную в первом издании монографии.

Автор искренне благодарит профессора Ирину Трофимовну Вепреву, заведующего кафедрой риторики и стилистики русского языка, а также всех преподавателей и сотрудников кафедры за подготовку к печати второго издания книги. Особая благодарность – профессору Тамаре Вячеславовне Матвеевой, научному редактору монографии, за конструктивные теоретические замечания и моральную поддержку.

В последнее время русисты все чаще обращаются к феномену тоталитарного языка, причем изначальным объектом наблюдения и одновременно доказательством существования языка такого типа служат антиутопия Дж. Оруэлла, а также высказывания, извлеченные из тенденциозных по содержанию произведений философской и политической тематики [Оруэлл 1984; Вежбицка 1993; Кронгауз 1993; Романенко, Санджи-Гаряева 1993; Седов 1993].

Нам представляется, что феномен тоталитарного языка требует конкретного системно-лингвистического осмысления, так как тоталитаризм представляет собой политическую систему, в которой «государственная власть достигает полного или тотального контроля над обществом» [Медушевский 1993: 9] и над языком. Классическим примером тоталитаризма называют гитлеровскую Германию и СССР периода Сталина [Медушевский 1993; ср.: Totalitarismus und Faschismus 1980].

Очевидно, что непосредственными источниками для изучения тоталитарного языка могут быть толковые словари сталинского времени и определенные объединения текстов (сверхтексты) советского периода.

Толковый словарь может служить материалом исследования того, как язык членит знаковые системы, действующие в обществе, какие из них представлены в словарном речевом нормативе – состав лексем; как даны в нем правила интерпретации знаков и знаковых систем и правила действий с ними – состав дефиниций [Дорошенко 1984: 221]. Действительно, «словарный список есть не что иное, как абстрагирование, научно отработанная запись явлений, взятых из реального коммуникативного средства – языка» [Колшанский 1975: 28], а язык описывает и называет не только себя, но и другие явления, реалии и способы их бытования [Barthes 1970: 80].

Толковый словарь может стать источником несобственно лингвистической информации – культурологической, в том числе идеологической.

Уникальным памятником тоталитарного языка советского периода является «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (далее ТСУ), зафиксировавший константы новейшей идеологии.

С помощью ТСУ осуществлялся «процесс сознательного и планомерного формирования личности» [Комлев 1992: 174], живущей в эпоху социальных катаклизмов. Словарь предоставляет в распоряжение читателя систему идеологических предписаний и зависимостей, подлежащих внедрению в языковое сознание. Адресат ТСУ – личность, наделенная чувством классового самосознания, стремящаяся к идеологическому совершенствованию.

Материалы Толкового словаря русского языка под редакцией Д. Н. Ушакова обнаруживают прямое давление идеологии на лексическую семантику, экспансию значений мировоззренческого типа [Комлев 1992: 52], искусственный примат сигнификативной функции, квалифицирующей язык как «фиксатор» идеалов классовой борьбы, социалистической революции, диктатуры пролетариата.

От какого рабочего определения идеологии целесообразно оттолкнуться? Если воспользоваться энциклопедическими и философскими словарями советского периода, идеологию можно определить как многокомпонентную содержательную сущность, представляющую собой совокупность политических, правовых, нравственных, религиозных, художественных и философских взглядов, являющихся духовным выражением коренных материальных интересов и экономических условий жизни социальных групп. В трудах советского времени отмечается, что идеология является отражением общественного бытия, входит в надстройку и развивается идейными представителями определенных классов [Малая Советская Энциклопедия 1959: 1222; Философский словарь 1987: 157].

Идеология реализуется прежде всего в языке. Именно благодаря языку она внедряется в общественное сознание и функционирует в социуме. Влияние официальной идеологии осуществляется через языковую политику. Языковая политика мыслится как совокупность идеологических принципов и практических мероприятий по решению проблем в государстве. Она связана с сознательным воздействием на язык, его функционирование и развитие, оказывает непосредственное влияние прежде всего на лексико-семантическую систему, маркирование лексики и размещение последней на аксиологической шкале [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 616].