— Гм… — смущенно произнес Берни и похлопал себя по карманам — интересно, что он там собирался найти?

Синтия торопливо вышла из кухни. Берни обернулся ко мне:

— Ты видел Мэдисон, верно, дружище? В одиночку раскрыл дело, а я и не подозревал.

Я завилял хвостом. А что еще мне оставалось? Постойте. Дело-то я не раскрыл, нет, не раскрыл, потому что девушка до сих пор не дома. Стало быть, наоборот, я все испортил? Мой хвост замер.

— Отличная работа, старик, — сказал Берни. — Просто отличная. Только что это ты замышляешь? Оставь бедную птичку в покое.

Вот черт! Как прикажете понимать эти слова? Ну да, расстояние между мной и клеткой чуточку сократилось, мерзкая птица уже практически находилась в пределах досягаемости — конечно, если бы я вдруг решил что-нибудь такое сделать, а я вовсе и не собирался, клянусь. Надо оно мне!

— Чет!

Я бочком отошел от стола и уселся спиной к попугаю. Синтия вернулась на кухню, промокая глаза платком.

— Прошу прощения.

— Вам не за что извиняться, — сказал Берни. — Полагаю, Дэймон знает о звонке?

— Разумеется, я сразу ему сообщила.

— И он приехал прослушать пленку?

— Нет. Я пересказала ему разговор с Мэдди. У нас не слишком гладкие отношения даже для бывших супругов, но в этой сфере мы полностью доверяем друг другу.

— В какой именно сфере?

— В том, что касается Мэдди и ее благополучия. Дочь — лучшее из всего, что мы оба создали в жизни. Бездетным людям этого не понять. Простите, я забыла, у вас есть дети?

Выражение лица Берни опять стало жестким. Что, Синтия слегка испугалась? Иногда таким образом мой напарник производит суровое впечатление на клиентов.

— У вас… ммм… кажется, порез, — сказала Синтия.

— Тупая бритва. — Берни стер кровь рукавом.

Тупая бритва? Вообще-то моему партнеру часто случается порезаться во время бритья, но порез на лбу — это что-то новенькое. Видать, он специально не распространяется о наших приключениях на горной дороге в Сьерра-Верде. А почему? Кто его знает. Я на полшажка придвинулся к клетке. Капитан Кранч нервно заерзал на жердочке.

— Я бы хотел восстановить хронологию, — сказал Берни.

— В каком смысле?

— Первое: точное время звонка Мэдисон; второе: во сколько вы позвонили Дэймону; третье: во сколько вы позвонили мне; четвертое: когда Дэймон сообщил вам о моей предположительной гибели.

Охо-хо. В те моменты (вот как сейчас), когда Берни оперирует числами, будто выдает короткие очереди из автомата, я совершенно не могу сосредоточиться. Синтия что-то ответила, он задал еще кучу вопросов, на этот раз загибая пальцы. Слова слились в монотонный гул, отчасти даже приятный. Выяснилось, что я потихоньку подкрадываюсь к Капитану Кранчу и уже близок к территории, в пределах которой можно опрокинуть клетку. Н-да, кухонная стойка у Синтии расположена высоковато. Если мне удастся…

— Отвали! — проскрипел Капитан Кранч, вытянув шею и опять по-дракульи расправляя крылья.

Отвали? Я думал, он умеет каркать только «двойную порцию», «зажги мой огонь» и «Мэдисон круче всех». Надо же, «отвали». Возмутительно. Сейчас я ему…

— Чет!

Я состроил невинную мину — непростая штука, учитывая, что одна лапа уже оперлась на стойку. Пришлось незаметно ее опустить. Берни потрепал меня по холке; по крайней мере я так думал, пока не сообразил, что он крепко держит меня за ошейник.

— И последнее, — проговорил он. — С чего Дэймон взял, будто я погиб в автокатастрофе?

— Вроде бы слышал от кого-то.

— От кого же?

— Он не сказал.

— Сделайте мне маленькое одолжение, — попросил Берни. — Пусть ваш бывший муж и дальше считает, что это так.

— Поздно, — вздохнула Синтия. — Я уже сообщила ему, что вы живы. Наверное, не надо было?

— Ничего страшного.

— А почему вы не хотите, чтобы Дэймон знал правду? Что происходит?

— Объясню позже, — сказал Берни. — Нам пора.

— Не понимаю… — недоуменно проговорила Синтия.

Я, кстати, тоже ничего не понимал, но меня это не волнует. Я давно привык к методам работы напарника.

— Что это у тебя? — спросил Рик Торрес.

— Порезался бритвой.

— А-а…

Наш пикап и машина Рика стояли на площадке перед «Пирожковым раем», припаркованные на полицейский манер: водительскими дверями друг к другу. Берни угощался пышкой в шоколадной глазури, а мы с Риком уминали восхитительные пончики, обсыпанные сахарной пудрой.