Шрифт:
Я подбежал к машине. Чарли открыл дверцу, я запрыгнул внутрь и от души облизал ему лицо.
— Как поживаешь, Чет-Ракета?
Замечательно поживаю. Чарли погладил меня по спине.
— Эй, а это что? — Он разгреб мою шерсть. — Кажется, клещ.
Клещ? Странно, я ничего не почувствовал. Я подцепил мерзкое насекомое зубами, раздался едва слышный щелчок, доставивший мне массу удовольствия. Чарли взял раздавленного клеща двумя пальцами.
— Здоровенный! — сказал он и выбросил эту гадость в канаву.
Салон машины обдувало приятным ветерком. Поначалу я не сообразил, что поднял его сам, энергично виляя хвостом. Чарли расхохотался. Бесспорно, это лучший звук из всех, что издают люди, а детский смех сладок для уха, как ничто другое. У Чарли круглая мордашка и забавный набор зубов, частью крупных, частью мелких.
— Я только что пропылесосила салон! — Позади меня внезапно выросла Леда.
— Чет не линяет, — вступился за меня Чарли.
— Все собаки линяют!
Я бочком выбрался из машины, Леда метнула на меня сердитый взгляд. Все произошло быстро, как всегда, если рядом Леда. Понимаю, линька — действительно серьезная проблема, однако люди тоже линяют: уж поверьте, с них постоянно сыплются волосы и всякие чешуйки.
К машине, запахивая халат, подошел Берни.
— Здравствуй, Чарли.
— Привет, пап.
— Мы опаздываем в школу, — предупредила Леда.
— Увидимся на выходных, сынок.
— Разобьем палатку?
— Почему бы и нет!
— Потому что ожидается похолодание, — отрезала Леда и села в автомобиль.
— Пока.
— Пока.
Они уехали. Лучи солнца сверкали, отражаясь от заднего стекла машины. На прощание Берни помахал Чарли рукой.
Во всей этой суматохе я не заметил другой автомобиль, который остановился перед нашим домом. Женщина, стоявшая возле машины, наблюдала за нами.
Берни вопросительно посмотрел на нее.
— Вы — Берни Литтл?
— Он самый.
— Доброе утро. Меня зовут Сьюзи Санчес. — Она подошла ближе и протянула руку.
Придерживая норовивший распахнуться халат, Берни пожал ее ладонь, и его брови поползли вверх. Густые, темные брови моего напарника, если можно так выразиться, разговаривают на собственном языке.
— Из «Вэлли трибюн», — уточнила она. — Надеюсь, я не перепутала день.
— Какой день?
— Мы с вами договаривались, верно? Я должна написать статью о рабочих буднях частного детектива. Лейтенант Стайн из городской полиции порекомендовал мне вас.
— Ах да, — рассеянно произнес Берни, — припоминаю.
А я слышал что-нибудь об этом?.. Берни опустил взгляд на свои босые ноги.
— Простите, я немного задержался, — сказал он. — Видите ли… э-э… обстоятельства. Через пять минут буду готов.
Сьюзи Санчес посмотрела на дорогу, в том направлении, куда уехала Леда.
— Не спешите, впереди целый день.
Она перевела взор на меня. У нее были темные глаза, ясные и блестящие, как столешница на кухне.
— Какой милый песик! Ваш?
— Его зовут Чет.
— Можно погладить?
— Вы рискуете.
Сьюзи Санчес рассмеялась, почти так же славно, как Чарли, хотя и не совсем. Она подошла ко мне, показала свою руку, от которой пахло мылом и лимоном, а потом почесала между ушами, где, как выяснилось, у меня вдруг возник зуд. Ух, здорово!
— Он любит угощения?
Люблю ли я угощения? Что за вопрос!
Сьюзи вынула из сумки большую галету в форме косточки.
— Вы всегда носите с собой собачьи галеты?
— Журналистам то и дело приходится сталкиваться с собаками, и не все они такие дружелюбные, как Чет.
Она протянула галету, чуть наклонившись. Главное, не хватать лакомство с жадностью, чтобы не подпортить мою репутацию милого песика. Я как раз убеждал себя в этом и тут… а-ам!
Сьюзи Санчес опять расхохоталась. Я схрумкал галету в два укуса, а то и в один. Какая-то новая, незнакомая марка, причем лучшая из всех, что мне доводилось пробовать. Жизнь прекрасна!
— Можно, я дам ему еще одну? — спросила Сьюзи. — Я вожу в машине целую коробку.
Ветер засвистел у меня в ушах.
4
Слежка за объектом: я проводил ее миллион раз. Хорошо, пускай не миллион. Если честно, я точно не знаю, что означает миллион, да и вообще числа, просто кое-что усвоил от партнера. Миллион — это много, примерно как «чертова тьма» (еще одно любимое выражение Берни), а то и больше.
— Очень захватывающе, — сказала Сьюзи.
Мы сидели в машине — я, Берни и Сьюзи Санчес. Для слежки Берни обычно брал старый пикап, черный и неброский. Впереди находилось длинное нераздельное сиденье, так что мне досталось место посередине. Не очень комфортное, потому что мешало зеркало, ну да ладно, я не привередлив.