Попрощавшись с Хез, негромко включаю музыку на мобильном.

Christina Aguilera and Blake Shelton – Just A Fool

Танец – это разговор. Это исповедь танцующего. Танцем можно описать всё, что мы чувствуем: радость, боль, счастье и горечь, злость, страх, неуверенность и даже беспечность. Каждое движение, каждый шаг и прыжок –отражение эмоций, которыми мы живём, чувств, которые нами движут. И здесь ты не сыграешь, не спрячешь того, что тебя мучает. Танец искренне и правдиво покажет всё, что наболело, что терзает тебя изнутри.

Мои движения и выпады резкие, без изысканности и грации. Взмах головой – и перед глазами снова его лицо. Прыжок – вспоминаются касания его рук и мурашки пробегают по телу. Разворот – и его губы находят мои, сливаясь в поцелуе. Нет, это не было просто сексом, это совсем не похоже на обычную физическую близость, это что-то другое.

И до вечера я уже отсчитываю каждый час, всё больше начиная нервничать с приближающимся временем встречи.

 К семи вечера заказываю такси по адресу, который дали Хез с Максом.

Выхожу из машины и поднимаю голову вверх. Таксист остановил перед большим современным квартирным домом в тихом дворике. Остались считанные минуты, и я увижу его, если он дома.

Поднявшись по лестнице в подъезд, я замираю в просторном холле перед его дверью. Пальцы начинают дрожать, а дыхание сбилось. В голове начинает пульсировать, и я теряю в себе уверенность. Но пока в страхе не передумала, и еще имея хоть долю решимости, я нажимаю на дверной звонок.

За дверью слышится шорох, а затем тишина. Я поднимаю голову и смотрю в камеру. Конечно, он меня увидел, только вот каким будет его следующий шаг? На что я могу надеяться?

Молча стою, не решаясь что-либо делать дальше. Просто жду. Спустя какое-то время слышится щелчок, поворачиваемого замка и дверь открывается. На пороге меня встречает Питер в черных брюках и белой футболке. При нём кобура. Возможно это для самозащиты, а может он ещё не успел переодеться.

– Ты не отвечал на звонки, – неуверенно начинаю говорить себе под нос, опуская глаза. Боже, почему я себя так странно чувствую рядом с ним?

– Аманда, – он тяжело выдыхает и качает головой, – нам не следует видеться. Хотя бы первое время. Мы перешли черту дружбы, понимаешь?

– И что? – моя неуверенность от его слов перерастает в злость. – И это тебе не нравится? Страх нормальных полноценных отношений? Ты что, боишься женщин?

– Ты не понимаешь… – он начинает, и, развернув кресло в сторону комнаты, уезжает прочь.

– Так объясни! – бегу следом за креслом с комнату, которая оказывается спальней. –Я не понимаю, от чего ты убегаешь! Если бы я тебе не нравилась, то всё бы было понятно…

– Мы просто тр*хнулись , пойми ... И это все, – отчеканивает он, не глядя на меня. Всё, что я вижу, это его затылок и рельефные плечи.

Его слова ранят в самое сердце. Словно ножом. Нет! Я не верю.

– Не верю. Ты не мог. Ты не такой. Не со мной, – шепчу, грубо вытирая скатывающиеся по щекам слёзы. – Слышишь?! Скажи мне это в лицо! – не спеша обхожу кресло и сажусь напротив него на кровать, ощущая дрожь в подкосившихся ногах. – Повтори это.

– Аманда… отпусти меня, – говорит он уже мягче, голосом, пропитанным болью.

– Нет… – сдавленно хриплю, мотая головой.

– Отпусти… – он непреклонен в своём решении.

– Я тебя не отпущу! –срываюсь почти на крик. По щекам катятся слезы, я знаю, что он сейчас выедет из комнаты, и это будет означать конец нашего разговора. Мои попытки тщетны, и в этой битве я проиграла.

– Не смей мне указывать, Аманда, – он грозно смотрит на меня, – тебе не понять, как это жить, ощущая себя куском д*рьма! Я калека и нахрен никому не нужен и тебе подавно!

– Нет, не смей так говорить! Ты не калека. И не смей решать вместо меня! Мне плевать, что ты на инвалидном кресле! Если тебя бросила твоя семья, это не значит, что так поступят все. Ты нужен мне, – мой крик переходит на хрип, а потом и вовсе на шепот, – я люблю тебя Питер Дэвис…

–Нет, детка, ты не можешь. Не должна, – он упрямо качает головой и подъезжает ко мне на инвалидном кресле. Он пристально смотрит мне в глаза, а пальцы несмело тянутся к моей щеке. На пару секунд в миллиметрах от моей щеки его рука замирает и, сжимая в кулак, он одёргивает её. Питер опускает голову и зажмуривает глаза, издавая тяжёлый вздох, больше похожий на приглушённое рычание. Подняв свой взгляд снова, и все же прикоснувшись ко мне рукой, он вытирает мои слёзы. – Послушай, я сделаю для тебя всё, что угодно, только прошу, не влюбляйся в меня. С женщинами я только тр*хаюсь, не завожу отношений , пойми.