Я закусила губу.

– Достаточно для двух, - сказал Хиру.

– Для двух чего?
– спросила Мод.

– Достаточно для двух вопросов, - ответил Хиру.
– Так сказал нам Арбитр.

Он поднял руку. Панель на его предплечье соскользнула в сторону, и над ней возникло прозрачное изображение, сотканное из желтых огоньков. Фотография моих пропавших родителей - та, что висела на стене в моей гостиной.

– Помогите нам, - сказал Хиру.
– И вы сможете задать свой вопрос.

В комнате повисла тишина.

Мод смотрела на меня. Это была моя гостиница, и решение было за мной.

– Вы дадите нам время обсудить ваше предложение?

Хиру кивнул.

– Мое время ограничено, но я подожду до начала светового цикла.

У нас было время до следующего утра.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Я провела его по коридору, создавая по дороге новую комнату на первом этаже. О Хиру было известно совсем мало, но мама как-то раз сказала мне, что воспроизведение природной среды Хиру было выше возможностей гостиницы. Под моим руководством Гертруда Хант могла создать почти все при наличии нужных ресурсов, но некоторые вещи, например сильный жар, были невозможны. Гостиницы могли справиться с небольшим регулируемым пламенем, вроде каминов и очагов, но огонь в больших масштабах, вызывал у них стресс.

По словам мамы, естественная среда Хиру состояла из очень специфической комбинации газов, давления и гравитации, и мы просто не могли ее воссоздать. Хиру нигде и никогда не было по-настоящему комфортно, но им нравилась вода. Когда один останавливался в гостинице родителей, мама сделала для него комнату со стенами цвета индиго и глубоким бассейном в конце. Это было для меня наилучшим выходом.

Хиру двигался позади меня, его походка была медленной, тяжеловесной и затрудненной. В нашей галактике любили технику во всех её проявлениях. Не имело значения, был ли это высокотехнологичный штурмовой костюм или гибридный меч - после появления, кто-нибудь сразу же пытался его улучшить. Хиру были ярким исключением из этого правила. В них не было ничего элегантного или эффективного. Они были неуклюжими и медлительными, словно какой-то чокнутый гений попытался собрать робота из деталей, которые нашел на свалке, но умер прежде, чем смог улучшить дизайн своего первого, едва функционального, прототипа. Даже его переводчик был настолько древним, что не смог связать «утро» с «началом нового светового цикла».

Но в его голосе было столько грусти. Может, переводчик и был древним, но эмоции были живыми. Мне следовало сделать что-то получше пустой синей комнаты.

На мгновение я закрыла глаза и попыталась как можно лучше почувствовать стоящее рядом со мной существо. Если бы я была на его месте, в чем бы я нуждалась?

Я хотела бы красоты. Я хотела бы надежды и покоя, и прежде всего, безопасности. Но что под красотой понимали Хиру?

– Расскажите мне о вашей планете?
– попросила я Хиру.

– Ее не описать словами.

Конечно, не описать, но для меня это не первый день в гостинице.

– Расскажите мне о небе.

Хиру остановился.

– Цвета, - сказал он.
– Кружащиеся и перетекающие друг в друга. Сияющие реки цвета на темно-синем небе.

Мама была близка с индиго.

– Красный, желтый?

– Красный, да. Лавандовый. И огоньки.
– Хиру медленно поднял свою массивную руку и пошевелил ей.- Крохотные огоньки на небе до самого горизонта.

– Облака?

– Да. Как высокая, клубящаяся воронка.

Мы подошли к двери. Я толкнула ее кончиками пальцев.

Круглая комната вытянулась вверх, поднявшись на три этажа в высоту. На самом верху, в очень медленном водовороте, вращались облака - трехмерная проекция, струящаяся с потолка. Северные сияния заливали комнату светом, чередуясь между темно-фиолетовым, красным, розовым, бирюзовым и прекрасным, сияющим лавандовым. Крошечные реки сияющих точек кружились и медленно парили среди иллюзорных облаков. В дальней стене комнаты из каменной стены цвета темного индиго выступали два сидения подходящей для Хиру формы. В центре, прямо под небом, ожидал круглый бассейн с водой шириной двадцать футов, достаточно глубокий, чтобы вместить Хиру до подбородка шлема.

– Отдыхайте.

Хиру не ответил. Он смотрел на небо. Медленно, грузно, он двинулся к бассейну, отверстия на его скафандре с шипением закрылись. Он опустился на первую ступеньку лестницы, на полфута в воду. Отблески северного сияния заиграли на металле его костюма. Хиру сделал еще шаг, заходя глубже. Вода заплескалась вокруг его тела, он развернулся и рухнул в воду, всплыв лицом к небу.

Я вышла и закрыла за собой дверь, победно улыбнувшись. У меня получилось.

Из комнаты позади меня донесся тихий всхлип. Я замерла. Еще один, печальный и мучительный, всхлип настоящей скорби.

Весь мой триумф разом испарился.

Он был один-одинешенек в галактике, один из последней тысячи, оставшейся от его вида, и теперь он плакал в моей гостинице.

Я на цыпочках вернулась обратно в гостиную. Мод сидела на диване. Арланд решил остаться там, где и был - в дверях. Шон не сдвинулся со своего места у стены.

– Ты знаешь Арбитра?
– спросила Мод.

– Настолько насколько кто-нибудь может знать Джорджа. Он сложный человек.

А еще он оказал мне неоценимую услугу.